– Как-то апокалиптично.

– По-иному не вижу.

– Давай бросим здесь квартиру и дачу, уедем подальше – на Урал, в Сибирь.

– Красная чума и туда доберется, нет смысла. Тебе бы лучше в руководство пробираться, чтобы тебя подмять не получилось ни у кого.

Долго говорили, почти до утра.

После убийства Моисея Соломоновича Урицкого ПетроЧК возглавил Г. И. Бокий. В 1918 году Петроград, как и страну, захватил вал уголовной преступности. Милиция слаба, опытных сотрудников нет, как и в ЧК. Совет народных комиссаров издал 21 февраля 1918 года декрет «Социалистическое отечество в опасности», по которому контрреволюционеры, германские шпионы, громилы расстреливались на месте без суда. С пятого сентября 1918 года санкционировали расстрелы на месте всех лиц, причастных к заговорам, мятежам, терактам. С 20 июня 1919 года дозволен расстрел на месте лиц, участвовавших в поджогах, взрывах, повреждениях железнодорожных путей.

Преступники в Петрограде зачастую представлялись сотрудниками ЧК или милиции. Антураж полный – кожаные куртки и кепки, на поясе – кобура с оружием, на лацкане куртки красный бант. Кто осмелится попросить предъявить документы? Особую дерзость проявлял авантюрист, называвший себя князем Эболи. Впрочем, князем он не был, имел еще кучу фамилий и прозвищ.

Ограбления совершал дерзкие, наглые, всегда в составе группы. В помощниках у него была любовница. Налеты на магазины, рестораны и прочие заведения совершали быстро, за несколько минут. Брали и кассу заведения и отбирали у присутствующих деньги и ценности – кольца, цепочки, серьги, шубки меховые. Зачастую пользовались автомобилем. Подъехали, ограбили и быстро исчезли. Банда грабила часто и пока была неуловима. ВЧК обещала за его поимку или помощь пять тысяч рублей, сумму изрядную. Особенно нашумевшим был налет на ресторан «Медведь». Бандитская группа подъехала на машине, вошла спокойно. Хозяину ресторана предъявили фальшивый ордер на обыск. Прошли по посетителям. Изымали деньги, ценности. Кто пытался возмущаться, спрашивали – не хочет ли он в ЧК на Гороховую или заложником. А чаще били рукоятью револьвера в зубы. Заимев сорок тысяч рублей, бандиты выбежали на проспект, кинулись к машине. В это время мимо ресторана проезжал на автомобиле Матвей с несколькими чекистами, ехали на другое задание. Сразу обратили внимание на выбегавших. Во-первых, на утренней летучке указаний на какие-либо действия с рестораном не было. Во-вторых, если нет острой необходимости, чекисты не бегали, блюли достоинство. Да и были сведения, правда, отрывочные, что бандиты пользуются автомобилем. Матвей сразу понял – бандиты! И своим:

– Оружие к бою! Бандиты! Брать живыми, кто попытается оружие обнажить, стрелять на поражение!

Сам круто повернул, перегородив бандитской машине путь. Чекисты выбежали уже с оружием, наставили стволы на бандитов. Погибать никто не захотел, оружие бросили, подняли руки.

– Валентин, обыщи!

Обыскали всех, добычу сложили в картуз. Женщину обыскали тоже. Она попыталась устроить скандал, взвизгнула, но Матвей ударил ее рукоятью револьвера по почке. Удар болезненный. Острая боль перехватывает дыхание, потом отпускает, но ноет еще долго, не давая глубоко вдохнуть, заснуть. Истерика сразу прекратилась.

Бандитов связали их же брючными ремнями, затолкали в свою машину, уложили на пол. Одного чекиста оставили охранять машину бандитов. Матвей ему приказал:

– Отвезем и вернемся, а ты времени не теряй, обыщи машину.

Отвезли, сдали в дом предварительного заключения. При ЧК так назывался следственный изолятор, написали рапорты о задержании. Тогда еще не знали точно, кого задержали. И снова к ресторану.

– Что нашел?

– Два револьвера под сиденьем и деньги.

– Сколько?

Чекист пожал плечами. Матвей не поверил. Наверняка уполовинил. Да и черт с ним, пусть пользуется моментом. Все равно вернуть невозможно, ибо неизвестно, сколько и у кого забрали.

Машину водить никто не умел. Зацепили на буксир, чекист сел за руль. Медленно отбуксировали автомобиль на Гороховую. Если машина ничейная, ЧК оставит ее у себя для нужд ведомства. Машин остро не хватало. Те, что имелись, требовали ремонта, а запасные части проклятые империалисты поставлять не хотели. И даже если машину оставят в ЧК, еще большой вопрос, где взять шофера? Это не извозчик, надо материальную часть знать, иметь навыки вождения.

Пока Матвей с двумя чекистами ездил на задание, арестованных допросили. Оказалось – неуловимый князь Эболи. Матвею и чекистам, задержавшим князя, вынесли революционную благодарность. Мелочь, но новый начальник ПетроЧК Бокий Матвея приметил. Через несколько дней бандитов расстреляли.

Чекисты не придерживались царских законов, а новых Советская власть еще не придумала. Хотя чего проще, взять царские за основу, немного изменив, приспособив под новые требования. Руководствовались классовым чутьем и революционным сознанием. А у каждого оно могло быть свое, в меру образования, моральных устоев. Для Матвея дико, но чекисты, юридического образования не имевшие, воспринимали как норму.

Матвей многое мог понять, но не предательство. После Октябрьского переворота бывшие союзники по Антанте начали помогать контрреволюционному подполью деньгами, указаниями. Сами решились высадиться на российских северах. И Германия не дремала, засылала разведчиков. Даже бывшие вассалы – Польша, начали боевые действия, пытаясь отхватить от ослабевшей империи кусок пожирнее – украинские черноземы, белорусские леса.

Самую большую активность в засылке разведчиков проявляла Англия, наш давний недруг еще со времен Ивана Грозного.

Матвей правительства Германии и Британии понимал. В стране переворот, большевики пытаются построить первое в мире социалистическое государство, причем на каждом углу кричат о неизбежности мировой революции. Поневоле правительства обеспокоились. Не перекинется ли эта чума на их страны? Забегая вперед – Англии не коснулось, а в Германии была создана Веймарская республика.

Но разведчики сами мало куда имели доступ, чаще подкупали российских подданных. Вот этого Матвей понять, простить – не мог. От врага понятно чего можно ждать – нападения, удара в спину. А от соотечественника? Пнут больно и в самый напряженный момент. Недовольных новой властью было много. Значительная часть бывших офицеров и чиновников подались на юг, организовать Белое движение, чтобы с оружием в руках скинуть большевистский режим. Еще часть недовольных стала пробираться поездом в Архангельск.

Близ станции Плесецкая Архангельской железной дороги красноармейцы заметили странно одетого гражданина. Лето, а он в пальто, причем заметно выделяется одна пуговица – крупная, желтого цвета. Задержали, сдали в ЧК. Оказалось пуговица – опознавательный знак, к нему должны были подойти представители подполья, назвать пароль – «Двина» и отзыв – «Дон». И его переправили бы к англичанам. На допросе выяснилось, что в Петрограде существует контрреволюционная организация бывшего военного врача, воевавшего на крейсере еще в Цусимском сражении – Ковалевского. Он вербовал людей, давал деньги и отсылал в Архангельск. Чекисты ухватились за сведения, начали арестовывать подпольщиков. Так, одного за другим, по цепочке, арестовали тридцать человек, все бывшие офицеры, большей частью морские. Все были расстреляны.