– Харэ, сука, я предупредил. – Но в его голосе послышались страх и неуверенность, которых Макдугал не смог скрыть.

На следующий день Фрэнк Бегби, с фингалами и почти не открывавшимся глазом, подошел к Макдугалу на игровой площадке во время обеденной перемены. Он звезданул лбом и расквасил нос неподвижного Макдугала: кровь школьного задиры закапала на асфальт. Почти все присутствующие были в шоке оттого, что Макдугал валялся на земле и терпел унизительные, свирепые пинки: даже в столь юном возрасте он понимал, что, возможно, это и спасло ему жизнь. Покончив с Макдугалом, Бегби повернулся к его молчаливым шестеркам.

– НУ КТО, БЛЯДЬ, СЛЕДУЩИЙ? – заорал он.

Ни один из них не посмел заглянуть в щелки фиолетовых луковиц, в которые превратились его глаза, и с тех пор больше никто открыто не насмехался над его неумением читать.

Трамвай останавливается под пневматическое шипение дверей, вытряхивая Фрэнка Бегби из воспоминаний. Добравшись до хаты Элспет, он звонит Мелани, но попадает на автоответчик. Франко звонит еще раз, чтобы хоть услышать голос на автоответчике – такой спокойный и ненапряжный, так не похожий на интонации, которые он слышал здесь.

Элспет сходила в магаз и вернулась с такой заточкой, как будто у нее руки чешутся: верхними зубами прикусила нижнюю губу и сощурилась. Она так делала с самого детства: деспотичная, зацикленная на себе сила, с которой Франко и Джо не могли справиться, когда она вошла в их пацанячью жизнь. Поэтому Франко полегчало, когда на трубе из «Теско» высветился штатовский номер. Рассудив, что, возможно, это как-то связано с Мелани или детьми, он ответил.

– Джим, это Мартин. Этот номер мне Мел дала.

Когда Франко слышит голос своего агента, его охватывает гнетущая безнадега.

– Ясно. Привет, – говорит он, уходит в свою комнату и выглядывает в окно.

– Не смог дозвониться до тебя по другому номеру. С этим тоже не сразу получилось. Мел сказала, с ним были проблемы.

– Угу, – подтверждает Франко, – не сказать, что труба супер.

– Как дела в Эдинборо?

– Нормально, – говорит он, сразу почувствовав, как губы искривляются в иронической улыбке. – Тут новая трамвайная система. В Америке это называется наземным метро. Очень впечатляет, – разглагольствует он, наблюдая из-за тюля, как в дом входят племянники.

– Здóрово… Слушай, извини, что дергаю, но мне нужно знать, когда ты вернешься.

– Скоро.

Мартин раздраженно вздыхает над скудной информацией, которую сообщил клиент.

– Мы должны еще утрясти кое-какие моменты. Мне очень нужно, чтобы ты вернулся не позднее следующей недели.

– Просто я сам утрясаю кое-какие моменты, – говорит Франко, переключаясь на заокеанский акцент, и, выглянув на улицу, видит Грега, который машет ему рукой, подходя по дорожке к дому. – А как дела на вашем конце?

– Род Стюарт не сможет прийти, к сожалению. По-моему, он на гастролях.

– Жалко, – задумчиво говорит Франко, вспоминая песню Рода Стюарта «Молодые бунтари»[13], наводящую на мысли об Антоне Миллере, выходит из спальни и возвращается в гостиную. Он представляет Миллера коренастым и пухлым чувачилой-приколистом, возможно, с таким же киллерским походоном враскоряку, как у Нелли.

– Но зато Николь хочет бюст Тома с очень специфическими увечьями, строго конфиденциально, – беззаботно трещит Мартин. – А люди Энистон хотят знать, когда будет готова Анджелина.

– Ничего нового от Эксла Роуза из «Ганз н’ Роузиз»? – спрашивает Франко, заходя в гостиную.

Он подмигивает Джорджу, что напрягает Элспет не меньше, чем ответный восторг сына.

– От людей Эксла ничего не слышал… Я им напомню.

– Ништяк. Вряд ли я надолго здесь задержусь – пару дней максимум, – говорит он, глядя в напрягшееся лицо Элспет.

Видать, пора уже съябывать в гостиничку. Сказать Элспет: «Тебе крупно повезло, если ты нашла уютную гавань, где можно спрятаться от хаоса и боли, которыми мы окружены в этом мире. Только не делай вид, что их не случается с другими. И не строй иллюзий, что это никогда не случится с тобой». Но сейчас не время. Мальчишки сидят перед теликом. Грег устроился на диване и читает книжку о женщинах, похищенных мексиканскими наркокартелями. Мягкий голос Мартина по телефону допытывается, что значит «пара дней».

– Это значит «пара дней», – отрезает Франко. – Если что-то изменится, я перезвоню.

– Ладно, – устало уступает Мартин. – Спасибо огромное, Джим.

– Здóрово. Пока, Мартин.

Франко дает отбой и готовится к тому, что сестра начнет его грузить. Он рад, что Грег с мальчишками тоже здесь, – значит, наступление ограничится дежурными колкостями. Но потом вдруг раздается оглушительный взрыв, окно гостиной проваливается внутрь, и осколки разлетаются по всей комнате. Один вонзается в руку Джорджа, и кровь хлещет на пушистый ковер. Книга выпадает у Грега из рук, Элспет визжит.

Но все эти звуки перекрывает рев с улицы:

– ТЫ ЕБАНЫЙ ТРУПАК, БЕГБИ!!!

Франко бежит прямиком к двери, волоча за собой ногу, будто она застряла в патоке. Едва тронешься с места, она больше не чувствуется, но при разгоне мешает. «Ебаный Рентон. Ебаный шизоид».

Фрэнк выскакивает в небольшой палисадник и видит на улице трех малолеток. Смутно узнаёт одного по похоронам. Перепрыгнув через невысокую стену и шагнув им навстречу, по их дежурным жестам «погнали!» он понимает, что драться с ним они не собираются. Это очередная подстава, а вскоре начинается и само представление: краем глаза он замечает, как справа из машины выходят два чувака.

Это не молодняк, который он ожидал увидеть, а матерые вышибалы лет по тридцать пять. Не обращая внимания на малолеток, он медленно шагает к ним. Один, с толстыми мускулами под синей футболкой, но худыми ногами, кричит:

– Миллер хотит тебя видеть!

Все это очень не нравится Фрэнку Бегби. Главное – равномерно дышать, хотя он хладнокровно представляет себе глубокие резаные раны на лицах этих мужиков.

– Чё-чё? Миллер? – смеется он. – В смысле Тайрон?

Мужики переглядываются. Этого они не ожидали.

– Это все, на что Тайрон щас способен? – Он смеряет их презрительным взглядом, представляя, как растопчет и раздробит каблуками коленные чашечки худоногого, беспомощно распластанного на тротуаре. – Два дурика, которые, наверно, стоят на входе в «Бэби Бастерс»? Ну понятно, нормальный штат набрать слабó, – рявкает он.

– Не знаем мы никакого Тайрона, – слабо возражает Худоножка.

– Так, значит, вы, ребята, хочете отвезти меня к Миллеру?

Двое вышибал смотрят друг на друга, будто врубившись, что это не такая уж удачная мысль. Особенно нервничает Худоножка: один глаз у него заметно дергается.