Я почти вижу его лицо, когда быстро нажимаю на сброс. Руки дрожат, как от ломки. Во рту пустыня. Не теряя времени, пока не передумала, сохраняю контакт. Так, на всякий случай.

– Это Глеб, да? – заинтересовано спрашивает ботан в очках. – Э-э-э. «Не бери трубку, идиотка»? Оригинально записала. Ставлю косарь, что возьмешь.

***

Я и понять толком не смогла, в какой момент меня сон к себе под лапу утащил.

Проводив до двери подругу, ещё долго не могла пройти в комнату, где оставила телефон. Стояла в коридоре, и кусала губы, пытаясь справиться с нахлынувшим нервозом. Что, если он позвонил ещё раз? Или смс написал, где обещает отшлепать за громкие слова в адрес его семейки? Может, погорячилась я со словами, про отдельный котел в аду для Мамаевых, где черти будут самыми злыми и кровожадными? Я еще, кажется, про старую ведьму писала, которую ни один костер не возьмет, и ей придется со своей желчью вечность жить.

Но, господи, они действительно этого заслуживают. Мои слова – это мои эмоции, мои чувства. В них даже ненависти нет к этим людям. Там только суровая реальность, до которой меня довели. Поэтому всё так и получилось. Хотите знать, почему я написала всё Глебу? Почему высказала всё ему, а не нашла номер кого-то из его родни? Да потому что несмотря на его дурацкий характер, он менее псих. Если сравнивать их всех. Наверно, я подсознательно, надеюсь, что он поверит моим словам. Жаль, что такого не будет. Ведь сказок не существует, а хэппи-энды, где злодеев наказывают за их сделанные мерзости, бывают только в мыльных сериалах.

Реальность жестока.

И в этой чертовой действительности, на мне сейчас нет горячих, ищущих рук Глеба. Они не ласкают меня. Не проникают в самые закрытые места. Не дарят наслаждений. Фантазия та ещё стерва. Она так издевается надо мной, что еще немного, и на моих красных щеках, можно будет жарить бекон.

Проснулась с жуткой головной болью. Меня так штормит в разные стороны, будто я всю ночь сидела с открытыми глазами. Хотя, наверно, это так и было. Я сидела на кровати, и смотрела на подушку, под которую почти сразу же, как только вернулась в комнату, засунула свой телефон. Как назло, рекламные сообщения спамили меня весь вечер. И я каждый раз вздрагивала от тихой вибрации, которая по ощущениям, разрывала мне уши.

Коктейль из нервоза до стука зубов, и адреналина, не улучшал моего состояния. Двадцать капель валерьянки, в три подхода, не смогли помочь успокоиться. От меня так воняло этим зельем, что если бы мне вздумалось выйти на улицу, то возбужденные коты не оставили бы на мне живого места.

Встаю на ноги, и как мамонт в пижаме, топаю на кухню, сочувствуя соседям, которых ранним утром будит топот моих тяжелых шагов. Прохожу мимо ванной комнаты, где совсем недавно меня зажимал Мамаев. Это нормально, что я так реагирую на воспоминания? Смотря в открытую дверь, я словно ощущаю, как он дотрагивается до моего тела, а потом… Ненормально. Кажется, психушка по мне плачет.

Я всегда удивлялась людям, страдающим от зависимости. Неважно какой: сигареты, еда, алкоголь. Для меня это все непонятно. Ведь если ты знаешь, что нужно бросить курить, или трескать на ночь булки, то ты можешь просто взять себя в руки, и прекратить это делать. Для меня, вообще, не существовало этого слова. Списывала это на слабость, на лень и не желание. Но черт. Оно существует. Есть в природе это гадкое чувство.

Мамаев.

Он всего лишь несколько раз дотрагивался до меня, а я хочу ещё. И за это желание, готова себя прибить.

– Настя… – удивляюсь я, когда вижу сестру, попивающую утренний чай. Моё удивление имеет место быть, ведь последние дни сестренка нечастый гость в нашей квартире. Она везде, но не дома. Отвлекается как может, наверно. И не мне её судить.

– Снова проспала? – всё тот же пустой взгляд, который мне хочется наполнить радостью.

– Как обычно.

Я хочу с ней поговорить. Хочу, чтобы она выговорилась, но как это сделать, чтобы не затронуть больную тему?

В классе в восьмом, к нам в школу приезжал психолог. Я точно не помню всей мути, которую он вливал нам в головы, но отчетливо запомнила одно: никогда нельзя напоминать человеку, о его проблемах или потерях. Наоборот, его нужно отвлекать, чтобы он и дальше продолжал быть от всего в стороне. Наверно, сейчас самое время воспользоваться советом человека, имя которого, я забыла.

Другими словами, я лучше буду говорить о полезных свойствах радия в корейской косметике, чем открывать запретную дверь, на которой висит табличка «Сергей».

***

– После пар иду на собеседование. – Буднично вылетает изо рта мой маленький секрет, который я не хотела рассказывать раньше времени.

– Майка, мы ведь говорили уже с тобой об этом. – Строго говорит сестра, намазывая масло на хлеб. – Тебе нужно учиться. О другом я сама позабочусь.

Отпиваю чай из её кружки, и отворачиваюсь спиной, доставая с полки свой стакан.

Позаботится она. Конечно. Только я так не могу. Хватит уже забот. Поменялись роли.

– Я буду петь. Ты ведь сама хотела этого. Почему бы не совместить приятное с полезным? – я знаю, как сестра относится к моему пению. На сто процентов уверена, что это её собьет с курса на скандал и моральной порки.

– А ты? Май, ты сама этого хочешь? – от такой теплоты в голосе, у меня щемит сердце. Вот она настоящая любовь.

– Хочу. – быстро отвечаю ей, и в моих словах нет ни капли вранья.

В её улыбке такая искренность, что я не сдерживаю себя, и обнимаю её за плечи. Настя гладит меня по спине, а потом её рука замирает.

– Я хочу поговорить с тобой о твоих отношениях с Глебом и вашей поездке.

Отпускаю руки, и отхожу на шаг, снова разворачиваясь к шкафу.

Нет. Только не это.

– О чём разговаривать? Я ведь не успела прилететь, как снова оказалась в самолете. – в голову опять лезут картинки из пещеры. Мотаю головой, отбрасывая их как можно дальше.

– Думаю, всё не так просто.

– Просто. – Ворчу, раздражаясь оттого, что хочу нажать на кнопку и стереть из памяти сестры мой отдых.

– Вечером поговорим. Мне тоже есть что тебе рассказать.

С этими словами сестра выходит из кухни, оставляя меня одну, с моими мыслями и желанием сбежать.

Я не хочу разговаривать про Глеба. Не хочу рассказывать обо всё, что было. А если ей что-то рассказали? И она в курсе?

Черт.

Зря я не подумала о таком варианте.

Пока собираюсь с мыслями, и пытаюсь придумать, как в случае плохого успокоить сестру – готовлюсь к выходу из дома. В спортивный рюкзак летит платье и туфли, для собеседования. Кричу Насте, что ухожу и захлопываю за собой дверь. В конце вечера я буду жалеть, что переступила этот порог, что, вообще, вышла из квартиры. Жаль, что  я не вижу будущего.