Молодые совершают путешествие по Франции, останавливаясь в небольших семейных пансионах. Гала в новых платьях, она необыкновенно хороша — ведь счастье всегда красит женщину. Есть огромная разница между издерганной, измотанной ожиданием женщиной и женщиной в период вспыхнувшей страсти, расцветшей в оранжерее взаимной любви. Ее глаза приобрели яркий блеск, необыкновенно ослепительной стала кожа; ее нельзя было сравнить ни с парным молоком, каким они лакомились в Лектуре, ни с кожицей яблок, какие они покупали в Жере, ни с молодым вином, коего вдоволь напробовались в Арманьяке. И белизна молока, и румянец яблок, и золото вина — все вобрала ее изумительно чистая, гладкая, сияющая кожа. Гала была обворожительна. Она вся — подарок для любимого.

«Нам так спокойно, здесь мы как баловни судьбы», — пишет Поль матери.

В конце апреля они расстались. Все в нем протестовало против нелепости и скуки войны, грязи и неустроенности, отлучения от любимой. Но он — солдат и вынужден был возвратиться в полк.

Быть такими счастливыми, переплетаясь друг с другом душой и телом, быть такими близкими, когда ничто не важно, кроме единственного — быть один в другом. Эжена покинули сомнения, Гала — его женщина, его праздник, его счастье. Мгла душевного одиночества рассеялась. Вера в себя, в свои силы, в свое предназначение расцвела под лучами их взаимной любви. Он принял то понятие долга, о каком не перестает повторять ему Гала — сохранить себя, свою великую душу, космос своего таланта.

Состояние здоровья Эжена позволило ему вновь эвакуироваться в тыл. Под соснами Пари-Пляжа молодые влюбленные вновь воссоединились. Эжен больше не вернется на фронт и до конца войны будет служить в интендантской службе. Гала, как преданная солдатка, следует вслед за мужем в Лион. Они не по военному времени расточительны. Клавадель научил их с пренебрежением относиться ко многим вещам, зато ценить каждый день своей жизни. Вкусная еда, вино, новые платья для Гала, книги. И новые стихи.

Сборник «Долг и тревога» был издан тиражом в двести экземпляров и был подписан «Поль Элюар». В прошлом осталась русская девочка Елена Дьяконова — отныне она француженка, жена поэта, она Гала Элюар. Нет больше малыша Жежена, сомневающегося в себе, пробующего перо Эжена — он Поль, возлюбленный, муж, поэт. Новое имя — новая жизнь.

Гала села на легкий ротондовый стул с мягким сиденьем, заказала чашечку кофе. Это уже вторая. Утром она сварила себе сама на спиртовке в маленькой комнатке на бульваре Либерте, где она снимала комнатку и куда к ней чуть ли не ежедневно наведывался ее муж. Сегодня он предупредил ее, что вряд ли удастся вырваться со службы — придет эшелон с продовольствием, будет много работы. Что ж… еще один день в одиночестве. Ничего, она привыкла.

Жизнь в городе вокруг нее казалась такой оживленной, такой странной, чуть ли не праздничной, а чашечка крепкого кофе вызывала у нее такое осязаемое ощущение благополучия и покоя, что мысли о войне казались ей просто абсурдными. Гала расплатилась по счету и, глядя на себя в зеркальце, указательным пальцем подправила брови, смахнула пушинку со щеки. Косметикой она не пользовалась — зачем? Ее украшала молодость.

Она пошла по улице, ощущая, как легкий подол ее платья трепещет, вьется около ее ног. То ли от теплого светлого дня, то ли от чашечки крепкого кофе на душе у нее было весело. Она заглянула в антикварную лавку, решив сделать подарок Полю — отныне он носил это имя — купить для него что-нибудь экзотическое. Вдруг попадется недорогая культовая скульптурка или ритуальная маска. Она пробежала глазами но полкам, выхватив из множества безделушек буддийского божка. Увы, нэцкэ семнадцатого века оказался ей не по карману. Чуть дальше по улице она остановилась у книжного развала и выбрала забавную открытку с целующимися голубками. Открытка ей досталась даром. Продавец, высохший от времени старик, махнул рукой, когда она спросила, сколько открытка стоит и, улыбнувшись во весь свой беззубый рот, сказал:

— Один поцелуй, красавица.

Она рассмеялась в ответ и чмокнула его в сморщенную и грубую, как мешковина, щеку.

Поль с недавних пор стал интересоваться экзотическими предметами искусства и старинными раритетами. Открытка, конечно, не африканский амулет и не эскимосское украшение из моржовой кости, но, по крайней мере, еще довоенного времени, к тому же ей досталась задаром. В этом отношении ей явно повезло. Как хорошо быть молодой и красивой! Пока они с Полем стеснены в средствах, и у них нет возможности бездумно тратить деньги, но после войны, когда все наладится, она была уверена, они смогут позволить себе многое, от чего сейчас приходится отказываться. У нее будут модные дорогие платья от ведущих домов моделей, хрустальные флаконы с духами; они с Полем будут жить в новом большом доме, обставленном мебелью красного дерева. Стены их дома украсят замечательные картины старинных и современных живописцев, на специально отведенных стеллажах разместятся дорогие вещицы из дальних стран, которые так любит Поль. А пока она подарит ему эту миленькую картинку — так, знак внимания — пусть знает, она всегда о нем думает.

Гала улыбнулась про себя: какая она умная, и похвалила себя за находчивость. Пройдя несколько кварталов от книжного развала, она неожиданно для себя увидела своего мужа. Поль шел в нескольких шагах от нее, она никогда не смогла бы ни с кем спутать его чуть сутулую высокую фигуру, голову с аккуратной стрижкой, походку широким шагом. Ее муж был не один. Рядом с ним шла какая-то женщина. Маленькая, тщедушная, в платье, напоминавшем мешочек, на голове — дешевая шляпка. Вцепившись в его локоть, она буквально висла на нем. Поль, склонив голову, внимательно слушал свою спутницу, которая ловко перебирала своими тонкими, как у кузнечика, ножками, почти бежала, чтобы приладиться к широкому шагу своего спутника. Увлеченные обществом друг друга, они не замечали ее.

Глядя на них, Гала почувствовала, как вдруг исчезло, словно растворилось, ее прежнее ощущение легкости, как улетучилось удовольствие от этого нежаркого летнего дня большого города. Она вдруг осознала, насколько она одинока и беззащитна, как порабощена своим положением влюбленной. Такое с ней случилось впервые в жизни.

Поль был так заинтересован беседой с коротышкой в маленькой, как шлем, шляпке, так сосредоточен на ней, что не замечал устремленного на него взгляда жены. Гала показалось: подойди она к нему сейчас, встань перед ним, он просто отодвинет ее рукой, как ненужную преграду. Прежний ее мир, основанный на уверенности в его любви, казалось, рухнул в момент. Гала так растерялась, что, когда Поль поднял голову и, как ей показалось, поймал ее взгляд, она вдруг свернула в сторону и уткнулась взглядом в стекло витрины фотоателье. Гала смотрела не внутрь, где были выставлены фотографии свадебных пар и многолюдных семейств, бравых мужчин с лихо закрученными усами и дам в шляпах со страусовыми перьями. Она видела свое отражение в стекле — молодая, хорошо одетая красивая женщина с выразительным взглядом и волевым лицом. Нет, она не похожа на неудачницу, которую обманывает муж. Поль слишком влюблен в нес, в этом она была уверена, он не может заставить ее страдать. К тому же Поль — эстет и умеет отличить безделушку от шедевра. И с другой стороны, за тот короткий срок, что она жила во Франции, Поль никогда, ни на секунду, не позволял ей усомниться в своей любви. Именно он предложил ей узаконить отношения, позвал ее в Амьен, а затем по месту службы, так как, по его словам, больше помог выносить долгой разлуки с ней. И во время ее пребывания в Лионе, все те часы, когда Поль был свободен, они повсюду были вместе.