Дух крестового похода доживал последние дни. Он уступил место реализму. Тамплиеры находились на самом стыке — на склонах Кад-моса они доказали и свою веру, и свой профессионализм. Конечно, перемены давались не без труда. Нерешенным оставался мучительный вопрос: «монах и воин», «монах или воин»? Неужели ответ, данный св. Бернардом в «Похвале», больше не годился? Об этом стоит задуматься.

В январе 1149 г., после смерти Роберта де Краона, Эврар де Барр, герой битвы при Кадмосе, с 1143 г. магистр ордена Храма во Франции, стал великим магистром тамплиеров. Он вернулся во Францию вместе с Людовиком VII, а затем был срочно вызван на Восток своим сенешалем Андре де Монбаром. Еще два или три года он провел в Палестине, поскольку его подпись в числе других стоит под актом от 1152 г., по которому епископ Тортозы передавал тамплиерам городскую цитадель.[135] Примерно в это время он сложил с себя полномочия магистра и вернулся во Францию. В Клерво, в аббатстве св. Бернарда, он облачился в одежду цистерцианцев, белую, как плащ тамплиеров. Там же, в Клерво, он умер в 1174 или 1176 г.

«Клерво — это Иерусалим, связанный с Иерусалимом небесным».[136]

Неброское присутствие

До Второго крестового похода тамплиеры почти не давали повода о себе говорить. Латинские государства, кроме Эдессы, в 1135–1140 гг. переживали свой расцвет и не имели недостатка в воинах. Несмотря на вливания с Запада, тамплиеров все еще было немного, и они терялись в массе паломников и солдат, которые продолжали прибывать в Святую землю. Свой первый важный оплот, замок Баграс (Гастон для латинян), тамплиеры получили на севере княжества Антиохия, на границе с армянской Киликией, между 1131 и 1138 гг. Это первый пример такого типа пожалования — пограничная марка, — которое с середины XII в. вошло в практику в латинских государствах севера, Триполи и Антиохии. Отметим также, что размещение тамплиеров в этой крепости грозило не столько мусульманам, сколько Византии и пользовавшихся ее покровительством армян.[137]

Гораздо активнее тамплиеры действовали на Иберийском полуострове. Это ставило сложную проблему. Роберт де Краон несколько раз приезжал на Запад, чтобы наладить связи между домами Востока и Запада и заполнить бреши, образовавшиеся в рядах тамплиеров на Востоке. Но из Испании было сложно увлечь в Святую землю воинов, участвовавших в Реконкисте. К тому же в 1146 г. папа Евгений III призвал увеличить численность войска в Испании.[138] Поэтому орден испытывал ощутимое противоречие между задачей защищать гробницу Христа и необходимостью бороться с мусульманами в Испании.[139]

В Сирии-Палестине хроники все чаще отмечают проведение тамплиерами военных операций. Как я уже говорил, в 1129 г. войска подкомандованием Гуго де Пейена — среди них находились и тамплиеры — участвовали в осаде Дамаска. Некоторые из них угодили в роковую засаду, а затем стали жертвами разъяренной толпы 5 декабря. Храмовники должны были понести серьезные потери; однако погибли далеко не все, как иногда утверждают, ссылаясь на английского хрониста, который, на самом деле, повествует о событиях 1133 г. Другой английский историк, Матвей Парижский, упоминает о битвах 1133 г. лишь вкратце (и не говорит, что все тамплиеры были убиты). Пятью годами позже, согласно Гильому Тирскому, тамплиеры Иерусалима совершили набег на грабителей, бедуинов и турок, которые подстерегали пилигримов поблизости от библейского города Текуа на Мертвом море.[140]

Последняя операция полностью вписывается в рамки изначальной миссии ордена Храма — защиты паломников. Рыцари Христовы не ограничивались тем, что «в военное время, как и во время перемирия» (по выражению Оливье Схоластика),[141] занимали сторожевую башню, контролировавшую ущелье, через которое почти неизбежно проходили паломники по пути в Иерусалим. Они также должны были патрулировать дороги, ведущие в Вифлеем, Иерихон, к Иордану и в другие места, которые посещал Христос.

Об этом приоритетном направлении деятельности тамплиеров свидетельствует анекдотичный, но довольно многозначительный факт. Статья 55 устава ордена запрещает братьям охоту, это главное рыцарское увеселение. Но статья 56 уточняет:

Эта статья ссылается на Первое послание Петра (5, 8): «Противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища кого поглотить», и на книгу Бытия (Быт. 16, 12): «Он будет между людьми как лев рыкающий; руки его на всех и руки всех на него».

Эту статью невозможно понять в отрыве от реалий Сирии-Палестины: там водились львы, представляя для паломников такую же опасность, как и разбойники. Усама ибн Мункыз, знатный мусульманин из Шейзара, активно участвовавший в политических событиях середины XII в. и кичившийся своей дружбой с тамплиерами, писал, что львы прятались в кустарниках или пещерах и стаями нападали на путешественников, вроде того франкского рыцаря, который опасался мусульман и был разорван львом по дороге из Апамеи в Антиохию.[142]

Итак, тамплиерам вменялось в обязанность защищать паломников, а также принимать их у себя, причем не только в Святой земле. В Европе дома тамплиеров, расположенные в портах, откуда корабли отплывали на Восток, или вдоль маршрутов паломников, ведущих в Сантьяго-де-Компостелла или Рим, должны были предоставлять приют пилигримам.