– Увы, господин. Умею.

У Павла Анисимовича заблестели глаза, маг довольно осклабился и обратился к воеводе:

– Думаю, что Его Величество в своей просветленной мудрости не откажет мне в нижайшей просьбе. Мне как раз позарез нужен слуга-факелоносец. Без него просто как без рук.

Шипулин одобрительно кивнул, произнес длиннейшую тираду, прославляющую несравненное величие короля, и махнул рукой:

– Пошли, теперь у нас свой экскурсовод есть. Причем совершенно бесплатный.

Впрочем, даже бесплатными услугами гномы не воспользовались, просто шли молча к городским воротам, думая каждый о своем. Не останавливаясь, прошли еще два зала, перебрались по галерее через обвал в туннеле и вышли к крохотной площади, мастерски вырубленной в естественной пещере. На другом конце площади две полуарки мрачно зияли темнотой.

Маг знал, что дальше туннели разветвляются на три, пять и семь уже совершенно узких штроб, так переплетенных друг с другом, что в этом месте иногда исхитрялись заблудиться даже местные жители.

– Куда пойдем, почтенный Нортбарт? Правая дорога, конечно, покороче, но там в нескольких местах с потолка капает вода. Причем весьма сильно капает, – маг непроизвольно поежился. Он очень не любил, когда ледяные капли льются ему за шиворот и, омерзительно холодя кожу, стекают по спине. – Так что предлагаю идти налево.

– Мне все равно, почтенный Дитбарт, – зевнув, ответил воевода. – Впрочем, соглашусь с вами. Тем более на этой дороге нам встретится изумительный по красоте зал. Давненько, кстати, я в нем бывал. А вот, помню, в детстве…

Крохотная процессия втянулась в левую арку и, выстроившись в колонну, быстро зашагала вперед. Прошли несколько развилок, обошли два завала, и, наконец, двое слуг, высоко подняв факелы над головой, переступили порог зала, вырубленного артелью каменотесов из стертого с лица земли города, само название которого всеми давно уже забыто. Забыли гномы и имена артельщиков, чьи руки долгие десятилетия создавали столь немыслимую красоту. И самой красотой никто особо не восхищался. Вечно спешащие по своим делам путники проходили по залу, не обращая никого внимания на окружающее их великолепие. Разве что поблагодарят вскользь Владыку за то, что пол под ногами такой ровный, лицо приятно обдувают прохладные струйки воздуха, да приветливо журчит ручеек, стекающий из незаметного отверстия в стене прямо в большую чашу, вырезанную из цельного куска горного хрусталя. И лишь когда по чистой случайности в зал попадают Младшие, то стены начинают вибрировать от звонкого смеха, восхищенных вздохов и раздраженного сопения наставников. И только затейливо вырезанный на стене Владыка, устало держащий молот в руке, неотрывно смотрит на всех проходящих мимо пешеходов добрыми, искрящимися радостью глазами.

Двое слуг разошлись по обе стороны зала, встали между бликующих от света факелов огромных колонн. Но освещения явно не хватало, середина и конец зала скрывались в непроглядной тьме. Сзади топтался экскурсовод, не осмеливавшийся больше произнести ни одного слова. Воевода встал между колонн, упер руки в бока и, восхищенно оглядываясь по сторонам, попросил мага:

– Почтенный Дитбарт, не дадите ли немного огоньку, а то почти ничего не видно.

Павлу Анисимовичу и самому было интересно посмотреть на древнее произведение искусства. Маг жестом попросил Шипулина отойти, глубоко вздохнул и резко взмахнул перед собой руками с крепко сжатыми ладонями. Вокруг пальцев возникло еле заметное желтое сияние, вверх взмыли несколько ярко сияющих маленьких шаров. Один из них завис под потолком, точно в центре зала, остальные разделились на две равные группы и выстроились редкой цепочкой, неподвижно застыли возле стен.

Шипулин прищурился от яркого света и через мгновение восторженно ахнул. Пол, стены и потолок переливались изумительными разноцветными бликами, создавая немыслимый по своей красоте световой хоровод, прозрачная чаша ослепительно засияла, а струйка воды извивалась, словно живое существо…

– Ложись! – бешеный вопль мага разорвал тишину пещеры. Шипулин еще ничего не успел понять, а уже уткнулся носом в идеально отполированный пол, под потолком жутко ухнуло, раздался взрыв, и на голову воеводе посыпались мелкие горячие камни. Сзади страшным голосом завопил экскурсовод, а в дальнем конце зала возникло неприятное багровое сияние.

– Андрей, быстро за колонну! – зарычал маг. Он широко раскинул руки в стороны и что-то закричал на непонятном языке.

Вокруг мага возникла сияющая нестерпимым синим цветом пелена, и Нагибин с перекошенным от напряжения лицом уперся руками в невидимую стену. Багровое сияние ослепительно вспыхнуло и с громким шипением полетело прямо в мага, но тот за какую-то долю секунды до того момента, как багровый огонь ударил ему в грудь, все же смог вытянуть перед собой руки. Раздался оглушительный хлопок, брызнули в разные стороны переплетенные между собой багровые и синие снопы света. Один из слуг, вероятно, потерявший от страха разум, заметался по залу и побежал в противоположную от Шипулина сторону. Добежавшего почти до центра зала слугу вдруг подбросило в воздух, несколько раз перевернуло вокруг своей оси и разорвало на несколько частей. Снова бахнуло, и выглядывающий из-за колонны воевода увидел, как летят в мага большие огненные стрелы.

– Шип, уходи! – страшно закричал Павел Анисимович. – Здесь смерть!

Андрей, не раздумывая ни секунды, выскочил из-за колонны и ринулся вперед. Там, где стоял маг, возникло ослепительное сияние и, как от доменной печи, потянуло нестерпимым жаром.

– Слева! – раздался незнакомый хриплый голос с едва уловимым акцентом, и Шипулин услышал звук спускаемой тетивы. Вытянувшись в струнку, Андрей упал на пол и через мгновенье услышал шелест стрелы у себя над головой. Проехав по инерции пяток метров по гладкому полу, воевода перекатился влево и спрятался за колонну. Тут же в нее тяжело ударило, колонна ощутимо вздрогнула, и по ее поверхности пошли трещины. Воеводу обдало жаром, и он прикрыл голову руками.

– Шип, дай мне пять секунд, отвлеки их колдуна. Иначе нам хана! – надсадно прокричал маг, и по залу зазмеились молнии уже привычного для Андрея синего цвета. Впереди раздались исступленные крики. Словно там кого-то поджаривали живьем. Андрей на долю секунды высунулся с левой стороны колонны, в следующее мгновенье ринулся вправо и, хорошенько оттолкнувшись от скользкого от крови пола, прыгнул вперед. Неизвестные враги явно не ожидали от закованного в броню воина такой прыти. Вероятно, они не знали, что сегодня на воеводе парадный доспех, годный лишь для того, чтобы блистать в нем на пиру. Снова пропела стрела и раздался властный, крайне неприятный голос:

– Он мне мешает. Убейте его.

Из-за колонн выскочили три гнома и, размахивая топорами, бросились на Шипулина.

«Мне конец», – отстраненно подумал Андрей, увидев пылающие звериной яростью лица нападавших. По тому, как они держали оружие в руках, воевода понял, что перед ним не штробные проходчики, а опытные воины. А с дружинниками голыми руками не справиться.