Кусает мочку уха, опаляя своим горячим дыханием.

– Я хочу… – Я черт возьми, сама не знаю, чего именно сейчас хочу. Вернее, не знаю с чего начать. Облизываю губы, когда снова ощущаю напор.

– Ты хочешь член. У себя во рту или здесь…? – наглядно показывает куда именно, крепче удерживая меня одной рукой за спину, когда я выгибаюсь дугой.

– Везде. – Еле слышно, шепчу ему в губы.

– Я дурею от тебя, Майя. Хорошая девочка. – Заслуживаю нежный поцелуй в шею, и тут же меня отрывают от крепкого тела и ставят на ослабленные ноги.

Разочарованно выдыхаю, и не понимаю, что происходит. Удар по ягодицам, заставляет подпрыгнуть на месте. Мамаев стоит рядом, и ребром руки проводит по позвоночнику.

– Быстрее, мартышка, беги в номер. Иначе я пошлю в жопу всё на свете, оттрахаю тебя прямо здесь.

И? Разве мы оба не этого хотим? Что за? Внутри и так всё начинает кипеть после таких слов, и я совсем не понимаю, почему мы должны уходить.

– Я должна попросить тебя об этом? – Краснею, и не могу посмотреть ему в глаза.

Глеб за подбородок поднимает мою голову, заставляя встретиться взглядом.

– Мне уже похер, на просьбы. Сегодня я в любом случае трахну тебя и мне конец света не помешает. Буду в тебе, когда на землю придет нашествие. Буду слушать твой стон, перед тем, как адская волна сметет все со своего пути. Но сейчас, я спасу нас обоих от мелких спиногрызов, которые появятся, если мы не дойдем до номера. А вечером куплю тонну таблеток, чтобы не портить удовольствие дружбой с резинкой.

Схожу с ума, от этой похоти в глазах. Резинка? Как я сама не подумала о презервативах? Тупая башка, которая здраво мыслить не может. Спиногрызы? Дети? Господи, хорошо, что хоть у Глеба мозги есть.

Да. Нам нужно вернуться в номер. Прямо сейчас. Конечно, там Мамаев и узнает мой маленький секрет. Но уже плевать. Пусть знает. Теперь я сама чувствую себя локомотивом, которого уже не остановить. Я как слабачка, попробовав один раз дурь, начинаю ломаться от ломки. Мне нужна новая доза. Мне нужен Глеб. Желательно глубоко во мне.

Попрощайтесь с Глебкой, он в данную секунду закрывает глаза и отходит в мир иной. Спермоизлияние в мозг убивает доброго паренька, который ещё и пожить толком не успел.

А во всём виновата – Аверина. Мартышка вышибла из меня дух своим фееричным оргазмом, от которого до сих пор зубы сводит и яйца болят. Губы впитали её охуенный вкус, и я как конченный псих не могу выкинуть из головы вид раздвинутых в разные стороны ног.

Мысленно уже представлял, как она будет стонать, умоляя не играть с ней, а войти на максимальную глубину. Черт. Да я уже список поз сделал, и выставил их в порядке живой очереди.

Начать, конечно же, с самого сладкого: со всеми любимой наездницы. Только представьте, как мой новоявленный жокей, сидит на мне, и галопом бежит к ближайшему оргазму. Фантазия красками разрывает мой мозг, подкидывая новое движение бедер, по заданной траектории.

Закинуть ноги Майи себе на плечи, и наслаждаться открывшимися видами, голого, ничем неприкрытого тела. Я сейчас, конечно, не на что ни намекаю, но, если предположить, что мартышка до меня дотронется, то я не сдержусь и в скором времени стану хреновым папашей. Ей-богу, стану. Состояние до предела, а нам еще топать и топать до сраного номера, от которого Аверина бежала, еле успевая пятками сверкать.

Но, она не дотрагивается. Не знаю, радоваться этому или нет, давая маленький перерыв мозгу, от реалистичных мыслей, которые так отчетливо бродят в моей голове. Она хоть и идет рядом, не пытается отстать, но я вижу, как тараканы в её голове танцуют румбу, заставляя её следить за их движениями.

И, вот честно, как-то и отвлекать её не хочется. Думки иногда полезны. Тем более, когда это происходит, после мощного сокращения всех мышц.

Я засранец, если не сомневался, что так всё и будет? Хотя, вру, думал, что мы дойдем до конечной точки запланированного мною маршрута. Только вот отсутствие резинок подвело. Такая незначительная деталь убила весь момент. А ведь клялся с собой их везде таскать. Придурок. Сам себе десерт испоганил, ногой на него наступив.

– Глеб, – прикусывая губу, начинает Майя, смотря не на меня, а на свои ноги. – Перед этим… Короче, нам нужно поговорить.

– Нет. нет. нет. Знаю, я твои разговоры, мартышка. Уже «говорили». Напомнить, чем всё закончилось? – она мотает головой в разные стороны. То-то же, помнит. Стыдится. Правильно делает, хреново быть динамо. Как это, вообще, возможно мужика за борт отправить, когда он только на палубу ступил? Где мораль? Где долбанная человечность?

Мартышка краснеет, закатывая глаза.

– Момент в пещере меня не оправдал по всем фронтам?

– Серьезно? – настала моя очередь на чистое небо смотреть с открытым ртом. – Единственное, что тебя может оправдать – это глубокий минет.

Черт. Мне определенно нравится видеть смущение в её глазах. Будто я и в самом деле девственницу совращаю. Не знал бы всего, поверил бы своим глазам. Вся эта скованность в движениях, которая была, когда я трогал её – заводит. Будоражит сознание. По-своему опьяняет.

– Ещё пожелания будут или вы скромны в своих запросах?

Протягиваю руку, и хватаю мартышку, вбивая в себя. Просовываю ладонь и сжимаю ягодицы, ухмыляясь, отсутствию трусов.

– Давай я лучше покажу.

Бесцеремонно глажу её, забивая на то, что мы уже подошли к отелю и нас может кто-то увидеть.

– Мамаев… – задыхаясь, что-то бормочет она.

– Мартышка, когда ты уже нормально разговаривать начнешь? Если начала говорить фразу, добивай её до конца. «Мамаев, схвати меня и быстрее оттащи в номер», «Мамаев, трахни меня под этой пальмой». Видишь, как это легко и просто?

– Мамаев, мне нужно в свой номер.

Мои глаза на автомате сузились.

Серьезно?

Еще раз: серьезно?

Поясню момент. Мой палец почти в ней, она мокрая будто после душа, мои штаны уже на подходе к разрыву, а она собралась свалить? Это какой-то ебанутый прикол, а я не в курсе? Типа челлендж, раздраконь и сделай ноги?

– А мне нужно, чтобы ты заткнулась. – Рычу ей в рот, зубами оттягивая нижнюю губу. От воспоминаний, в нос тут же ударяет её запах, и за секунду я зверею, как раненый волк. Если эта глупышка думает, что сможет просто так свалить, то она глубоко ошибается. Один раз я уже остановился, когда Майя была подомной. Остановился сам, просто потому, что так было нужно. Сейчас всё под контролем. Осталось несколько шагов, и все запреты исчезнут.

К счастью, Аверина больше не страдает херней и больше не сопротивляется. Подставляет лицо для поцелуя, но я игнорю этот позыв. К черту обмен слюнями. Если блядь притронусь, то уже меня хер остановишь. Хватаю хрупкое тело, и под «ой» закидываю себе на плечо, доставая из кармана ключ карту. Еще бы по заднице хлопнуть, но я не чертов Грей, я Мамаев, который донесет до места горизонтального положения, а потом швырнет на мягкую поверхность или твердую. Тут мне без разницы.