– Как водичка? – мрачно спросила она, уже привычно подавляя в себе это желание.

– Холодноватая еще. Но класс! – подхватив полотенце, прихваченное из дома на всякий случай, он принялся растирать плечи и грудь, на которую, на золотой цепочке, свешивалась пластинка с отчеканенной группой крови.

– Кстати, при гемотрансфузиях такие побрякушки в расчет не берут, – злорадно сообщила ему Лиза. – Так что зря таскаешь.

– Знаю, – он пожал плечами. – Но пусть болтается, пока ничего другого повесить не подвернется. Раньше у меня тут медальончик был с отгравированным именем жены. Потом, сама понимаешь, он оказался не к месту.

– Смоляков, а если не секрет, отчего же вы все-таки развелись?

– Честно? Потому, Лизонька, что не каждая сможет быть женой дальнобойщика. И потому, что со временем уже не остается сил игнорировать по возвращении намеки и ухмылочки доброжелателей, даже ради дочки… собственно, ради нее-то и терпел до последнего, иначе еще раньше бы развелись.

– А сам-то? На трассе? Да про вашу профессию анекдоты складывают!

– Так же, как и про вашу, Лизок. Что не мешает тебе возмущаться по этому поводу. Потому что ты совершенно другого полета птица. Такую жену, как ты, я бы оставил дома со спокойной душой, куда бы и на сколько ни поехал, прекрасно зная, что ты ничего такого не станешь вытворять у меня за спиной. Да и сам бы в рейсах не гулял. Не потому, что прям такой идеальный, а просто не растрачивался бы по дешевым интрижкам, зная, что дома ждет любимая женщина, – усевшись на соседний лежак, Смоляков с несвойственной ему серьезностью взглянул Лизе прямо в лицо. – Так что ты не торопись совсем уж сбрасывать меня со счетов.

– Не могу я иначе. Бесишь ты меня, Боренька, как только я тебя вижу.

– Лучше уж быть раздражителем, чем разрушителем, Лиз.

– Опаньки! А это вдруг из какой оперы всплыло?

– Из местной. Ты к Славке, как я погляжу, очень неравнодушна…

– А вот Ярослава оставь в покое! – перебила Лиза, не собираясь дослушивать, что он там еще наплетет, да еще и про какие-то разрушения. А снова вспомнив его версию с серьгами, взвилась еще больше: – Нечего нос совать, куда не просили!

– Как скажешь, – согласился он, проследив за быстрым Лизиным взглядом, которым та опять невольно скользнула по злосчастным балконам пятого этажа. – Тогда, может, вернемся к тебе домой? Я что-то снова проголодался, да и отдохнуть бы пора, мелкого-то забрали.

– Вернемся, – согласилась Лиза. – И, заметь, исключительно по двум озвученным тобой причинам! Так что если еще на сочинения потянет, то лучше оставляй все свое творчество при себе!

Вечер застал всю компанию на кухне, за обеденным столом, плавно принявшим на себя функции стола совещаний. Роль председателя взял на себя Смоляков, выглядевший самым бодрым из всех троих после дневного отдыха.

Ярик тоже успел отдохнуть, хотя и пришел от Верки гораздо позже, чем Лиза с Борькой вернулись с пляжа. По крайней мере, выглядел он не уставшим, а, скорее, подавленным, и в затеянной Смоляковым беседе не рвался брать инициативу в свои руки.

Лиза тоже не проявляла сейчас активности. Кто-кто, а она после обеда вообще не сомкнула в своей комнате глаз. Все лежала, уткнувшись лицом в подушку, перед тем примятую головой спавшего здесь Ярослава, и все прислушивалась, не хлопнет ли входная дверь, возвещая о том, что он вернулся домой. А когда все-таки услышала этот долгожданный хлопок, нашла в себе силы и гордость не выглянуть в коридор.

Притворилась спящей на случай, если Ярослав надумает к ней заглянуть. Но напрасно старалась: тот пошел не к ней, а в другую комнату. Обменялся там несколькими тихими фразами с проснувшимся Борькой, а потом и сам прилег, до ужина. До которого Лиза так и провертелась, не сумев уснуть, а вспоминая проведенные здесь минуты с нетрезвым и доведенным до отчаяния мужчиной, который просто схватился за нее, как утопающий за соломинку, в минуту своей слабости.

Лиза прекрасно его понимала и готова была за это простить! Проблема была в другом. В том, что она опять и опять хотела бы видеть его здесь, пришедшего к ней неважно по какой причине. Просто чтобы пришел! Но его сегодняшняя встреча с Веркой, похоже, лишала Лизу не то что такой возможности, а даже надежд на нее.

Вот и сейчас Веркина тень почти зримо витала на кухне, где все собрались. По крайней мере, Лиза ощущала ее, эту лишнюю личность, так, как будто та сидела рядом. И, желая отвлечься от мыслей о ней, не без иронии обратилась к Смолякову:

– Ну повестку дня ты нам озвучил, все прошедшие события по полочкам разложил. Теперь остались сущие пустяки: всего-то решить, что делать дальше. Завтра я на сутки, но даже если смена будет тяжелой, то послезавтра с утра вполне могу на что-то сгодиться до обеда – к тому времени я уже конкретно вянуть начну, если только события меня не взбодрят.

– Заметано, – кивнул Смоляков. – Тогда я послезавтра встречаю тебя возле больницы и там уж решим, что делать. Это будет зависеть от того, что нам со Славкой завтра получится накопать.

– А что завтра копать будем? – поинтересовался Ярослав без особого энтузиазма в голосе.

Лизу так и кольнуло: не с Веркой ли он собирался провести завтрашний выходной? Причем так к этому стремился, что даже потерял интерес к тем событиям, которые вокруг него же и разворачивались.

– Надо поработать по тем фоткам, которые мы с Лизой сделали на кладбище, – уверенно ответил на вопрос Смоляков. – Несколько человек там держались кучкой, явно лужайкинские дружки. А несколько фруктов стояли обособленно. Особенно один из них мне не понравился, цепкий весь такой. Я между делом, во время пережитой пьянки, заикнулся парням, что когда-то с этим типом дело имел. Даже, в доказательство нашего прошлого знакомства, фото им показал, из тех что мы с Лизонькой сделали, перед тем быстренько обработав его фотошопом, в туалете. Сляпал все наспех и грубо, просто приделал свою голову к чужому туловищу, стоящему рядом с этим типом, на том из кадров, где могилы не видно. Но по пьяни все сошло, и никто в этом портрете не засомневался. Так что в ответ на мой вопрос про ту темную личность мне выдали и его имя с прозвищем – просто заговорили о нем как само собой разумеется – и рассказали, в каком районе теперь этот субчик живет.

– И зачем это нам?

– Хочу его отыскать, если только получится. По его роже сразу было видно, что этот тип рангом повыше обычных гоп-стопников. А парни мне между делом обмолвились, что несколько заказов Лужайкину подкидывал именно он. По крайней мере, они отправлялись что-то улаживать именно после того, как Лужайкин побеседует с этим субъектом, с которым у них еще какая-то давняя дружба была. Не берусь утверждать, что последним делом Лужайкина тоже озадачил именно этот фрукт, но не исключено. И если фрукту – зовут его Кеша Лодочник – скинули заказ, а он нашел исполнителя, то он еще вполне может оказаться той ниточкой, по которой все-таки можно попытаться добраться до убийц, до той бабы с мужиком из машины.