– Мы все были гораздо более счастливы, пока оставались бедняками и работали вместе на шахтах. Деньги! Деньги – выдумка дьявола. Да, должен признаться, что и я пал их жертвой. Беда в том, что удовлетворение никогда не наступает. Меня так и тянет расширять дело, бросаться в новые авантюры с целью удвоить и утроить наш капитал, хотя сейчас у каждого из нас больше денег, чем мы могли бы истратить за всю жизнь.

– Мне это напоминает одну старую сказку, – ответила Мара. – Царь Мидас[14]молился всем богам, чтобы они одарили его способностью обращать в золото все, к чему бы он ни прикоснулся. Скоро ему пришлось убедиться, насколько обременительным был этот божественный дар. Над ним нависла угроза голодной смерти: вся пища, к которой он прикасался, превращалась в несъедобное золото. В конце концов царь потерял и то, что любил больше всего, – дочь, ибо и она превратилась в золотое изваяние.

– Эта легенда – мудрая притча, – пробормотал Дрю. – У тебя, Мара, самая трезвая и умная голова в нашей семье. Когда я умру, «Коппер кинг», самое ценное из того, чем обладают Тэйты, перейдет в твои руки, в твои и Гордона. Он хороший человек и более надежный, чем любой из моих сыновей.

Именно поэтому Дрю и решил отправить в Европу Гордона.

– Я вернусь к лету, – пообещал Гордон. – А тебе скучать не придется – на тебе останутся малышка и дом.

«Да, дорогой. А если я заскучаю, то, возможно, мне удастся развлечься с помощью Мэрион – внесу кое-какие новшества в ее дело».

В этой безумной идее таилась какая-то странная привлекательность – Маре казалось, что она таким образом сможет выразить свое недовольство, свой протест.

Гордон Юинг должен был вернуться домой к Рождеству, но в конце ноября от него пришла телеграмма в офис «Коппер кинг»:

«С сожалением сообщаю вам о том, что обстоятельства требуют задержаться здесь по крайней мере на месяц. Джеймса и меня пригласили принять участие в конференции горных инженеров, она состоится в Вене пятнадцатого января. Пожалуйста, передайте Маре, что я ее нежно люблю, как и свою дочь, маленькую Мару. Я отчаянно скучаю по ним во время этих долгих и скучных праздников, сидя в одиночестве в номере отеля».

– Черт бы всех побрал! – воскликнула Мара, когда отец показал ей телеграмму. – Скучные праздники! Как бы не так! Я готова побиться об заклад: они с Джимом обзавелись шикарными парижскими любовницами, чтобы скрасить свое одиночество.

– Ты к ним несправедлива, Мара, – пытался урезонить ее старик. – Ты должна радоваться преданности Гордона нашей компании. Он упорно пытается овладевать новыми методами, все время стремится узнать что-то новое.

Мара усмехнулась:

– Представляю, каким революционным новшествам может он научиться у французских шлюх!

– Мара! – Дрю был поражен и смыслом речей дочери, и ее манерой выражаться. – Что ты такое говоришь?! Не пристало леди выражаться таким образом!

– А я никогда и не претендовала на то, чтобы считаться леди. Откровенно говоря, мне гораздо проще общаться с Мэрион Мерфи, чем с этими несносными снобками Миллисент и Джейн и их подругами… И теперь, когда я вспомнила о Мэрион, думаю, настало самое время навестить подругу в ее новом жилище в Тумстоне.

– Не годится отправляться туда порядочной женщине, тем более одной. Я слышал ужасные истории об этом городишке. Там каждый человек, особенно мужчина, – сам себе голова и закон.

Глаза Мары потемнели; в них появилось какое-то странное выражение.

– А мне эта поездка кажется очень привлекательной. Ужасно хочется увидеть все собственными глазами.

Крошку Мару оставили в надежных руках ее бабушки и Рут Рейли, няньки, неотлучно находившейся при ребенке круглые сутки. За день до того, как отправиться в Тумстон, Мара побывала на обеде у своего брата Эмлина Тэйта.

Там были и ее братья Аллан и Джилберт, а также жена Джилберта Джейн. Аллан был мрачен и необщителен, потому что его возлюбленной Марии Бивер отказали в праве присутствовать на этом вечере.

– Мне плевать на то, что вы о ней думаете, – говорил Аллан брату, когда они бражничали вдвоем в кабинете Эмлина. – Я люблю Марию и женюсь на ней. И пошлю к чертям семью и компанию! Ты знаешь, что «Фелпс—Додж» предложил мне более миллиона долларов, если я продам ему свои акции «Коппер кинг»?

– Это правда?

Эмлин провел рукой по своим редеющим рыжим волосам и облизал губы.

– Откровенно говоря, я уже прощупывал нескольких возможных и надежных покупателей. Миллион долларов… гм… это славненькое золотое яичко для любого уютного гнездышка в банке. Для любого банковского счета.

– Значит, и ты подумываешь о том, чтобы оставить Бисби? – спросил Аллан.

– Ну… Миллисент все время подзуживает меня и требует, чтобы я предпринял шаги в этом направлении. Сейчас ее отец вышел в отставку и стал председателем совета директоров крупного банковского объединения в Филадельфии. Он предложил мне очень хорошее место. Но куда подашься ты, если решишь покинуть Бисби?

– В Калифорнии есть прекрасная возможность для капиталовложений – земельные угодья, виноградники, фермы. Но прежде мы с Марией должны пожениться.

Эмлин хотел было что-то возразить, но передумал. Бессмысленно говорить мужчине, к тому же собственному брату, что его избранница прослыла у себя в родной деревне самой настоящей потаскухой.

– Давай-ка лучше вернемся к остальным, – предложил Эмлин миролюбиво.

Когда они вернулись в гостиную, женщины судачили о Дилане, отказавшемся прийти на обед.

– С каждым днем он становится все более нелюдимым, – поддержал женщин Джилберт. – Я даже не уверен, что у него есть хоть один друг.

– Он пренебрегает и женским обществом, – заметила его жена, бросив лукавый и одновременно снисходительный взгляд на Миллисент. – Мне кажется странным, что мужчина его возраста чуждается общества женщин.

– Дилан всегда отличался застенчивостью, – сказала Мара, как бы защищая брата. – Я убеждена, что Аризона – не самое подходящее для него место.

За обедом Эмлин рассказал о своей беседе с Алланом в кабинете.

Джейн дотронулась до руки мужа и выразительно взглянула на него.

– Мы с Джилом серьезно обсуждали такую возможность… То есть хотели бы уехать отсюда. Отец был бы в восторге, если бы Джил взял на себя руководство лондонским отделением компании.

Мара пришла в ярость:

– Я думаю, вы все поступаете низко, оставляя папу без поддержки и взваливая на него ответственность за управление компанией! И это в его-то возрасте!