– Заходи, дорогая, – сказал Сальватор и удобно устроился на диване в углу кабинета.

– Я пришла выпить с тобой чай, – пропищала Оливия, робко приближаясь к дивану.

– Хорошая идея, – сказал Сальватор и взглянул на часы. – Как раз через десять минут настанет время чаепития. Сейчас налью. Тебе черный или зеленый?

– Давай сегодня я поухаживаю за тобой, – торопливо сказала Оливия. – Ты, наверное, устал за целый день.

– Ну конечно, мне было бы… очень приятно. Я пью…

– Зеленый с двумя кубиками сахара, – Оливия улыбнулась. – Я помню.

Тело директора напряглось. Уже давно никто не прикасался к его посуде, но отказать племяннице он не мог. Придется немного потерпеть. В конце концов, она – его родная кровь, что может случиться? И тут его воображение нарисовало страшную картину – бактерии с рук Оливии разбегаются по его кружке и вместо чистого белого цвета она становится темно серой. «Что за глупости?», – сказал он сам себе и отогнал нелепые мысли.

Пока директор боролся со своими внутренними демонами, Оливия подошла к столику, на котором стоял куллер и более десяти коробочек с разными видами чая. Все они были зеленые. Что поможет скрыть вкус зелья? Оливия нашла глазами мятный чай и подумала, что тот будет как нельзя кстати. Хорошо, что куллер стоял точно напротив дивана так, что можно было стоять спиной к дяде Сальватору и незаметно вытащить бутылек из поясной сумки.

– Тебе помочь? – голос директора пронзил тишину, и Оливия испуганно встрепенулась.

– Нет – нет… Я уже закончила.

Мог ли он что-то заметить?

Оливия взяла поднос, поставила на него кружки, положила парочку вафельных конфет и направилась к дивану. Она поставила поднос на журнальный столик и устроилась рядом с дядей.

– Спасибо, – сказал Сальватор.

Он вытер края кружки и ручку своим платочком и отпил немного чая.

– Травяной, – протянул он. – Хороший выбор.

Оливия расплылась в глупой улыбке.

– Как у тебя дела? – спросил дядя.

– Все хорошо, – соврала Оливия. – Мне нравится жить с Агатой, и я, кажется, нашла общий язык с Аккэлией. Единственное, я скучаю по Вивьен… Когда она сможет вернуться на уроки?

– Вивьен переживает сложный период, – дядя вздохнул. – Я думаю, еще не скоро. Не переживай, с ней все будет хорошо.

Сальватор сделал глоток и еще один. Оливия внимательно наблюдала за ним.

– Хорошо, что ты сейчас с Агатой… – Сальватор подавил зевок. – Она одна из самых сильных ведьм в школе и уж точно сможет тебя защитить.

– Ты думаешь мне что-то угрожает? – спросила Оливия, наблюдая за тем, как ее дядя сделал еще несколько глотков чая.

– Нам всем что-то угрожает, – сказал Сальватор и его глаза закрылись.

«Он уснул?», – спросила себя Оливия.

– Дядя, – позвала она чуть слышно. Сальватор не ответил. Тогда Оливия достала телефон и написала Аккэлии смс – «Все ок».

Оливия поднялась и прошла к дальнему шкафу, стоявшему по левую сторону от стола директора. Там, на третьей полке снизу стоял красивый фиолетовый шар на круглой подставке из темного дерева. Агата предупредила Оливию, чтобы та не трогала его, ведь взять шар может только ведьма. Он умеет защищаться от посторонних и может сильно обжечь нарушителя.

Дверь приглушенно скрипнула. Агата и Аккэлия на цыпочках зашли в кабинет.

– Как договаривались, – прошептала волчица.

Агата сдержанно кивнула. Она подошла к Оливии и передала пакетик с искрящимся порошком.

– Положи его на ладошку и дунь в лицо директору, тогда он проснется. Но поспеши уйти, чтобы в будущем не вызвать подозрений, потому что через некоторое время он уснет снова и проспит до самого утра.

Она взяла шар и спрятала его в подготовленный мешок. Затем она провела рукой по месту, где он был раньше и прошептала: «Ilusio». На полке возникла точная его копия. Агата улыбнулась, и они с волчицей незамедлительно покинули кабинет.

Оливия осторожно подошла к дяде и села на тоже место, что и раньше. Она открыла прозрачный пакетик, высыпала порошок в руку и дунула в лицо директору. Он чихнул и приоткрыл глаза. Оливия торопливо вытерла руки о штаны.

– Кажется, пора провести уборку, – сказал Сальватор, хоть он и убирался стабильно каждый день, а протирал пыль еще чаще. Здесь все было стерильно, как в кабинете хирурга. – Я что, уснул?

– Всего на секундочку, – сказала Оливия и улыбнулась. – Ты, скорее всего, очень устал.

– Да. Сейчас сложное время, – директор размял шею.

– Тогда, я пойду… – произнесла Оливия. – Вымою кружки, – она потянулась к посуде.

– Нет, – сказал дядя и остановил ее руку. – На этот раз я сам, – он мягко улыбнулся. «Все равно потом пришлось бы перемывать», – подумал он.

– Хорошо. Спокойной ночи, дядя, – сказала она.

– Спокойной ночи, – Сальватор по привычке на прощание поцеловал племянницу в лоб. Когда дверь за Оливией закрылась, она направилась в свою комнату и не заметила наблюдателя, который следил за ней из-за угла.

13

Я вышла из кабинета и выдохнула. Мое сердце бешено колотилось от волнения. Я сама не верила, что справилась. Это действительно крутое ощущение. Кажется, я впервые гордилась собой. Ноги сами несли меня в комнату, я практически бежала, ускоряясь с каждым шагом. Мне не терпелось разделить с кем-нибудь свой триумф.

Когда я ворвалась в комнату, которая совсем недавно стала по совместительству и нашим тайным убежищем, девочки уже сидели, склонившись над шаром и, казалось, не обращали на меня никакого внимания.

– Оливия, скорее иди сюда, – сказала Агата и поманила меня рукой. – Смотри.

Я заглянула в фиолетовую гладь шара и как в телевизоре увидела спящую Вивьен.

– Что? Уже? Когда вы успели?

Я была не на шутку удивлена.

– Пока ты выполняла свое задание, мы выполнили свое, – сказала Анастасиа.

– Но как вам удалось уговорить Вивьен выпить зелье связывания?

Я не думала, что у девочек все так легко и быстро получится, и надеялась получить свои лавры. Я старалась не показывать обиду.

– Воспользовалась твоей хитростью, – сказала Аккэлия. – Пришла, сказала, что беспокоюсь и принесла чай. Получила неодобрительный взгляд и пару колкостей. Конечно, в комнату она меня не пустила, зато кружку взяла.

Я принялась рассматривать картинку в шаре. В комнате царил беспорядок, что было нехарактерно для моей сестры. Одежда висела прямо на стульях и даже лежала на полу. Торшер был перевернут. Повсюду стояли горы грязной посуды, в основном чашек.

– Вот так бардак, – присвистнула я. – На Вивьен это не похоже.