вбок, но человек не решился сейчас разглядывать указанного, — Кеты процветали. Одно только упоминание о нас наводило ужас, слово «Кеты» на самых разных языках и наречиях, у тех, кто хотя бы отдаленно с ним знаком, ассоциировалось с одним только другим словом — «Смерть».

Вождь взял многозначительную паузу, вероятно наслаждаясь выражением лица своего гостя. Странник не был особенным знатоком историй и легенд инопланетных народов, а о кетах он и вовсе услышал совсем недавно, от Кевина, но надо было признать, слова, произносимые Вождем, производили эффект. Из обычного среднестатистического ящера, говорящий, прямо на глазах, превращался в нечто гораздо более пугающее, и начинал казаться значительно огромнее, чем есть на самом деле. Вождь, видимо удовлетворенный полученным эффектом, продолжил:

— Так есть и по сей день. Но… — ящер вновь замолчал, а Странник подумал: «Что, что, а произносить речи этот гигант умеет».

— Но буквально недавно появилось нечто такое… Такое… Противоестественное, — последнее слово говоривший, с нескрываемым отвращением, просто выплюнул, — Не живое… По природе своей совершенно чуждое нам, тем, кто зовет себя кетами, — Вождь вновь бросил отвлеченный взгляд в сторону, — В битвах, мы черпаем силу из боевой ярости, из глубин нашего животного естества. Из той сущности, которой мы были изначально. Не важно, что является орудием: когти, — ящер сделал жест лапой, и острые кончики пальцев ярко блеснули отраженным светом, — полуторный плазменный дробовик или кнопки на пульте управления орбитальным орудием. Это не имеет никакого значения. Факт остается фактом — деремся мы лучше многих в галактике, — Вождь улыбнулся, а затем его улыбка в одно мгновение исчезла, — Но главное наше оружие — это страх. Мы можем победить в битве задолго до ее начала. Воины с трясущимися поджилками уже и не воины вовсе, не так ли Гордон?

— Все так, мой Вождь, — раздался низкий монотонный голос откуда-то справа из темноты.

— Да. Все так, — повторил ящер ответ некого Гордона, — С тем, с чем мы столкнулись недавно, наше главное оружие — бесполезно. Эти твари не испытывают страха. Но мы все еще лучшие бойцы в галактике, и страх в глазах врага — не обязательное условие, а лишь приятное дополнение. Однако, — Вождь оскалил пасть. То, о чем он говорил, приводило его в ярость. И тут Странник осознал главный страх того, кто сам, по своей сущности, привык питаться чужим — страх оказаться бессильным. А именно это сейчас и происходило. И вот уже, только начавший казаться громадным, ящер перестал видеться Страннику таковым.

— Однако, как бы не были хороши воины, их сила теряет свою ценность, в условиях неограниченности ресурсов противника, — Вождь уставился своими непроницаемыми стеклянными глазами прямо в глаза Странника, — Ты понимаешь, о чем я говорю?

Странник про себя усмехнулся и ответил:

— Вполне. Только мне до сих пор не ясно, при чем тут я.

В темноте вокруг зашептались голоса. Странник почувствовал, что был слишком резок, и в чем-то возможно просчитался. Вождь огляделся, даже не пытаясь пресечь шепот, и на лице у него появилась слабая улыбка, которая не предвещала ничего хорошего.

— Ты возможно подумал, что, раз Вождь рассказывает о своих проблемах первому встречному, значит он слаб, значит он в отчаянии? — улыбка не сходила с лица говорившего, пока тот осматривал человека, который еще не до конца понимал, куда он вляпался, но к которому уже начало приходить осознание, — «Его страх — оказаться бессильным», — процитировал Вождь мысли человека, отчего тот наконец пришел в ужас, — Нет, нет, я не телепат, и даже близко, иначе на кой черт бы мне сдался ты и другие тебе подобные. Конечно, — теперь Странник испускал волны страха, от которых Вождь приходил в экстаз, и, глубоко вдохнув этот вкус, он прошептал, — Не ты первый, не ты последний, друг мой. Но все же ты — шаман, или как было бы правильней сказать — взаимодействующий. Правильно Гордон?

— Да, мой Вождь, — вновь донесся из темноты тот же монотонный голос.

— Взаимодействие или шаманская магия — это все название одного и того же. Большинство из нас, даже слово такое не могут выговорить — «взаимодействие», — Вождь проговорил это слово, словно пробуя его на вкус, — Им проще поверить в магическую сущность, магическое происхождение сил, присущих некоторым индивидам вроде тебя. Или Гордона. Золторианцы по природе своей предрасположены к этим силам. Вот только эти силы… — ящер хохотнул, и весь темный зал, словно эхом, ответил злорадным смехом, — Не спасли они Гордона от ярости кетов.

Вождь встал со своего трона, в одно мгновение вновь как будто увеличившись в размерах, взмахнул своей когтистой лапищей и прокричал:

— Выйди Гордон, покажись нашему гостю, хватит сливаться со стенами!

Под всеобщий громогласный смех, раздающийся со всех сторон, от темноты справа отделилось небольшое пятно и направилось прямо к Страннику, который находился в полном ужасе от происходящего. Приближаясь пятно постепенно превратилось в силуэт, а затем и в фигуру, подобную человеческой, ростом, едва-ли, достигающей полутора метров. Подойдя практически вплотную, существо остановилось, и Странник понял, почему он не разглядел источник того монотонного голоса. Кожа существа была матовой и абсолютно черной, под цвет нефти, только не отражающей свет, вплоть до ног, где вместо этой черной кожи из-под обмоток тряпок проглядывал ржавый металл. Существо подняло глаза на человека, и он отпрянул от внезапного осознания. Золторианец! Это был золторианец! Только даже близко не походивший на высоких, грациозных, пепельного цвета пришельцев с Золы. Этот пришелец был сгорбившимся, низким, лысым и глаза его были какого-то мутно-серого оттенка, но черты были явно золторианские.

— Ты… Ты так не похож на тех золторианцев, которых я видел… — пробормотал Странник то ли с жалостью, то ли с испугом, продолжая во все глаза изучать стоящего перед ним.

— Это наверно из-за роста, — пробубнил Гордон, глазами, едва видными из-за подглазин, смотря сквозь человека, — Обычно у наших есть ноги, вместо моих механических «ходуль», — золторианец отвратительно оскалился, обнажив свои подгнивающие зубы.

— Ну хватит, — Вождь отвлек Странника, от разглядывания золторианца, вызывающего лишь болезненные ощущения в области сердца, — Я думаю, наш гость уже нагляделся на тебя.

— Да, мой Вождь, — золторианец поклонился ящеру, который уже успел вновь усесться на трон, и снова пропал, слившись с окружением.

— Гордон в свое время был гордым темным, — продолжил Вождь, даже не обратив внимания на поклон золторианца, — Но однажды он был пленен нами, и мы учуяли в нем шамана. Знакомая история, не так ли?

Странник громко сглотнул. Он понял к чему ведет говорящий, и его не очень прельстила идея превращения в нечто, подобное Гордону.

— Он не прошел обряд инициации.