Он читал истории о параллельных вселенных: мирах, где герои были злодеями, или никогда не обретали суперспособностей, или где история разворачивалась по-другому.

Джена взяла мобильник и сфотографировала обе стороны монетки.

– А теперь ты что делаешь? – спросил Эфраим.

– Проверяю, есть ли она у кого-нибудь еще, – ответила она, пару раз постучала по экрану и покачала головой. – Если и есть, то ее изображений в Интернет не загружали. Можно предположить, что другой такой монеты не существует.

– Верно. Раз ее нет в Интернете, то она не существует.

– Постой. Поиск изображений дал пару результатов.

Джена пролистала текст на экране:

– Бюст Джорджа Вашингтона на твоем четвертаке совпадает с дизайном, созданном женщиной по имени Лора Жарден Фрэйзер. Она выиграла конкурс, и ее рисунок должен был использоваться на всех четвертаках, выпущенных с 1931 года, но вместо этого взяли другой проект, которым мы пользуемся сейчас. В общем, дизайн Фрэйзер использовали только один раз, на юбилейной золотой монете в пять долларов 1999 года.

Она вручила телефон Эфраиму, и он взглянул на золотое изображение Вашингтона. Голова смотревшего вправо президента была такой же, как на его четвертаке.

– Значит, ты думаешь, статья из Википедии доказывает, что монетка пришла из параллельной вселенной, где… что? В 1931 году выбрали другой дизайн монеты?

Он вернул девушке телефон.

– Множественность вселенных – это не научная фантастика, а вполне научная теория. Сейчас достану учебник по физике.

– Не помню, чтобы на уроке о таком рассказывали, – сказал Эфраим.

– Как будто ты когда-либо обращал на это внимание. Когда мне скучно, я читаю материал дальше. Что случается довольно часто. В конце учебника было краткое описание этого вопроса, и я нашла несколько очень интересных книг в библиотеке. Знаешь, в классе обучение не заканчивается.

Он подался вперед.

– Расскажи вкратце.

Джена откинула назад волосы и сцепила руки на коленях.

– Нелегко объяснить, но я постараюсь. Ладно. В общем, многие физики верят в теорию, которую называют «многомировая интерпретация квантовой механики». Разработано семь различных теорий о параллельных вселенных, но, согласно наиболее популярным, у каждого нашего решения, у каждого наблюдаемого события есть множество возможностей развития событий. Каждая возможность реализуется в другом мире, таком же, как наш, и все эти миры существуют в собрании множественных вселенных – мультивселенной, – а не в одной вселенной.

– Я… не понимаю.

– Да и я тоже с трудом, – она окинула взглядом комнату, ища вдохновения. – Вот, смотри.

Джена открыла компьютер и стала искать в Гугле. Пока она читала с экрана, Эфраим жевал холодный буррито.

– Давай попробуем так, – сказала она. – Слышал о коте Шредингера? Все слышали о коте Шредингера.

– Да! – Наконец-то Эфраим услышал что-то знакомое. – Это эксперимент, где кота посадили в коробку с газом, которая его либо убивает, либо нет.

– В основе верно. На самом деле такого не происходит – это только вымышленный способ проиллюстрировать теорию. Согласно квантовой физике, пока кто-то не откроет коробку, кот жив и одновременно мертв.

– Это же невозможно.

– Так же невозможно, как волшебная монетка? – Джена скрестила руки. – Помнишь, что я говорила об открытом разуме? В квантовой физике это не только возможно, но и вероятно – и все становится еще более странно. Теория множественных вселенных – мультивселенной – предполагает, что даже после того, как коробку откроют, кот одновременно остается и живым и мертвым, но в разных, параллельных мирах. В одной коробке кот мертв. В другой такой же реальности кот жив. Все зависит от того, где конкретно находится тот, кто смотрит на результат.

Джена взяла монетку с кофейного столика.

– Есть другой способ все проверить.

Она подбросила монетку прежде, чем Эфраим успел ее остановить. Он напрягся, хотя она не загадала желания, и он был уверен, что монетка в ее руках не сработает, как и в случае с Натаном.

– Когда ты кидаешь монетку, то смотришь, как она упадет, орлом или решкой, – Джена открыла ладонь и показала, что выпал орел. – В этой вселенной, как видишь, у нас орел, и это единственная возможность. Но в параллельной другая версия тебя так же полностью уверена, что монетка приземлилась решкой. И вы оба правы.

Эфраим медленно кивнул:

– Начинаю понимать.

– Но есть еще один момент: вторая вселенная – та, где выпала решка, – не существовала до того момента, пока ты не подкинул монету. В тот момент, когда ты наблюдаешь результат броска, еще одна квантовая вселенная откалывается от нашей, – она склонила голову. – Или наоборот. Мы не можем узнать, в какой реальности существуем – в изначальной или в ее ответвлении.

Она положила монетку на стол.

– Но какая из них настоящая? – спросил Эфраим.

– Обе, – ответила девушка.

Эфраим схватился за голову.

– У меня сейчас голова взорвется.

– Тогда я не буду углубляться в теорию струн, – улыбнулась Джена.

– Значит, ты думаешь, что монетка появилась в одной из альтернативных реальностей? – спросил Эфраим.

– В бесконечности вселенных многие могут быть такими же, как наша, но с другими физическими характеристиками. Может, в некоторых магия действительно работает, – она откинулась назад и улыбнулась, словно довольная кошка. – Но это только теория. Найти доказательство существования множественности вселенных так же трудно, как продемонстрировать существование магии, – она ногой по двинула четвертак по стеклянному столику в его сторону. – Может, даже тяжелее. Но раз ты утверждаешь, что у тебя есть волшебная монета, покажи мне, что она может.

Такая демонстрация закончилась катастрофой с Натаном, и он не торопился повторять ее с Дженой. Не теперь, когда все, что у него было, – это дикие теории о том, откуда взялась монетка.

– Ты хочешь, чтобы я воспользовался ей? Прямо сейчас?

– Загадай желание.

Эфраим облизнул губы.

– Как я уже говорил, я не знаю, как она работает, не до конца. Не хочу использовать ее снова, пока не узнаю, как не вызвать еще больше неприятностей. И теперь ты говоришь о других вселенных и всем таком, и это звучит опаснее, чем я думал.

– Постой. Больше неприятностей? А что уже произошло? – спросила Джена.

– Она дает мне то, что я пожелал, но иногда… иногда происходят и дурные вещи. То, чего я не хотел. То, что не мог предвидеть.

– Вот почему ты просматривал все эти книги со сказками. Какие, например, дурные вещи?

«Вроде сердечного приступа твоего отца».