Кроме уже упомянутых вельмож в заговоре приняли участие и другие потомки «конверсос», а также возмущенные злоупотреблениями инквизиции старые арагонские гранды, например, такие крупные землевладельцы, как дон Хуан Хименес де Урреа, сеньор де Аранда, дон Лопе, его сын, а также дон Бласко де Алагон, сеньор де Састаго. Во главе организации встал дон Хуан де Педро Санчес.

Убедившись в тщетности легальных попыток остановить бесчинства инквизиции, эти люди решили прибегнуть к индивидуальному террору, то есть расправиться с несколькими отдельно взятыми инквизиторами в назидание тем, кто придет на их место. Они наивно полагали, что смерть инквизиторов, чьи всесилие и безнаказанность до сих пор не вызывали ни у кого сомнения, покажет истинные настроения, царившие в Арагоне и Кастилии. В свою очередь, террористические акции должны были послужить недвусмысленным предупреждением самому королю. Мол, если Фердинанд по своей воле не пожелает отказаться от своего первоначального намерения, его земли захлестнет волна восстаний, которые очень быстро поставят под угрозу само существование монархического абсолютизма.

Хуан Антонио Льоренте пишет: «Они были убеждены, что после этого события более не будет сомнений насчет народного настроения, что никто не дерзнет стать инквизитором и что сам король откажется от своего первоначального намерения из боязни мятежных движений, могущих разразиться в Кастилии и Арагоне».

Для начала заговорщики, понимавшие, что ни одна тайная организация не может результативно функционировать без стабильной материальной базы, обошли всех до единого арагонских марранов и евреев. С каждого была взята определенная сумма — как говорится, на «благое дело». По мнению Хуана Антонио Льоренте, это было сделано «с целью вовлечь в заговор всех новохристиан». Фактически подобным добровольно-принудительным налогом были обложены все арагонцы, имевшие хоть какую-то долю еврейской крови.

Этот метод называется круговой порукой, то есть групповой солидарной ответственностью, когда все отвечают за действия и обязательства одного или нескольких лиц. Этот метод был эффективен во все времена, позволяя заговорщикам создать для себя максимально глубокий социальный тыл.

Заговорщиками был составлен подробный перечень потенциальных жертв, которых следовало устранить в первую очередь и в самое ближайшее время. Разумеется, этот «черный список» возглавили инквизиторы Сарагосской епархии, всеми ненавистные Педро де Арбуэс и Гаспар Хуглар.

Всего с арагонских марранов и евреев собрали огромную по тем временам сумму — десять тысяч реалов. Эта сумма была передана дону Бласко де Алагону. Ему же было поручено найти исполнителей.

Дон Бласко де Алагон на часть этих денег снарядил отряд наемников, и тот после короткой подготовки напал на двух инквизиторов. Но это авантюрное нападение, как и следовало ожидать, закончилось неудачно: эскорт инквизиторов — а их сопровождали вооруженные ополченцы из местной эрмандады — разогнал недостаточно мотивированных наемников.

Основная проблема, с которой пришлось столкнуться дону Бласко де Алагону, состояла в том, что среди дворян очень трудно было найти людей, готовых совершить убийство исподтишка. Подобное, как нетрудно догадаться, противоречило понятиям рыцарского кодекса чести. А среди всякого сброда найти нужных для осуществления задуманного людей было вообще нереально.

В итоге ему все же удалось уговорить некоего арагонского дворянина, которого звали дон Хуан де ла Абадиа и который имел родство по женской линии с обращенными в христианство евреями. Он взялся организовать то, что сейчас назвали бы террористической группой. Проще говоря, это был отряд наемных убийц, который должен был подготовить и осуществить покушение на инквизитора Педро де Арбуэса. В этот отряд, кроме самого дона Хуана де ла Абадиа, вошли еще несколько арагонских дворян со своими слугами, в частности, дон Хуан де Педро Санчес, дон Хуан де Эсперандео и Видаль д’Урансо, слуга последнего, уроженец французской Гаскони.

Все они были весьма опытными людьми, настоящими воинами-профессионалами, проведшими большую часть жизни в нескончаемых междоусобных войнах. Естественно, они прекрасно владели различными видами оружия, техникой осады крепостных стен, неожиданных вылазок, сдерживания лобовой атаки противника и заходов с фланга, но в качестве наемных убийц они, что тоже естественно, были полными дилетантами.

Ко всему прочему, после первой попытки покушения Педро де Арбуэс стал предпринимать особые меры предосторожности. Он практически нигде не появлялся один. Его постоянно сопровождал большой отряд закованных в железо, хорошо вооруженных телохранителей. Более того, опасаясь неожиданного удара, главный инквизитор Сарагосской епархии стал носить под черным монашеским балахоном кольчугу, а также стальной шлем, который был скрыт под плотным матерчатым колпаком. Любая попытка приблизиться к инквизитору решительно пресекалась его охраной.

Заговорщики стали подумывать о том, чтобы под покровом ночи попытаться проникнуть в спальню главного палача инквизиции. Однако ночью его дом охранялся еще тщательнее, чем днем. От этого плана, как и от других, пришлось отказаться.

Тогда один из руководителей заговорщиков — дон Хуан де Педро Санчес — убедил остальных отложить намеченную акцию на неопределенный срок. Однако члены тайного союза не отказались от своего намерения путем террора изгнать инквизицию из Сарагосской епархии. Учтя прежние ошибки, заговорщики начали более тщательно готовить покушение. Круглыми сутками дом инквизитора Педро де Арбуэса находился под неусыпным наблюдением. Ни одно его передвижение не ускользало от заговорщиков. В конце каждого дня подробный отчет поступал к руководителю отряда наемных убийц Хуану де ла Абадиа, а затем ложился на стол к Хуану де Педро Санчесу. В конце концов слабое звено в охране инквизитора было найдено.

Заговорщики обратили внимание на то, что единственным местом, где можно было приблизиться к инквизитору, могла стать церковь, в которой Педро де Арбуэс появлялся каждый день. Во время молитвы он фактически находился без охраны, поскольку в те времена в храм запрещалось проносить оружие. Инквизитор это правило строго соблюдал, и его телохранители всегда оставались у входа в церковь. В итоге, взвесив все шансы на успех, Хуан де Педро Санчес решил, что настало время для решительного удара.

Этот удар должны были нанести Хуан де Эсперандео, Видаль д’Урансо, Матео Рам, Тристан де Леонис, Антонио Гран и Бернардо Леофанте.

Поздним вечером, 15 сентября 1485 года, Педро де Арбуэс, как обычно, держа в руках большой посох и фонарь, вошел в церковь. В это время внутри главного зала, за одной из колонн, его уже поджидали убийцы. Ничего не подозревавший инквизитор спокойно приставил свой посох к колонне и, поставив на каменный пол фонарь, преклонив колени, стал читать вечернюю молитву. Было за одиннадцать вечера, то время, когда прихожане уже разошлись, погасли свечи и лишь каноники в алтарной части церкви тихими голосами читали молитвы. В этот момент из-за колонны быстро вышли вооруженные убийцы. Первым выпад шпагой сделал дон Хуан де Эсперандео. Его удар пришелся в левую руку инквизитора.