Но нет, не казалось. Случайно поймав на себе один из Лизиных взглядов, он тут же отвернулся, принявшись переворачивать на сковородке кусочки бекона, только что один раз уже перевернутые. Лиза только вздохнула, переключая внимание снова на Даньку.

После сделанных вчера Ярославом признаний, таких шокирующе-непростых, любой на его месте испытывал бы смущение перед объектом своей откровенности. Но Лизе очень хотелось бы знать: только ли разговор был тому причиной? Или все, что за этим последовало, тоже входит в число причин, сегодня выбивающих Ярослава из равновесия?

От этих мыслей Лизу отвлек Смоляков. Вышел из ванной в возмутительно свежем и бодром виде, словно ухитрился откупиться от нависшего над ним похмелья так же, как откупался от встречавшихся ему на трассе гаишников.

Впрочем, ненадолго нахмурился, покосившись от порога вначале на Лизу, потом на Ярослава. Но не стал ни о чем их спрашивать, вместо этого опять лучезарно улыбнувшись Даньке.

– Смоляков, исчезни с его глаз! – распорядилась Лиза, теперь пытавшаяся докормить ребенка, глотающего свой завтрак уже не так усердно, как вначале. – А то он тебе в ответ улыбается, и у него каша изо рта выпадает!

– Да просто, Лизок, ты снова все делаешь как-то не так. Давай его сюда! – Смоляков переставил детскую чашку, а самого детеныша усадил к себе на колени. – Положите мне что-нибудь поесть самому? А с этим корешем мы сейчас разберемся.

– Смоляков, я прям стесняюсь спросить, откуда такой опыт и ловкость рук, – проворчала Лиза, ставя перед ним тарелку с только что приготовленной яичницей.

– Своих детей пока нет, если ты на это намекаешь, Лизок. Но была маленькая дочка у моей жены, пока жена тоже была.

– Так… это уже становится интересным, – Лиза тоже присела за стол с тарелкой, развернувшись в его сторону. – А куда потом обе делись?

– Ну не сложилось, – он усмехнулся, взглянув на собеседницу, рассматривающую его с нарочитым вниманием. – Нет, они не сбежали, как ты тут сейчас подумала. Не отрицай, Лизок, у тебя ж на лице все написано!

– Да и не отрицаю! Этот вариант сам напрашивается в первую очередь.

– А вот и не угадала! Мы прожили три года, а потом просто разошлись, каждый в свою сторону. Поняли, что у нас разные представления о совместной жизни, такое тоже бывает. Но к Любушке, к дочке, я до сих пор изредка езжу. А вообще, если любишь ребятишек, то тут и большого опыта не нужно, чтоб с ними общаться. Легко угадать, что для них нужно сделать.

– Талант, – Лиза уважительно покачала головой. – И где-то даже уникум. По крайней мере, до тебя я еще ни от кого не слышала, чтоб любили всех детей подряд, особенно орущих на всю квартиру.

– Можно подумать, со взрослыми тоже истерик не случается. Правда, реже, зато их и успокоить сложнее. А с маленькими мне лично всегда было проще договориться. Просто не надо забывать, что они тоже люди, независимо от возраста.

– Да уж… люди, – Лиза саркастически покосилась на Даньку, который теперь сосредоточенно размазывал подложенный ему Борькой на тарелку желток.

– Люди, Лизок. Сейчас ты вот над ним насмехаешься, а через несколько лет будешь с ним же здороваться на лестнице, и, возможно, даже мелкие поручения давать по старой дружбе. А потом еще пролетит время, и ты внезапно увидишь перед собой взрослого парня, быть может, настолько умного и красивого, что даже приятно будет осознавать, что ты когда-то тоже приложила руку к его воспитанию. И все это будет один и тот же человек! И пусть ты будешь относиться к нему по-разному на каждом этапе его жизни, но уж он-то, будь уверена, этих этапов не станет разделять. Так что, беседуя с тобой лет через двадцать, будет помнить, даже не сомневайся, и то, как ты к нему относилась в более нежном возрасте. Чем-то радовала или, наоборот, обижала – все у него в душе отложится, никуда не уйдет.

– А ты ведь прав, черт возьми! – мрачно поддакнул Ярослав, ненадолго оторвав взгляд от своей тарелки. – Все мы родом из детства, не меньше чем наполовину! Сама суть!

– Еще бы я был не прав! – Борька снова усмехнулся, деля свое внимание между Данькой и взрослыми собеседниками. – Я ведь говорю только то, что сам на своей шкуре прочувствовал. У моего деда было много родственников, и большинство из них меня в детстве только шпыняли, чтоб под ногами не путался. Особенно один из них в этом преуспел, дядька Гена. Его я, если честно, вообще тогда боялся. А теперь-то он мне с тем же пылом в друзья набивается! Ну да! У меня ж теперь деньги водятся, такие, каких этот тунеядец отродясь в руках не держал. Вот он теперь и начинает при каждой встрече: «Борька, ты классный пацан! Борька, давай с тобой выпьем! Мы ж родня! Если только тебе что будет нужно…» Но Борьке теперь наплевать на все его подкатушки! И если я ему все-таки наливаю время от времени, то лишь потому, что по натуре не жадный. Так что… Пацан, а ты ходить-то умеешь? – спросил Смоляков, резко переключаясь на Даньку. – Ну-ка пойдем, у тети Лизы по балкону пройдемся! Он у нее шикарный!

– У его мамы не хуже, только двумя этажами выше! – буркнула Лиза вслед этой парочке, для начала отправившейся опять умываться. Потом поинтересовалась: – А ты не хочешь между делом рассказать, что ты там вчера выездил под пьяную лавочку? Если хоть что-то в памяти отложилось.

– Отложилось. – Смоляков все-таки вышел с Данькой на балкон, окинул взглядом озеро, искрящееся под ясным погожим небом. Потом повернулся к Лизе с Ярославом. – И вам тоже, как я успел заметить, будет что рассказать. Ты, Лизок, вчера дома была одна, когда я пришел, в то время как Славка где-то успел подраться. Дела приняли неожиданный оборот?

– Типа того, – кивнул Ярослав, так как Лиза не спешила с ответом: решила, пусть Ярик берет инициативу в свои руки и сам решает, насколько он готов довериться Борьке.

– А знаете что? – К восторгу мелкого, Смоляков распахнул окно застекленного балкона, впуская внутрь теплый ветер. – Пойдемте на бережку посидим? Сегодня же прямо летний день! Грех упускать такую погоду. Ты, Лизок, только черкани записку соседке, чтоб знала, где нас искать.

Людей в этот день на озеро вышло немало – был выходной, а погода действительно удалась! Так что выбрать укромное местечко у отправившейся на прогулку компании не получилось. В итоге, пройдясь вдоль берега, довольствовались просто таким, чтобы рядом не было соседей, которые мешали бы серьезному разговору, – хватало и того, что Смоляков постоянно отвлекался на Даньку.

– Ну давай ты первый выкладывай, что там у тебя сохранилось в хмельном тумане, – предложила ему Лиза после того, как они с комфортом расселись на надувных лежаках. – Видела твою машину возле кладбища. Значит, ты пошел шпионить пешком?

– Да, потому что те, кого я для общения выбрал, тоже оказались не на колесах. Трое, они от общей компании сразу возле ворот оторвались. Двое из тех, которые в драке участвовали, и еще один с ними увязался. Не тот, который мне не понравился, тот пошел в другую сторону. Но, не зная, что он собой представляет, я решил оставить его на потом. А вот этой троицей сразу занялся. Обогнал их, потом в скверике покурил, наблюдая, куда они пойдут. Подозревал, что они захотят более основательно товарища помянуть, и не ошибся. И как только увидел, что они держат путь в магазин, так обогнал их и оказался возле прилавка прямо перед ними. С бутылками, с закусью, весь при всем. Тут у меня якобы порвался один пакет, я попросил их помочь. Между делом обмолвился, что с бабой только что поругался – прости, Лизок! – и нажраться хочу, просто жуть! Потом вроде как присмотрелся к ним и «вспомнил», что недавно видел их на кладбище. Спросил, кого хоронили, посочувствовал. Ну а дальше, ясень пень, дело просто уже не могло не закончиться совместной попойкой! Пошли на ближайшую квартиру, как раз к этому третьему, к Лёньке. И там я взялся за сбор информации. Медленно, но верно, и чем дальше, тем со все большими подробностями. Ты вот вчера на меня ругалась, Лизок, а знала бы ты, сколько пришлось выпить только ради того, чтобы просто добраться до нужной темы! Никто ведь не станет базарить про свои темные делишки на трезвую голову да еще и с едва знакомым типом! Но я с этими барьерами справился. Короче, – устав качать Даньку на лежаке, Смоляков поднялся и, водя мелкого за обе руки, принялся не спеша нарезать круги вокруг слушателей, принуждая их делать то «равнение направо», то «налево», – заказ на тебя, Лизок, действительно был. Заказчик не указал ни имени, ни внешности. Просто было велено скрутить и доставить по адресу ту девку, что в обозначенное время на всех парах будет лететь через парк. Адрес доставки – автомобильная стоянка, где в случае удачи тебя наверняка просто бы перекинули из салона в салон. Заказ, кстати, тоже делался в машине, и принимал его как раз Лужайкин. Остальные двое просто покуривали в сторонке. Но через окна той машины сумели рассмотреть, что внутри, кроме Лужайкина, сидели двое. Мужик на заднем сиденье, а за рулем вроде как баба была, если только не гомик и не подросток в парике – так мне мужики дословно сказали, в ответ на мои сомнения. Лиц они, естественно, не разглядели, только силуэты, потому что уже смеркалось, а свет в салоне собеседники не включали. Да и вообще, мужики к этой машине близко не подходили, даже на марку не обратили внимания – кто ж знал, как и чем оно потом все закончится? Лужайкин получил аванс, привез всю компанию в парк на своей старушке-«Киа». Ну дальше события разыгрались по известному нам сценарию, но мне его тоже пришлось выслушать, жертвуя печенью, – сюжет растянулся еще на несколько стопок. И в нем я, кстати, был не один. Тебя, Лизок, целая банда там, оказывается, охраняла! Короче, сорвался заказ! После чего Лужайкин повез всю компанию на условленное место встречи, с заказчиками объясняться. Объяснялся снова сам, опять пересев в чужое авто, а остальные двое просто вышли покурить из своей машины на свежий воздух. И краем уха сумели в ночной тишине уловить, что Лужайкин, уже на повышенных тонах, вроде как напирает заказчикам на то, что произошла ошибка. Что в парке им встретилась совсем не та девушка, не какая-то там аферистка, а медсестричка из больницы, которую он лично очень хорошо знает и готов за нее поручиться, что она ни в каких гнилых делах не замешана, потому что она человек, а не абы какая падла. Ну заказчики после этого вроде как заговорили примирительным тоном, тише, чем Лужайкин, так что самих слов парням было с улицы не разобрать. А потом Лужайкин вернулся в свою машину, сказал товарищам, что сегодня они разъезжаются по домам, а он звонка будет ждать и снова соберет их в нужное время, так что они чтоб не вздумали вдруг напиваться, ни этой ночью, ни следующей. Развез их. И все, больше они его живым не видели. Лишь уже утром узнали, что Лужайкина кто-то подкараулил в подъезде. И что в тот самый момент, когда он отпирал свои двери, вернувшись домой, его ударили ножом, с разворотом, в правый бок. Соседи проснулись на крик, сразу вызвали «Скорую» и полицию, но вот сбегающего убийцу рассмотреть не смогли.