Я удерживала добычу мертвой хваткой. Хантер попробовал сделать шаг, но затрещавшая по швам портновская работа да довесок в три пуда в моем лице поумерили его прыть.

– Чего тебе? – обратился он ко мне, как к неразумному, вопящему на одной ноте ребенку, которого проще выслушать, чем пытаться заткнуть.

– Возьми меня с собой. – И видя его непоколебимую решимость удрать как можно скорее, я добавила в голос просящих ноток: – Пожа-а-алуйста!

– Это исключено, – отрезал муженек и тем самым толкнул меня на путь порока и шантажа.

Я припомнила, как разбитная и веселая девица, что работала у кабачника Сэма, совмещала сразу три профессии: две древнейшие с одной – необходимой в любом уважающем себя трактире, презрительно говаривала о тех клиентах, кто пытался ей не заплатить после развеселой ночки. «Солдатик-то у него не рабочий, стоять не хочет, – презрительно тянула она под гогот слушателей и всегда прибавляла: – Да зато не страшно, брюхатой с таким вовек не ходить». Решив, что сия многоопытная дама знает, о чем говорит, я решила чуть переиначить ее мудрую мысль.

– Тогда я скажу твоей матушке, что у тебя не стоит и по этой причине внуков ей вовек не дождаться, – выпалила я, собравшись с духом. – И уже завтра в этом доме тебя будет ждать целая банда докторусов.

Судя по тому, как заходили желваки на лице сиятельного, больше всего его разозлила даже не перспектива нашествия эскулапов.

– И откуда же ты такая осведомленная? – начал он.

Видимо, этот самый загадочный «солдатик» был больной мозолью Хантера, раз он так взбеленился.

– У меня столичное образование, – брякнула я. И ведь ни буквой не соврала в названии анчарского поселения.

Вот только появившийся кронпринц отчего-то совсем не по-благородному заржал, утирая выступившие от смеха слезы.

– Хантер, воспользуйся советом: лучше возьми ее с собой. Вчера ей удалось перехитрить твою матушку. Думаю, что если оставишь ее в доме, то она проявит еще большую изобретательность, чем накануне, и угроза о докторусах окажется только цветочками.

Я удостоилась презрительного взгляда и шипящего «Вымогательница!», зато добилась требуемого: Хантер заявил, что будет ждать меня в холле и чтобы я поторапливалась. Говорить девушке, которая собралась на собственную свадьбу за полчаса, о медлительности! Пф!

Служанка, которую отрядила мне в помощь леди Голдери, появилась в комнате ровно в тот момент, когда я, уже одетая, шнуровала свои сапоги. Отсутствие дамской одежды меня при сборах не смутило, как и то, что костюмчик сидел явно не по плечам.

За то время, что я жила в Анчаре, обувка, как и иное облаченье не по размеру, стали для меня нормой. Кому нужда заботиться о том, чтобы дети преступников да и просто круглые сироты были сыты и одеты? Правильно – своим детям довольствие нужнее. Оттого мы чаще всего щеголяли в обновках от старьевщика и по совместительству гробовщика Луи. Ему, в силу специфики профессии, свозили зачастую кучу тряпья за бесценок. Что-то он ремонтировал и продавал, остальное – чистил, стирал, а порою даже гладил и предлагал в довесок к своему основному деревянному товару.

То, что совсем нельзя было пристроить или что он по ошибке сначала включал в список амуниции для покойников, но, передумав, откладывал в кучу для приюта, в конечном итоге оказывалось на нас. Бывало, Луи приносил пару тюков «обновок» и вручал их леди Изольде со словами: «Видь хто их оденет, ужли не я?» Мы так и звали гробовщика за эту присказку: ЛуиВитьОн. А еще радовались новым ботинкам, пусть и с надписью краской на подошвах: «Упокойся с миром». Руны-то на подметках редко кто увидит, зато ноги раскаленный песок не жжет.

Служанка же воззрилась на меня в немом изумлении. Подумаешь, закатанные рукава мужской рубахи (низ которой пришлось подрезать, чтобы не сильно топорщилась в штанах). Жилет, что по задумке портного долженствовал облегать мужской стан второй кожей, болтался на мне, как простыня на веревке. Зато штаны хоть и были широки, но, заправленные в сапоги, не волочились по земле и давали простор движениям. Вот только спадали, отчего пришлось подвязать их шарфом, скрученным на манер кушака. А под шляпу с узкими полями решила спрятать свои волосы, чтобы не мешали.

Я пронеслась мимо так и не успевшей прийти в себя молоденькой служанки. Пробежала по коридору и как раз оказалась у начала лестницы, когда до меня донеслось:

– Поторопись, Тэссла!

Торопиться так торопиться. Впереди маячила уйма ступенек, оттого, не долго думая, я боком прыгнула на перила и с ветерком устремилась вниз. Ехать было одно удовольствие: отполированный мореный дуб, широкий и ровный. Одним словом, мечта.

Не то что узкая полоска железа, которое в полдень немилосердно кусалось жаром, на развалинах особняка на окраине анчарской Столицы.

Словом, от трюка, что проделывала уже не единожды, и в этот раз я получала огромное удовольствие. И все бы ничего, если бы перед самой концовкой, когда я намеревалась спрыгнуть и приземлиться на ноги, на пути не возникла мисс Ева. Она вынырнула словно из ниоткуда, в лучших традициях неприятностей. Замедлиться я уже не успевала, лишь сгруппироваться и довершить кульбит.

Я сбила старую перечницу с ног, и дом сотряс вопль:

– Помогите! Насилуют!

Почему она решила, что ее хотят лишить именно чести, а не кошелька, например, для меня осталось загадкой. Но голосила она на одной ноте и старательно зажмуривалась. Хотя и не брыкалась.

Повернувшемуся Хантеру предстала картина меня, оседлавшей леди Еву. Под его осуждающим взглядом я скатилась с размечтавшейся леди и, подхватив оброненную шляпу, протянула руку мисс, чтобы помочь подняться.

– Простите… – начала я извиняться, но фразу завершить так и не успела.

Как только старушка увидела, кто ее сбил, узнала – она рассвирепела. На кончиках ее пальцев заплясали мертвенно-зеленые молнии. Спустя толику секунды они сорвались и полетели в мою сторону. Истину «бег продлевает жизнь» я познала давно, как и то, что быстрый бег, кроме жизни, сохраняет еще и шкуру. Краем глаза увидела, что Хантер выставляет щит за моей спиной. Но, следуя словам одной песенки: «Я в тебя, конечно, верю, но и кобуру надену», – расслабляться и радоваться раньше времени нежданной помощи не стала.

За секунду успела юркнуть за угол и оттуда уже услышала громовое:

– Леди Ева, потрудитесь объяснить, по какому праву вы использовали заклинание некромантии седьмого порядка? Попади оно в человека – смерти не миновать.

Он чеканил каждый слог, и в звуках его голоса плескалась не прикрытая ничем ярость.

– Эта ваша дорогая женушка хотела меня убить, свернув шею. Я лишь защищалась, – парировала старая карга, явно не рассчитывая, что у начала инцидента есть свидетели.

– Я прекрасно все видел, – не остался в долгу Хантер. – Так что можете не утруждаться. Вы жили здесь на полном содержании и нередко злоупотребляли моей добротой. Но сегодняшний случай – уже чересчур. Поэтому до моего возвращения я прошу вас покинуть этот дом.