– Я знаю, – говорит Мари, хотя на самом деле не понимает этого до конца. Она хочет, чтобы каждый день принадлежал лишь ей одной. Она хочет претворять свои планы в жизнь уже сейчас.

Мама мягко интересуется:

– Мари, дорогая, ты случайно не начала встречаться с мальчиком?

Мари поднимает взгляд на родителей:

– При чем здесь это?

– Я просто спрашиваю. Потому что порой некоторые решения принимаются по… из-за человека, с которым ты познакомился и которым ты восхищаешься… – Гленда вовремя остановилась. Она хотела сказать «по любви», но Мари никогда не признавалась родителям в том, что была влюблена. Ни по телефону, ни при личном общении, поэтому…

– Мама, ты думаешь, что я приняла такое решение лишь потому, что какой-то малознакомый человек за короткое время промыл мне мозги и убедил бросить учебу?

– Разумеется, нет, – оправдывается Гленда.

– Вовсе нет, Мари. Никто не убедит тебя делать то, в чем ты не уверена, – соглашается папа.

– Значит, постарайтесь понять то, что я вам сказала. Я уже все решила.

Лука катается на лыжах с пяти лет и уже достиг мастерства. Он не стал чемпионом по лыжному спорту, ведь ему никогда не хотелось участвовать в соревнованиях. Он ограничивался лыжными прогулками в веселой компании на каникулах и в выходные. Лука с удовольствием спускается по заснеженному склону в стиле карвинг, змейкой виляя то в одну, то в другую сторону. Что касается подъема на гору… Что ж, Лука умеет и это. Но несмотря на мастерство и стойкость, Лука не хочет переусердствовать. Этот первый снег, мягкий, сияющий, подталкивает его похвастаться своими умениями. Он как будто шепчет: еще быстрее, прыгни здесь, сделай это. Но Лука контролирует себя, едет легко, раскрашивает белоснежный холст мягкими линиями. Лишь на финальном спуске он ускоряется, уверенный в себе, и размашисто, будто художник, ставит на снеге свою подпись. Эта загадочная подпись отражает не имя Луки, а его суть, то, что делает его самим собой.

Лука уверен, что справился. Разумеется, катание на лыжах удается ему лучше, чем восхождение в горы. Когда технические инструкторы ставят ему положительную оценку, Лука испытывает облегчение: такого сопляка, как он, посчитали опытным. Ладно, ему придется некоторое время побыть мальчиком на побегушках, но он уже знает, что будет работать с Бруно и Симоне. Уж они-то не будут игнорировать его и научат всему, что необходимо знать хорошему спасателю.

У Луки горят щеки, потому что в ноябре в Апеннинах еще не холодно и он немного поднажал в конце спуска, чтобы проверить свои способности. А возможно, всему виной дружеские посиделки с Бруно и Симоне. В кармане вибрирует телефон, и Лука отвечает на звонок:

– Ну что, как все прошло?

– А у тебя? – спрашивает Мари, немного нервничая.

– Догадайся.

– Тебя взяли.

– Взяли. Я буду мальчиком на побегушках у Бруно, – шутит Лука, в то время как мужчина прислушивается к нему и удивленно переспрашивает: «Мальчиком на побегушках? Как это?» – А у тебя как все прошло? – спрашивает Лука, уклоняясь от шутливого подзатыльника Бруно.

– Отлично. Они все поняли.

– Тогда увидимся дома. Это нужно отпраздновать.

Мари кладет трубку. В ее голове пульсирует лишь одно слово: «отпраздновать».

Квартира не совсем соответствует ее мечтам, но зато она расположена на первом этаже, и здесь есть маленький сад, который Куки уже начала исследовать. Квартира находится на окраине, за которой начинается сельская местность. Впереди видны склоны холмов, и здесь уже пахнет свободой, уже чувствуется присутствие поля и леса, до которых меньше получаса ходьбы.

В квартире практически ничего нет, и Мари это вполне устраивает. Достаточно обустроить кухню, спальню и ванную, остальные комнаты должны оставаться открытым пространством. В крайнем случае она бы согласилась жить повыше, но все же выбрала именно эту квартиру на первом этаже, которую риэлтор охарактеризовал помпезным словом «лофт». Честно говоря, это один из тех домов, которые нельзя считать ни старыми, ни современными. Просто маленький сельский дом, который построили несколько десятилетий назад, а теперь, когда города стали расти, он переместился на окраину. Его окна выходят на дорогу, и днем там случаются приличные пробки, но по ночам, к счастью, движение успокаивается, а на выходных и вовсе замирает. Мари идет через гостиную, и звуки собственных шагов заставляют ее на секунду подумать о маме, вспомнить, как она нервно расхаживала здесь, когда приехала навестить дочь. Мари представила ее в красивом пальто, в сапогах на высоких каблуках, цокающих по полу. Мама поеживалась от влажности и полного, по ее мнению, отсутствия мебели. Девушке показалось, что она снова услышала ее слова:

– Моя дорогая Мари, я восхищаюсь твоей смелостью.

Мари даже услышала ее вздох.

Но Гленда сейчас у себя дома. Это вздохнула Молли. Она пересекла гостиную и подошла к Мари, собираясь улечься у нее в ногах.

– А вот и Молли. Что скажешь, тебе здесь нравится? – спрашивает Мари. Молли отвечает тихим воем.

Ну конечно, ей нравится дом. По сравнению с приютом это настоящий дворец.

– Хорошо, я рада, – улыбается Мари.

Собака трется мокрым носом о ногу девушки и снова воет.

– Ты должна благодарить не только меня, но и маму с папой. Это ведь они проявили щедрость и купили нам квартиру.

В ответ на это Молли смотрит в сторону фотографии родителей Мари, которая висит в рамке на стене.

– Умница, ты правильно подумала. Это именно они. Они нас не понимают, им непросто, но они нас поддержали. По-моему, это прекрасно, как думаешь?

Молли отряхивается, как человек, который качает головой в знак протеста. Не стоит преувеличивать, Мари: в конце концов, Молли – собака, а собаки не понимают всех человеческих чувств. Но Молли всегда рада своей хозяйке. Она – простая собака, которая нуждается в семье и нормальной спокойной жизни. Для найденыша это огромная роскошь.

– По-моему, три девчонки хорошо устроились, – замечает Мари, бросив взгляд на Куки, которая копает землю в саду, вынуждая ящериц спасаться бегством. Воспоминания снова накрывают девушку, и она спрашивает Молли: – Как ты думаешь, мы смелые?

Молли смотрит на нее. Во взгляде читается легкая растерянность. Это слово ей незнакомо. Мари должна объяснить его:

– Ты, Молли, смелая собака, потому что ты выдержала жизнь в приюте и добилась всеобщего расположения.

В этот момент Молли гавкает. Мари знает, что означает этот тип лая: «Конечно, Куки тоже смелая. Она выжила, выросла и поддерживает меня».

Вот кто действительно смелый. Но разве решение Мари делать то, что ей нравится, следовать зову своего сердца можно считать храбростью? Ей не пришлось бороться за свою мечту. Более того, все происходящее напоминает ей ее детские игры: она создавала шалаш под столом или за креслом, переносила туда все свои вещи и накрывала свой волшебный домик одеялом, которое делало его невидимым. Она сама выбрала идеальное пространство для себя и своих собак, и ей даже не пришлось ничего обсуждать. Возможно, это и есть смелость: быть уверенным в том, что твое решение правильное, и убедить в этом других людей.