Орбели вышел из своей спальни и, пройдя по коридору, зашел в гостиную. Там он плюхнулся на диван и включил телевизор, надеясь таким образом развеяться и успокоиться. Но по телевизору не показывали ничего стоящего. Орбели выругался и выключил телевизор. Проклятые мысли ожили и заговорили с новой силой, заполонив собой все сознание.

Орбели удовлетворенно подумал, что наконец-то Сукиасян убрался в свой Ереван. В последнее время с ним было связано много проблем. В конце концов, Орбели нуждался в нем не больше, чем в курьере. Да и лучше перестраховаться, убрав Сукиасяна подальше от Короткова, вдруг сговорятся.

Орбели Короткову не доверял, зная, что эта жалкая политическая душонка, как только достигнет желаемого, сразу же забудет про все свои обещания. Но ему все равно придется делать то, что прикажет Орбели, а будет рыпаться и начнет высказывать свое мнение, он его мигом утихомирит.

Короткова Орбели считал политической проституткой. Он такой человек, что кто даст больше денег, к тому и пойдет. И ему плевать, кто его поддерживает и чьи решения он потом будет выполнять, лишь бы добраться до поста президента. Однако же, высоко он замахнулся, в президенты.

Больше всего беспокойств Орбели причиняло неясное еще ощущение, что петля все затягивается и затягивается вокруг его шеи. Иначе, чем можно объяснить, что нашли тех армян, которые расстреляли азеров на рынке, а потом придушили их в камере брючным ремнем. Он ответил на этот шаг, но этого явно недостаточно.

Орбели встревоженно ходил по гостиной, не зная, что предпринять, чтобы обезопасить свой бизнес. На мгновение в мозгу мелькнула мысль: «А что, если азеры сговорятся с грузинами и чеченами и начнут выдавливать нас изо всех сфер?»

Ему нужен человек, который решит все его проблемы одним махом. Одним-единственным ударом. И, кажется, он знает такого человека. В срочном порядке за ним нужно установить наблюдение. Подумав о скором решении своих проблем, Орбели ощутил долгожданное успокоение и, чтобы закрепить это, несомненно, приятнейшее ощущение, позвонил Кещяну, своей правой руке, которого отправили сюда за тем, чтобы он обеспечивал не столько безопасность Орбели, сколько вложенных инвестиций.

— Приветствую, Анзор, — без всяких обиняков начал Орбели. — Ты должен кое-что сделать для меня. Прямо сейчас.

— Да, Артур, говори.

— Установи наблюдение за одним парнем…

Орбели продиктовал имя, фамилию и номер автомобиля.

— Я хочу с ним поговорить. Отследи, когда он появится дома, и дай мне знать.

— Будет исполнено.

Завершив разговор с Кещяном, Орбели взял из бара бутылку хорошего армянского коньяка и выпил пару рюмок, после чего, тихо шаркая тапочками, вернулся в спальню, погасил свет и беспробудно спал до самого обеда, проигнорировав несколько звонков. Орбели нашел-таки решение, которое удовлетворило его на все двести процентов, поэтому ему удалось спокойно уснуть.

* * *

Анзору Кещяну, бывшему военному разведчику, не составило особого труда вычислить нужную цель. По всей Москве тянулась его агентурная паутина. Везде были его глаза и уши. Долгие годы опытный Анзор выстраивал систему стукачей. Каждое звено было отлажено, и поэтому Анзор знал гораздо больше, чем какие-нибудь оперативники МУРа или сотрудники ФСБ. Получив приказ Орбели, той же ночью Кещян передал нужным людям соответствующие указания. На следующее утро ему позвонили и сообщили, что искомый объект взят под наблюдение. В таких делах спешка была ни к чему, поэтому осторожный Кещян педантично составлял досье на свою цель, чтобы дать ознакомиться с ним Орбели, а уже потом, получив определенные указания, заняться объектом.

У Кещяна были свои честолюбивые планы, которые сейчас активно осуществлялись. Когда-то он, будучи завербованным военной разведкой, пронырливый паренек с жиденькими усиками над верхней губой, планировал, что дослужится до звания генерала и будет окружен почетом и славой. Но, как потом выяснилось, начальник имел на него совсем другие виды. Кещян был необходим ему как ширма, прикрывающая все его грязные делишки. После того как Анзор, по мнению начальника, узнал слишком много, его отправили со спецзаданием в Карабах, зная, что оттуда он вряд ли вернется. Но Кещян выжил. Анзора спасла случайность. В пригороде Баку Анзора ждала машина, на которой он должен был въехать в город. Открыв дверь, Кещян сел за руль и начал ковырять ключом, чтобы завести машину. В это время наблюдавшие за ним местные хулиганы решили, по всей видимости, угнать у этого лопоухого салапона машину. Кещян и не заметил, как они окружили автомобиль, и один из нападавших, рослый и крепкий парень, вышвырнул из машины Кещяна.

Первой мыслью у оскорбленного Анзора было достать пистолет и тут же на месте всех перестрелять, но, отбросив эмоции, он понял, что провалит всю спецоперацию. Он слышал их издевательский рогот, а потом грохнуло так, что у Кещяна заложило уши и он упал на сухую и пыльную землю. Тогда Кещян и понял, что его использовали всего лишь как материал.

Пробравшись в Баку, он купил билет на самолет и по паспорту Сулейманова вылетел в Москву. С того времени и началась его криминальная карьера. В Москве армянские бандиты встретили Анзора с распростертыми объятиями. Кстати говоря, набрав силу и вес, Анзор поквитался со своим бывшим начальником. Тот уже вышел на пенсию и копался на своем земельном участке. Так и расстреляли его, с лопатой в руках. Вся Армения неделю стояла на ушах. Министр внутренних дел клятвенно заверил всех журналистов, что найдет виновных и накажет их согласно букве закона. Видимо, до сих пор ищут.

«Правильно говорят, — довольно думал Кещян, забросив ноги, как в американских фильмах, на стол, сидя в своем кабинете, — все, что ни делается, к лучшему. Так бы копыта отбросил ни за что, ни про что, а в Москве стал человеком».

— Ленка! — лениво позвал он секретаршу.

Та не отзывалась, наверное, читала какой-нибудь журнал или смотрела свою страничку в «Одноклассниках».

— Лена! — уже строже позвал Кещян.

Он откопал эту шалаву в ночном клубе. Там она работала официанткой. Она пригодилась Кещяну для повседневных нужд, и он, как человек прагматичный, взял ее к себе на работу. Кстати говоря, очень удобно: платишь меньше, а объем оказываемых услуг больше, и не беда, что она не умела печатать, зато она умела кое-что другое, собственно говоря, за что и взяли ее на работу.

В кабинет вбежала блондинка, испуганно хлопая ресницами, словно ожидала получить от шефа нагоняй.

— Вот что, Лена, — стараясь говорить как можно ласковее, начал Кещян. — Закрой на перерыв. Я устал.

«Я устал» означало негласную команду, согласно которой секретарша должна была закрыть офис и уединиться с шефом в кабинете, где проходила интенсивная работа над восстановлением утраченной им трудоспособности. После этого Кещян отправлял свою секретаршу делать ему кофе. Догадливая секретарша всегда отключала телефон, чтобы не досаждали звонками.

Тут, однако, у Кещяна завибрировал сотовый телефон. Секретарша уже расстегивала ему брюки, старательно заглядывая своему начальнику в глаза.