– И тут мы точно можем сказать, что не встречаемся, – сказал Эфраим.

– Бинго.

Она вела себя как обычно, даже дружелюбно, но Эфраим не мог сказать точно, видит ли она в нем потенциального парня или же ей просто стало любопытно. Снова оказавшись в ее доме, он вспомнил, что однажды ей нравился, и надеялся это повторить.

– Ну расскажи мне, что ищешь, – Джена вгрызлась в куриные тако и откинулась на спинку дивана, положив голые ступни на кофейный столик рядом с коробками из-под еды на вынос.

Эфраим неожиданно испугался. Как она отреагирует на рассказ? Девушка любила фантастику, но могла ли поверить в настоящую магию?

– Давай, Эфраим, – спокойно сказала Джена. – Позволь я тебе помогу.

Он закончил с буррито, вытер руки о джинсовые шорты, вытащил из кармана монету и положил на стеклянный стол.

Джена наклонилась, изучая диковинку.

– Четвертак. Ты хочешь выяснить, насколько он редкий или что-то другое?

– Нет, я знаю, что он редкий. Он… – Эфраим глубоко вдохнул. – Он волшебный.

– Волшебный?

Он кивнул.

– Волшебный… четвертак? – переспросила девушка.

– Не уверен, что это вообще четвертак, но выглядит похоже.

Джена воззрилась на Эфраима:

– И ты не шутишь.

– Нет.

Она взяла монетку и повертела в тонких пальцах. Внимательно изучила оборотную сторону, потерла ее ногтем, поднесла к лицу и осмотрела сначала одним глазом, затем другим. Потом улыбнулась, и Эфраим опять испугался, что Джена приняла все за шутку.

– Волшебный остров, значит? – Она еще раз взглянула на монетку, прежде чем сжать в пальцах. – Ну да, где же еще ты мог взять волшебную монетку? И что она делает?

– Я надеюсь, именно это мы и выясним, – ответил Эфраим.

Он рассказал ей, как узнал о магии, как в первый раз использовал монетку, о мертвом теле, которое все приняли за Эфраима, записке с инструкцией в шкафчике и полностью изменившейся матери. Джена молча выслушала его объяснение, но Эфраим понимал, как звучали его слова.

Девушка посмотрела ему в глаза и сказала:

– Знаешь, в это довольно тяжело поверить.

– Это точно.

– Но я стараюсь придерживаться широких взглядов.

– Ты мне веришь? – спросил Эфраим.

– Этого я не говорила. Думаю, что ты либо говоришь правду или веришь, что говоришь правду, – сказала Джена и еще раз проверила монетку.

– Значит, или она волшебная, или я спятил? Спасибо за доверие.

Казалось, она его не услышала.

– Ты видел тело в больнице?

– Нет, но его видела мама. И миссис Моралес подтвердила, что оно там было. До моего первого желания. После него никто о теле не помнил, кроме меня.

– И у тебя больше нет той записки. А значит, тебе нечем доказать свою историю.

Эфраим покачал головой. Повторялась история с Натаном. Затем он вспомнил:

– Подожди-ка. У меня же вот что есть, – он открыл кошелек и показал Джене две одинаковые библиотечные карточки. Она внимательно осмотрела обе, одну за другой.

– Не хочется быть занудой, но вторую ты мог просто отпечатать на работе, – сказала она, отдавая билеты. – Извини.

– С одним и тем же штрих-кодом? Система никогда не дала бы мне это сделать.

– Ты прав. Но тут разные штрих-коды.

Он вновь проверил карты. Джена оказалась права. Раньше Эфраим их не сравнивал – просто заметил, что на обеих значилось его имя.

– Это неважно. Монетка изменяет мир, когда я загадываю желание, – он сжал пальцами карты, пластиковые края впились в руку. – Она изменяет вещи… и людей. Я знаю, что не могу доказать…

– Ну ладно, не лезь в бутылку. Я просто пытаюсь разобраться. Почему, когда ты пожелал, чтобы твоя мать не была в больнице, монетка заставила твое тело исчезнуть?

– Джена, я не мертв. Это не мое тело.

Девушка нахмурилась:

– Ты, конечно, еще не умер, но вот он точно. Другой Эфраим, я хочу сказать.

– Другой? О чем ты говоришь? Есть только один я! И что ты хочешь сказать этим «еще»?

Джена со шлепком припечатала четвертак к стеклянной поверхности столика.

– Успокойся, Эфраим. Для парня, который пытается убедить меня, что у него есть волшебная монетка, исполняющая желания, ты слишком сильно уверен в том, что возможно, а что нет.

Эфраим вздохнул:

– Согласен.

– Я просто пытаюсь разобраться. Ты же поэтому попросил меня о помощи, – сказала Джена. – Если хочешь, чтобы я тебе поверила, будь открытым. Все возможно, если ты говоришь о магии. Или какой там силой обладает монетка.

– Я просто не понимаю, как могут одновременно существовать два меня, – сказал Эфраим.

– Обычно самое простое объяснение самое правдивое. Кажется, что у тебя есть двойник, значит, скорее всего, так оно и есть.

– То есть, по-твоему, это самое простое объяснение? А не то, что в морге лежал какой-то бедолага, похожий на меня?

– Подумай обо всех других деталях: кошельке, библиотечной карте, часах. Я вижу как минимум две возможности. Возможно, он прибыл из будущего, – она постучала по реверсу монетки. – Из будущего, где Пуэрто-Рико стал частью Соединенных Штатов.

– Он не может быть настолько старше меня, если врачи и мама нас перепутали. Кроме того, судя по дате, Пуэрто-Рико стал штатом в 1998 году, чего на самом деле не было. Это исторический факт. И через десять лет он не изменится.

Джена скорчила гримаску.

– Это необязательно опровергает мою теорию. Но это значит, что ты довольно скоро умрешь, когда пожелаешь вернуться во времени и отдать самому себе четвертак. Более того, по такой версии, именно ты стал причиной появления монетки у себя же, а это открывает целую череду временных парадоксов. Ладно, пока отложим это в сторону. Слишком запутанно.

– И правильно. Не хочу думать о скорой смерти, а дела и так плохи, чтобы к магии приплетать еще и путешествия во времени, – сказал Эфраим.

– Однако монетка все же откуда-то появилась. Откуда-то, где работает магия, если, конечно, это магия, – она выпрямилась и поджала ноги под себя, чем сразу отвлекла Эфраима от всех проблем.

– Ладно, – продолжила Джена. – Если не будущее, то как насчет параллельной вселенной? Той, где работает магия, а в Америке пятьдесят один штат, – она перевернула монетку. – Вашингтон тут смотрит в другую сторону опять же. И если монетка из параллельной вселенной, может, и другой Эфраим пришел оттуда же!

Она говорила все быстрее, словно ее увлекла эта идея.

– Параллельная вселенная? Такое бывает только в комиксах и фильмах.