– Ты свободен, Экнет. Ты свободен, Теммет. И ты, Нейт, свободна.

Мало-помалу Тейо сделалось ясно, что Гобахан – со всеми его алмазными бурями и монахами, людьми, гномами, джиннами – по сравнению не только с Равникой, но и с любыми другими мирами, откуда ни прибыли все прочие мироходцы, мир спокойный. Можно сказать, даже скучный. Однако Равника его больше не удивляла. Грань простого, обычного удивления осталась далеко позади: примечательное, изумительное, потрясающее катило и катило навстречу, подобно бесконечному колесу небес, снова и снова повергая в благоговейный трепет, и в скором времени Тейо просто к нему привык.

Крысу все это несказанно забавляло.

– Ты никогда раньше мерфолков не видал?

– У нас, на Гобахане, воды не так уж много.

– И ведалкенов не видал никогда?

– Видел и чернокожих, и коричневых, и желтых, и просто загорелых, а вот чтоб с синей кожей – нет, таких не видал.

– И виашино никогда в жизни не видел?

– Ну, может, кой-какие из наших ящериц в «виашино» и вырастают…

И каждый его ответ веселил Крысу необычайно. Смех ее был очень приятен на слух, мелодичен, точно журчание драгоценной воды в той чудесной сливовой (или «сливной»?) трубе. Да, Тейо понимал, что над ним подшучивают, но если шуточек со стороны прочих послушников никогда не терпел, то на Крысу отчего-то вовсе не обижался.

– А крыс ты когда-нибудь видел?

– Да, крыс я на Гобахане видел много. Но не таких, как ты.

Крыса вновь рассмеялась и ткнула его кулаком в плечо (не слишком-то, надо заметить, нежно).

Если уж говорить о странном да удивительном, любопытнее всего Тейо Вераде казался раскол, рознь между отцом и дочерью. Ган Шокта на Крысу даже взглянуть не желал, а уж тем более – заговорить с ней, или хоть сказать «спасибо» за спасение жизни. Аретия Шокта на отца то и дело украдкой поглядывала, но ни разу не попыталась его упрекнуть или хоть как-то, хоть словом, с ним объясниться. Осиротевшему в раннем детстве Тейо ужасно хотелось спросить, в чем причина, узнать, что могло их так прискорбно рассорить, но, хотя Крыса вроде бы принимала отцовское пренебрежение с необычайным спокойствием, он понимал: подобное отношение причиняет новой подруге немалую боль. Что ж, может, когда-нибудь он ее обо всем и расспросит – если, конечно, оба они доживут до удобного случая.

Ну, а в этот момент оба вели новый бой с новым снопом Вековечных. На сей раз Орда Ужаса заняла удобную позицию на мощеной вершине холма, и Ворел закричал, отдавая приказ очистить холм от захватчиков.

Командовавшая Иззетами Марри раскрыла рот, явно намереваясь объявить, что ею биомант Симиков распоряжаться не вправе, но прежде, чем ей удалось произнести хоть словечко, Раде презрительно велел Ворелу засунуть свои приказания, а с ними и язык, в одно место, вовсе не предназначенное для сего анатомией.

Велеть-то велел, однако воинов на холм повел, крикнув:

– Идем, ребята! Нечего этим крысам лабораторным учить нас, как сшибать головы с плеч!

Тейо взглянул на Марри. Та явно предпочла принять сторону Ворела – хотя бы затем, чтоб не уподобляться Домри Раде.

Так Груулы, Симики и Иззеты и двинулись на штурм холма, сопровождаемые Тейо, Крысой, Кайей и Киорой. Оглядевшись в поисках Самут, Тейо обнаружил, что она уже наверху, бьет Вековечных:

– Ты свободен, Хак. И ты свободна, Кавит.

Как только Тейо поднялся на вершину, совсем рядом с ним – рукой подать – вдруг появились две женщины. И заклинание Карна тут же определило в них мироходцев: за обеими с неба тянулся золотистый шлейф – на случай, если кому внезапного их появления мало. Кожа обеих имела теплый, шоколадно-коричневый цвет, но больше они ничем, вот ничуточки друг на дружку не походили. Одна – позже Тейо узнал, что зовут ее Уатли – была закована в латы и вооружена до зубов. Из-под шлема ее ниспадала на спину толстая, тугая коса черных, как смоль, волос. Ростом она не отличалась, однако сложена была крепко, взгляд внимателен, губы решительно сжаты. Другая (позже назвавшаяся Сахили Рей) носила длинное, хитро обернутое вокруг тела одеяние, богато украшенное золотой филигранью. Ростом она превосходила первую, а из-за темных локонов, собранных в узел на макушке, казалась еще того выше. Эта была стройна, грациозна, взирала вокруг с любопытством во взгляде и немеркнущей улыбкой на губах.

Несмотря на такую несхожесть, обе явно были подругами. Оценив положение, женщины быстро переглянулись, но в бой вступать не торопились, не зная, на чью сторону им следует встать. Сомнения их, сам того не желая, разрешил Тейо, небольшим геометрическим построением отразивший топор, брошенный в новоприбывших одним из Вековечных и непременно раскроивший бы череп той, что повыше ростом.

Спасенная поблагодарила его, и невысокая тоже – от имени подруги.

Окинув взглядом новых союзниц, Крыса прошмыгнула мимо них к еще одному Вековечному. Ни та, ни другая девчонки словно бы не заметили, и Крыса ответила им тем же самым.

Тейо увеличил в размерах свой четырехугольник, прикрывая им всех троих.

– Что тут, хотелось бы знать, происходит? – спросила Сахили.

– И где это мы? – добавила Уатли.

– Вы на Равнике. Я сам сюда только недавно прибыл. И мироходцем стал всего часа четыре назад, так что не мне бы, наверное, вас в курс дела вводить, но… словом, все мы бьемся вон с теми неупокоенными чудищами. Они вторглись в этот мир и тут же бросились убивать всех, кто попадется. Называются Вековечными, а командует ими дракон по имени Болас. Это если совсем коротко. Думаю, Крыса сможет объяснить лучше.

– «Вторглись»? – переспросила Сахили. – Так они все – мироходцы?

– Нет. Они пришли… вернее, все еще идут сюда через… так называемый Межмировой Мост. Огромный такой портал, вроде окна в другой мир.

Сахили еще крепче поджала губы. Глаза ее обратились в узкие щелки.

– Что такое Межмировой Мост, мне известно, – сухо сказала она и сунула руку в небольшой кошель у пояса.

Из кошеля на свет появилось нечто вроде клубочка золотой канители. Клубочек закружился на ладони Сахили, разворачиваясь, будто пружина, и превратился в птичку наподобие золотой механической колибри. Взлетев, птичка затрепетала крылышками, повисла в воздухе перед самым носом хозяйки.

Сахили кивнула. Птичка кивнула в ответ, взвилась в воздух, миновала край щита Тейо, набрала скорости и врезалась прямо в лоб одного из Вековечных, пробив его череп насквозь. Вековечный пошатнулся и упал, а птичка, даже не замедлив лету, проделала то же самое со вторым Вековечным, а потом и с третьим.

Между тем Уатли обнажила короткий кривой клинок, подобного коему Тейо никогда в жизни не видывал, и кивнула мальчику. Тейо ничего не понял, однако из вежливости кивнул ей в ответ.

– Выпусти меня из-за этой штуки, – резко сказала Уатли.

Слегка смущенный, Тейо снова кивнул, и ромбовидный щит сделался меньше, превратившись в треугольник, прикрывавший только Сахили и его самого. Только после этого Тейо заметил, что сие невеликое достижение в магии щита обошлось без пения формул – без единого слова. Мало этого, он не мог даже вспомнить, когда прервал пение, однако, сам того не сознавая, уже какое-то время творил геометрию молча.