– Твою мать! – заорал воевода и обреченно посмотрел в центр зала. Там сверкали молнии, летали огненные шары, от стен отскакивали куски облицовки и шипела расплавленная порода. В воздухе клубилась разноцветная пыль.

– А-а-а! – раздался безумный крик, мелькнуло занесенное над головой лезвие топора, и воевода, даже не успев попросить помощи у Владыки, прыгнул к противоположной стене зала. Шипулину повезло: он проскочил точно между очередной порцией огненных стрел и летящих в ответ синих молний верховного мага. За спиной оглушительно хлопнуло, отвратительно завоняло паленой плотью. Обернувшись, воевода увидел лежащего на полу гнома. Голова и верхняя половина туловища у него полностью отсутствовали, дымилась обугленная одежда. Два его подельника бешено заорали и синхронно прыгнули к Шипулину. Воевода не стал дожидаться их приземления, отступил на шаг и неудобно, с левой руки, ударил прямо в оскаленную рожу ближайшего к нему врага. Обычно после такого удара никто не встает, просто валится бесчувственно и ждет, пока ему не окажут первую медицинскую помощь. Но это обычно. На этот раз все ограничилось тем, что ударенный гном приземлился на ноги и замер в нелепой позе, тряс головой, надсадно хрипел и обильно заливал пол кровью из разбитого рта.

Второй противник не так удачно прыгнул, поскользнулся и со всего разбега въехал головой в стену. Андрей вырвал из рук ударенного топор, коротко замахнулся и вонзил лезвие прямо в жилистую шею так и не успевшего подняться врага.

– Шип, уходи!

Андрей успел отбежать буквально на пять метров, как в то место, где он только что находился, ударил огненный сгусток. Оглушительно хлопнуло, плотный поток воздуха чувствительно толкнул Шипулина в спину, и он, размахивая топором, долетел почти до конца зала. Две ближайшие к месту взрыва колонны пошли косыми трещинами и медленно упали. Лишь два обрубка остались торчать гнилыми зубами. Помещение заволокло густой коричневой пылью, отчетливо запахло озоном.

– Есть! Твою мать! Есть! – захлебнулся счастливым криком Нагибин. – Я его поймал! Я поймал этого сукина сына! Шип, я его держу, иди и убей эту погань!

Воевода тяжело поднялся, потер ушибленную при падении ладонь, перехватил поудобнее гладко отполированную рукоять топора и побежал вперед, виляя из стороны в сторону. Из-за клубящейся в зале пыли почти ничего не было видно. Огоньки, установленные магом в зале, светили словно затянутые многолетней паутиной плафоны в подъезде девятиэтажки Шипулина. Воевода, перепрыгивая через трупы и обломки колонн, несся вперед, к невидимому, но абсолютно ненавистному вражескому магу. Завеса пыли немного рассеялась, мелькнула последняя колонна, и Андрей увидел стоявшего сбоку от нее гнома с поднятыми вверх руками. В первый момент Шипулин подумал, что вражеский маг сдается, но, присмотревшись, понял, что это не так. Враг не сдавался, а наоборот, отчаянно пытался разорвать искрящиеся синие молнии, полностью его опутавшие.

Чуть в стороне от мага лежали два сильно обожженных тела. Рядом с ними, привалившись к стене, сидела молодая девушка в простеньком, в нескольких местах зияющем обгорелыми дырами хуторском платье. Под ее ногами валялся короткий лук. Левая рука девушки безжизненно свисала вдоль тела, а правое плечо бугрилось неприятными пузырями. Хуторянка подняла голову и посмотрела прямо в глаза воеводе. На милом, полном страдания лице девушки читалась неприкрытая мольба: «Помоги…»

Шипулин остановился и отвел топор в сторону. Хуторянка резко вытянула вперед правую руку, и в глаза воеводе сверкнуло металлическим отблеском. Время почти остановилось, стало вязким, плотным, фактически осязаемым. Андрей неотрывно смотрел на летящую ему в лицо смерть и медленно, очень медленно отводил голову в сторону. Воздух, внезапно ставший песком, мешал малейшему движению. Тонкий метательный нож тоже летел сквозь песок, но полет его оставался стремительным, и воевода понял, что он не успевает. Напрягшись так, что на лбу выступили вены, Андрей яростно дернулся всем телом, отвоевал у песка несколько бесценных сантиметров и сфокусировал взгляд на ноже. Тот, смертельно поблескивая отраженным синим светом, прошел в нескольких миллиметрах от виска и, чиркнув по волосам, полетел дальше. За спиной Шипулина звякнуло. Время снова возобновило свой бег. Андрей подскочил к девушке и рукояткой топора зло ударил ее в лоб. Гном с перекошенным от ненависти лицом, наблюдавший за этой сценой, завыл, словно смертельно раненный болотник, развел руки в стороны, и змеившиеся по его телу молнии ярко вспыхнули и исчезли. Но больше вражеский маг ничего не успел сделать, так как Шипулин мощным ударом снес ему голову с плеч.

В зале воцарилась тишина. Конечно, до полной она не дотягивала, так как в помещении потрескивала раскаленная порода, звонко лопались перегретые плитки пола. Да, шипя паром, журчал ручеек, пробивающий себе новое русло между щедро раскинутых вокруг раскаленных каменных осколков. Сам ручеек уже в середине зала полностью испарялся, и помещение быстро наполнялось вязким, горячим воздухом.

Шипулин переступил через упавшее ему под ноги безголовое тело, осторожно заглянул в темный проем выхода. Слабый сквозняк привычно пах пылью и немного плесенью. Подняв с закопченного пола теплый кусок камня, Андрей бросил его в темноту и прислушался. Никто не закричал, не завыл дурным голосом, и из проема не полетели стрелы вперемежку с огненными шарами.

«Ну, и хорошо», – подумал воевода и посмотрел на неподвижно лежащую хуторянку. Девушка не подавала признаков жизни, и Шипулин с огорчением понял, что несколько перестарался с ударом. Проклятый мрак! Теперь и допросить некого.

Воевода развернулся и медленно обвел взглядом вокруг себя, оценивая масштабы разрушения:

– Жалко зал… Разгромили такую красоту… – сквозь зубы прошипел он и тяжело зашагал к магу. Павел Анисимович обессиленно привалился спиной к посеченной колонне и, закрыв глаза, что-то монотонно бубнил себе под нос. Магическая защита вокруг его тела практически исчезла, лишь ниже коленей по-прежнему продолжала метаться синяя полупрозрачная пелена. Услышав подходящего к нему Шипулина, маг открыл глаза и предостерегающе поднял руку:

– Стой там! Близко не подходи, ноги до костей сожжешь. Я сейчас…

С трудом оторвавшись от колонны, Нагибин отошел метров на десять, проверил рукой температуру пола и, натужно кряхтя, с большим трудом опустился вниз.

– Рассказывай, что там у тебя, – еле слышно пробормотал маг. Защита вокруг его ног запульсировала и, быстро истончившись, исчезла.

Выслушав немного сумбурный доклад, маг заерзал, устраиваясь поудобнее, ладонью откинул мешающие ему сидеть мелкие камни и после довольно продолжительно молчания спросил:

– Ты уши проверил?

Шипулин испуганно ойкнул и лихорадочно начал ощупывать голову рукой.

Несмотря на крайнее утомление, Нагибин не удержался от улыбки. Еле сдерживая смех, он показал рукой на противоположный конец зала:

– Да не свои! Проверь уши у девушки, – и, посмотрев на недоумевающее лицо воеводы, добавил, уже вовсю похохатывая: – В общем, иди и посмотри, не эльфийка ли она.