Мессенджер разрывался. Девочки из бухгалтерии желали спокойного развода. Станислав интересовался, встала ли я и как себя чувствую. Бывший муж написал простыню гадостей. В общем, обычное утро.

Я приняла душ, позавтракала, солнце уже вставало и его было видно, если выйти на лоджию. Я так и сделала, прямо в легком халате, что надеваю после душа, вышла в морозное утро, распахнула окно и стояла так, вдыхая ледяной воздух и дрожа от холода.

Хорошая получилась встряска. Мысли в голове послушно сложились в слово “Вечность”, хотя из букв “Ж” “П” “О” “А” сделать это еще вчера казалось немыслимым достижением.

На удивление в суде прошло все спокойно. Нам даже удалось без особенного сопротивления второй стороны добиться проживания Андрюхи со мной, при условии обязательных встреч с отцом на территории Анны Петровны, на чем настаивала уже я. Не хотелось во-первых пускать Виталика в свой новый дом, а во-вторых я считала, что хотя бы на первых порах им нужен присмотр.

Особенно с учетом поведения моего уже бывшего мужа в последние полгода. Обалдеть, а ведь и правда, скоро почти полгода будет с момента как он стал себя не слишком адекватно вести.

Избежать встречи с ним после суда, правда, не удалось. Мы столкнулись в вестибюле, старом, мрачном, с древними, протертыми многими ногами мраморными ступеньками и полированными тысячью рук перилами лестницы. Прямо у ее подножия.

— Теперь ты довольна? — Желчно сказал Виталик, глядя на меня сверху вниз. Его рот кривился в похабной ухмылке, но общее впечатление было такое, будто бы мой бывший муж всеми силами удерживается от слез.

Я не знала что сказать. Была ли я довольна? И да и нет. Я не хотела этого развода до того момента, как застала Виталика и его пассию неглиже в его кабинете. Я не хотела всей этой нервотрепки, грубых слов, унижения, что испытывает каждая женщина, которой изменил муж. Но это все уже произошло.

— Я не жалею о том, что с тобой развелась.

— …! — Виталик надвинулся на меня с лестницы угрожающе, чуть скрючившись и попытался ухватить за воротник блузки, что выглядывал из выреза пиджака: на развод я оделась в брючный костюм темного цвета.

Я даже не попыталась ему противостоять, никаких сил уже не было, хотелось доехать до дома и упасть в кровать. Не знаю, чтобы он сделал, но неожиданно меня рвануло в сторону и назад. И вот перед моими глазами уже не взбешенный бывший муж, а широкая спина моего адвоката.

— Немедленно прекратите. — Он обращался к Виталику спокойным, даже уставшим тоном человека, который сталкивается с подобной реакцией слишком часто. Спросить чтоль у Станислава, какими делами занимается обычно его адвокат.

— Что прекратить, отойди, ты, я хочу поговорить со своей женой!

— С бывшей женой. — Мой адвокат спокоен, а вот у Виталика в голосе прорезаются истерические нотки.

— ….!

— А вот оскорблять никого здесь не стоит, — он перехватил руку моего бывшего мужа, который, видимо, настолько взбеленился, что решил затеять драку прямо в вестибюле. — Охрана!

Где же адвокат Виталика? И кто он, такой импозантный седой мужик в дорогом костюме. И откуда у моего бывшего мужа деньги на такого.

— Виталий! — Раздался женский голос из распахнутой входной двери. Из нее в полутемный вестибюль светило яркое полуденное солнце, так что я не сразу рассмотрела, кто это там стоит.

— А ты что тут делаешь?! — Виталик смотрел на Татьяну, ту самую, с которой я застукала его тогда в кабинете и его лицо странно кривилось. Ненормально, я бы сказала.

И тут мой бывший муж пошатнулся и начал заваливаться назад. Я успела только охнуть и зажмуриться, чтоб не видеть как его затылок соприкоснется с вытертыми лестничными ступенями.

Глава пятьдесят четвертая

Лицо моего мужа странно перекосилось и он начал падать, заваливаясь назад, прямо на лестницу. Я охнула и зажмурилась, но ожидаемого стука не услышала. Только встревоженный крик Татьяны.

Виталику в очередной раз крупно повезло.

Все это произошло очень быстро и мой адвокат не успел выпустить его запястье из своей стальной хватки, поэтому когда мой бывший муж стал заваливаться назад, он успел его придержать. Сложно было бы удержать в вертикальном положении пусть и худого, но совсем не невесомого взрослого мужика. Тем более, что человек, теряющий сознание превращается в желе и удержать утекающее тело практически невозможно. Так что мой адвокат просто аккуратно опустил бессознательное тело на лестницу, а со всех сторон к нам уже бежали Татьяна, адвокат Виталика, охрана и, кажется, кто-то из других посетителей, наблюдавших за нами с верхних площадок широкой парадной лестницы суда.

Как-то так получилось что во всей этой суматохе и выкриках “Врача, скорую” меня и любовницу моего бывшего мужа оттеснили куда-то вбок от всего этого и мы оказались рядом. Причем Татьяна выглядела всерьез встревоженной и переживающей, она то и дело порывалась пробраться сквозь плотную толпу, образовавшуюся вокруг места… происшествия, то подпрыгивала, пытаясь рассмотреть, что там происходит, но ей не удавалось. Сложно такое провернуть, если ты полтора метра ростом и обута в шпильки. А у меня не было желания ей помогать.

— Боже, боже, — она в итоге встала возле меня и стала просто причитать, иногда вытирая выступившие на глазах слезы бумажным платочком. — Вот снова, снова!

Тут я насторожилась.

— Снова — что? — Нет, я не собиралась общаться с ней, но он же не просто изменщик и мой бывший муж, он еще сын Анны Петровны и отец моего Андрюши. Тем более, я сама хотела узнать, что с ним такое происходит.

— Снова обморок! — Она выглядела уже откровенно жалко, переживающая, в слезах, с опухшим носом, беспомощная.

— И как давно с ним это? — Я насторожилась.

— После корпоратива, — она отвечала опасливо на меня поглядывая и как-то бочком бочком пятясь. — Сначала он стал… Не таким, понимаешь, очень агрессивным, грубым, мог ни с того ни с сего начать бросаться вещами, попытаться ударить. На тебя на корпоративе напал и сразу началось.

Она рассказывала, а у меня глаза становились все больше и больше.

— Потом начались обмороки, — Татьяна всхлипывала и рассказывала уже сквозь слезы, воспоминания ей давались очень тяжело. — И даже пару раз припадки, как у эпилептиков. Первый раз я жутко перепугалась, вызвала скорую, но пока они приехали он пришел в себя и отрицал. И вот последние несколько недель он меня избегает, совсем.

— И нас тоже… — Да, тут было о чем задуматься. — Но сейчас ему