«Сорян, чувак, но в это оливье, даже мои яйца еще не покрошили. Куда там твои?».

Глеб смотрит на меня так, будто я только что сломала его любимую игрушку, а он в неё даже поиграть, ещё не успел. Без ненависти, конечно, но с такой обидой, от которой мне даже неловко становится.

Или, я могу ошибаться, и капелька злости в его взгляде, в данный момент отрывает мне почку.

Кто, вообще, может Мамаева понять?

Никто. Уверена, что он сам в угадайку играет, смотря в зеркало.

Когда я сбежала из бара, то очень надеялась, что смогу побыть одна. Хотелось с разбега упасть в раздумья, и понять, почему веду себя, как малолетняя идиотка, на которую обратил внимание главный красавчик школы. Успела только дойти до мысли, что мне такое общение даже нравится, и моя задница хочет продолжения, как появился этот парень, и сбил меня с трассы откровенных фантазий.

– Познакомимся, красотка? – Говорит он на английском, и я в этот момент благодарю свою англичанку, которая в школе заставляла нас учить её предмет. Не, на самого парня мне было плевать. Но, согласитесь всё-таки приятно, когда ты можешь свободно пообщаться с кем-то в чужой стране, на чужом языке.

– Думаю, что не стоит. – уверенно отвечаю ему, и снова отворачиваю голову. На этом могу торжественно закончить момент общения с чужестранцем. Я свой долг выполнила и не выставила себя невежей. Посторонние могут покинуть моё личное пространство. Только вот косяк… парень, кажется, и не собирается уходить.

– Мне совесть не позволит оставить такую цыпу в одиночестве. – настаивает он, протягивая руку ко мне. – Вдруг кто-нибудь приставать начнет? Внезапно подлетит и…

Уж не знаю, что там у него было по плану после подлета, но возле нас действительно ракета приземляется. Мне бы крикнуть, что парень Вангой оказался, только вот кричать уже некому было. Ракета, а он же Мамаев (гад) Глеб, снес незнакомца в сторону, заламывая ему руку.

– Соскучилась?

– Не успела. – Пересохшими губами бормочу в ответ, глядя, на исказившееся от боли лицо нового знакомого, у которого не получается скинуть с себя чужую руку.

– Это я вижу. Когда ж скучать, если можно оголить жопу, и смотреть на очередь, которая в момент на неё соберется. Тут не до скуки. – саркастически улыбается Глеб. – Я прав, мартышка?

Я знаю, что задница прикрыта. Но после его слов, без понятия зачем, отдергиваю юбку сарафана. Моментально заслуживая этим оскал драчуна – извращенца.

А вот Мамаев в этот момент смотрит на мой локоть, до которого успел дотронуться мычащий незнакомец. Переводит взгляд на него, и лишь кровожадно ухмыляется, будто и не он совсем ему сейчас больно делает. А тот дергается. Пытается вырвать руку, замахиваясь ногой. Глеб быстро ориентируется, и нога задевает лишь воздух.

– Спорить с тобой, заранее гиблое дело.

– Значит, пока я там оплачиваю твои счета, ты решила почесать языком с этим черномазым? – Удивляется он, сильнее выкручивая руку. А я радуюсь, что он со мной на русском разговаривает. Все ведь знают, что может произойти с человеком, который бросается такими словами.

– Мало того что ты наглый до идиотизма, так еще и мелочный? – фыркаю в ответ, – Не стыдно? Мамаев, отпусти уже руку человека. Он ведь не виноват, что ты псих ревнивый, и ему больно.

На слове ревнивый Глебушкино лицо становится похоже на попку вареного рака, и он расслабляет ладонь, выпуская парня из своей хватки. Злится. Дышит через нос, и на меня, как черепаха в замедленной съемке несется. Почему черепаха? Да потому что он и шаг не успевает сделать. Секунда, за которую я только рот открываю, чтобы заорать и предупредить, пролетает незаметно. В голову Глеба летит кулак, сбивая его с ног.

***

– Я тебя прикончу, тварь. – Кричит нападающий, падая сверху на Глеба. Тот быстрый, даже несмотря на прилетевший удар, он все равно быстрый. Уклоняется, и подскакивает на ноги, в то время, как другой летит лицом в песок.

– Пиздец тебе, урод. – Говорит он спокойно. Но Вы даже не представляете себе, как пугает это спокойствие в его голосе.

Что делать?

Что, вообще, нужно делать в такие моменты?

Насколько я знаю – нельзя влезать в драку парней. Пришибут. Не заметят, и сломают череп. Я в курсе всего этого, но стоять и смотреть тоже не могла. Мне было страшно. Чертовски страшно видеть, как Глеб пропускает несколько ударов. Еще больше пугали его удары. Не скажу, что Мамаев был отличным бойцом, даже наоборот, сейчас он явно уступал силам противника. Но… Огромное «но» из-за которого, ему еще не накостыляли было то, что Глеб был быстрым. Шустрым. Он постоянно уворачивался, и только благодаря этому, ещё мог шевелиться.

– Глеб!!!

– Пожалуйста, хватит.

– Мамаев, черт возьми, я прошу тебя.

Ору, но он меня не слышит.

– Пожалуйста. – с надрывом в голосе и слезами на глазах прошу его, и, о чудо, он оборачивается.

– Мартышка, вали отсюда и не мешай мне отбивную делать за которую, я ещё мишленовскую звезду получу.

– Отбитые почки ты получишь, а ни какую-то там звезду.

Он смотрит на меня, матерится сквозь зубы, и прекращает избивать человека. Этот поступок, можно расценивать, что у парня еще остались мозги. И его еще можно назвать человеком, а не душевнобольным идиотом.

Мой почти знакомый встает на ноги, и громко кричит: «Сюда». Не совсем понимаю, что это значит, но потом вижу, как в нашу сторону несутся два буйвола, в масках людей. Я не вру. Любой бык позавидует такой груде мышц. Мамаев смотрит на меня, на парней и быстро хватает меня за руку.

– Блядь. Валим отсюда. – орет мне прямо в ухо.

– Что, Мамаев, наконец-то вспомнил, что ты у мамы один? – нервно улыбаюсь, глядя на его разбитую губу.

– Рот закрой! – Продолжая, держать друг друга за руки, срываемся с места, в два счета набирая лошадиную скорость. Сложно признаться даже самой себе, но сейчас я согласна с Глебом. Нужно валить, пока непоздно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​

Где-то слышал, что спорт продлевает жизнь. Врут. Нагло врут. От одного бега я был готов выплюнуть свои легкие, и гордо закинуть сухой язык на плечо. И если б ни длинные, бегущие рядом со мной ноги Авериной, то я бы давно уже познакомил морду с песком. Кстати, мартышка бежит легче. Она как бульдозер тянет меня за руку, не давая упасть раненому солдату. Глеб младший, вдоволь наслаждается этой помощью. Он пускает слюну каждый раз, когда видит жопу Майи, которую не успевает прикрывать короткая юбка. Не сдерживаюсь и присвистываю от удовольствия, в тот момент, когда снова перед глазами проскакивает тонкая полоска трусиков.