– Спасибо, – сказала Кассандра. – Кто-то специально спрятал ее туда, чтобы позлить меня.

Медеа вздохнула. Видеть в любой случайности теории заговора – еще одна отличительная черта ее лучшей подруги. Если в коридоре шепчутся – наверняка обсуждают ее, если кто-то посмеялся – точно над Кассандрой.

Девочки не сговариваясь начали наводить порядок.

– Сегодня я хочу позвать Альфа в библиотеку, чтобы вместе выполнить домашнее задание по теории Белой Магии. Как думаешь, он согласится? – Медеа решила разрядить обстановку и перевести тему.

– Ты ведь знаешь, он увлечен Анастасией. Сомневаюсь, что у тебя что-то получится, – ответила Кэс.

– Анастасиа настоящая красотка.

– Если хочешь знать мое мнение, Альф – ненормальный, раз до сих пор не заметил тебя, – Кассандра посмотрела на Медею и улыбнулась.

Медеа не могла смириться с тем, что Альф никогда ее не полюбит. В этом девушки были похожи – они обе страдали от безответных чувств.

Когда Кассандра только поступила в школу, некоторые мальчики смеялись над ней. Рыжая девочка с россыпью веснушек на бледном лице не отличалась обаянием. Будучи гиперактивным и вспыльчивым ребенком, Кассандра быстро нажила врагов. В ее портфель подбрасывали муравьев, исписывали тетради матерными словами и как-то даже кинули жвачку в волосы, из-за чего Кассандре пришлось вырезать целую прядь.

Все это длилось ровно до тех пор, пока за нее не заступился Драго Хеллсон. Когда несколько мальчишек, среди которых также были Уилисс и Стейн, обступили маленькую рыжеволосую девчушку и стали кидать в нее школьные принадлежности, Драго телепортировался к ней и одним взмахом сжег все то, что нападавшие держали в руках. Он пригрозил противникам, что если они еще раз тронут Кассандру, или кого-либо из девочек, то будут иметь дело с ним. А иметь дело с самим сыном Одена не хотел никто.

Таким образом, добрый жест, которого от Драго никто не ждал, окончательно и бесповоротно влюбил в себя Кассандру. С тех пор она всячески пыталась добиться его расположения и искренне радовалась, что он не обращает внимания ни на одну девушку. По крайней мере не обращал до появления в школе этой мерзкой человеческой девчонки.

Внезапно раздался неловкий стук, и вырвал Кассандру из ее мыслей о первой настоящей любви. Медеа подошла и с улыбкой распахнула дверь. На пороге стояла Оливия.

– Привет, – сказала она.

Кассандра фыркнула и не ответила.

– Привет, – Медеа радостно обняла гостью. – Проходи.

Оливия зашла в комнату. Она теребила рукава своей кофты и переступала с ноги на ноги.

– Медеа, не могла бы ты мне помочь?

– Чем смогу.

– Вообще-то, после того случая… Ну, с Вивьен… Я очень плохо сплю. Агата сказала, что ты можешь знать рецепт какого-нибудь зелья, чтобы я прямо мгновенно вырубалась, – голос Оливии едва заметно подрагивал. – Она приготовит его для меня.

– Конечно, дорогая, – ответила Медеа и положила руку на плечо Оливии. – В остальном ты в порядке?

– Да, мои раны давно зажили. Но вот шрам… Он ужасен. И он все еще красный, – Оливия скрестила руки, прикрывшись.

– Мне жаль, надеюсь, скоро он станет менее заметен, – ответила Медеа.

Она подошла к своей тумбочке, открыла ящик и, немного порывшись в нем, достала розовый блокнотик и ручку. Затем что – то написала на листке, вырвала его и протянула Оливии.

– Вот рецепт, – сказала Медеа. – Главное положить именно зубчатую лаванду, любая другая испортит зелье, и оно не подействует.

– Я поняла, спасибо тебе, ты меня очень выручила, – Оливия еще раз обняла Медею, попрощалась и покинула комнату.

– Только не говори, что ты поверила в ее слезливые россказни, – бросила Кассандра.

– Ни на секунду, – ответила Медеа. – Но если Оливия не хочет говорить, зачем ей зелье, значит на то есть свои причины. Я ей доверяю, она хорошая.

Кассандра скривила лицо, злобно фыркнула и бросила синюю юбку обратно в шкаф.

11

Я зашла в комнату, держа руки за спиной. Агата и Аккэлия сидели на диване и что-то бурно обсуждали. Волчица задорно смеялась, что было ей не свойственно. Меня кольнула ревность, но как только Агата бросила на меня улыбчивый взгляд, она пропала.

– Ну что? – спросила Агата.

– У меня получилось, – я протянула ей листочек.

– Ура! – закричала Агата и бросилась мне на шею.

– Ну что, дело за малым – всего лишь украсть одну из безделушек директора. Для этого нам нужен четкий план, – сказала Аккэлия.

Да уж, всего ничего.

– Положить в ступку сушеную ромашку и измельчить до состояния порошка, – вслух читала рецепт Агата. – Добавить чайную ложку пыльцы фей и 100 мл воды. Нагревать на медленном огне до закипания. Как только вода закипит, бросить четыре веточки лаванды…

– Зубчатой лаванды, – перебила я. – Медеа сказала, что это важно.

– Зубчатой лаванды, – повторила Агата. – И три капли настоя валерианы. Затем нужно кипятить зелье в течении тридцати четырех секунд. Далее нужно погасить огонь и провести ладонью над туркой. В этот момент проговариваем про себя «Somno obdormiam» три раза и резко сжимаем руку в кулак заключая в нем намерение сделать это зелье – напитком для сна. Раскрываем кулак вновь и кладем намерение в турку. Процеживаем. Выпить лежа в кровати. Эффект мгновенный.

– У меня мозги вскипели даже когда ты просто это читала, —сказала я.

– Это не так сложно, когда колдуешь с самого детства, – Агата улыбнулась. – Я пока приготовлю зелье, а вы подождите здесь и постарайтесь не убить друг – друга.

Она подмигнула нам и прежде, чем я успела что-либо ответить, вылетела за дверь. Я неповоротливо уселась на диван, поджав одну ногу под себя, стряхнула невидимые пылинки с джинсовых штанов и, встретившись глазами с Аккэлией, тут же отвела взгляд в сторону.

– Ты знаешь, я не буду сидеть тут с тобой и вести светские беседы, – бросила волчица, вскочив с дивана.

– За что ты меня ненавидишь?

Мой голос дрожал и срывался.

– Ненавижу? – Аккэлия подавила смешок. – Скорее презираю. Я считаю, что тебе не место среди нас, – волчица стояла прямо передо мной и ее взгляд прожигал меня насквозь. – И для твоего же блага тебе стоит убраться из нашей школы поскорее и забыть ее как страшный сон.

Я опустила взгляд на свои пальца, которые нервно переплелись между собой.

– Ты права, – я старалась не смотреть на собеседницу, не хотела показывать ей слезы, пробивающиеся сквозь пелену маски безразличия. – Но мне больше некуда идти.

– Тогда перестань быть слабой! – Почти закричала Аккэлия. – Или хотя бы научись притворяться сильной. Иначе этот мир сожрет тебя живьем и выплюнет не подавившись.