— Ну и? — хмуро выдала, рассматривая… портрет? Пейзаж? Плакат? Ну, точно… Изображение под стеклом точно напоминало плакат, точнее уменьшенный рекламный баннер, правда без подписей и адресов. И оказалось вдруг странно знакомым, где-то я уже подобное видела, именно эту девушку и байк последней модели… Озарение снизошло внезапно. — Опа. Это же с рекламы Илюхиного салона!

— Ну, да, — невесть чему смутившись, кашлянула Риша. Неловко заправила прядку волос за ухо и уточнила. — Нравится?

— Ты знаешь, очень, — потерев пальцами бровь, вынуждена была признать, снова рассматривая самый удачный вариант, который видела раньше, учитывая мою увлеченность подобными вещами. — В кой-то веки девушка выглядит не пошло. И сочетание здоровское. Знаешь, по одному взгляду на человека, то, как он смотрит на мотоцикл, можно понять, его это или нет. А тут… тут она хоть и спиной к нему сидит, уже понятно. Это «ее» байк. Не знаю, ездит она на нем на самом деле или нет, но явно лежит к нему душой. Илюхе, наверное, пришлось попотеть, чтобы найти такую.

— Ну, как сказать, — к моему вящему удивлению, Арина тихо засмеялась. И, заметив мой удивленный взгляд, кивнула в сторону плаката. — Присмотрись хорошенько, Стась. Что ты видишь?

Пожав плечами, слегка недоумевая, что она от меня конкретно хочет, я снова повернулась к изображению дороги, уходящей вдаль под закатным солнцем. Ослепительный красавец байк, с черными, матовыми боками бензобака и легкими штрихами хрома, и на него опирается спиной сидящая на земле девушка. Темные волосы с вкраплением алых прядок слегка растрепаны, точеная фигурка закутана в великоватую белую рубашку с закатанными рукавами, поверх накинута потертая джинсовая жилетка. На стройных ногах черные кожаные лосины, тоже потертые, как и тканевые высокие кеды со шнуровкой по всей длине.

Хрупкие запястья обмотаны тонкими кожаными ремешками, на шее великоватый плетеный шнурок с металлическим черепком буйвола, на руках перчатки с обрезанными пальцами. Большие, выразительные глаза девушки, смотрящей вдаль с мечтой и целью, подчеркнуты темным дымчатым макияжем, и кажутся просто огромными, завораживая своим глубоким синим цветом. И улыбка такая… мягкая. Красивая.

Знакомая!

— Ри-и-иш? — осоловело хлопая глазами, я повернулась… чтобы наткнуться на эту же самую улыбку! И растеряно провести рукой по собственным волосам, взлохмачивая их, негромко выдохнув от шока. — Да ну на…

— Когда Иннокентий Владимирович предложил мне сняться для рекламы его салона, а в перспективе сталь лицом нового филиала Харлея, — невозмутимо перебив меня до окончания нецензурного выражения, спокойно заговорила Ариша, улыбаясь и обнимая себя за плечи, глядя на плакат. — Я отказалась. Не то, чтобы я не хотела, просто… Боялась. Не была уверенна в себе. Считала, что работа моделью, съемки и прочее — не мое. Что у меня не выйдет, что я только опозорюсь, разочарую и владельца салонов, и Харлея, и Мишу. Не оправдаю их надежд.

— Ма-а-ать, — я шокировано присвистнула, не сумев сдержать удивления. И тыкнула пальцем в сторону стены. — Это ты называешь «опозориться»? Не справиться? Да я сама пускала слюни на этот баннер, а в сети все только о нем и говорили! Там до сих пор пытаются выяснить, кто это, да и продажи значительно возросли, как я слышала…

— Но тогда-то я этого не знала, — улыбка у подружки получилась какой-то совсем хитрой. А голос вкрадчивым. — Боялась, сомневалась, отказывалась. Потом Миша меня уговорил… И я не пожалела. Так что…

— Мораль сей басни такова, — хмыкнула, поняв, наконец-то, к чему клонит скромная и таинственная красавица-модель с рекламного постера моей мечты. И задумчиво протянула, рассматривая изображение с какой-то новой, непривычной стороны. — Пока не попробуешь, не узнаешь… Я подумаю над предложением Цепеша, Риш. Но большего обещать не могу.

— Всё. Влюбилась. Дайте два!

— Стась, ты это уже пятый раз говоришь, — не выдержав, хихикнула Арина, прижимаясь к боку Потапыча, уютно устроившегося в углу огромного дивана. Правда, он только казался таковым — шесть метров длиной, огромное спальное место, а я все равно как-то умудряюсь во сне подкатиться под бок Цепеша… Спасибо моему нарушенному кровообращению, да.

Одно радует — еще одна ночь, и всё, завтра сваливаю домой. Думаю, уж сутки без Илюхи как-нибудь перекантуюсь, а там легче будет. Отец Неаполь, не смотря на все заверения коновалов, операцию перенес благополучно, и сейчас, когда кризис миновал, неформалка, буквально не вылезающая из его палаты, может, наконец, вздохнуть с облегчением.

А братец, присматривающий за ней, чтобы не довела себя до истощения, грозился сегодня по телефону со дня на день объявится в родимых пенатах. Пока один, но уже хоть кто-то.

— Нет, ну а что? — повернула я к ней голову, почти распластавшись по удобной спинке. — Клевая же горилла! Риш, а ты подобное изобразить сможешь?

— Гориллу вряд ли, — насмешливо фыркнула девушка, устраивая голову на плече своего жениха, вольготно вытянувшего ноги. И задумчиво протянула, прислушиваясь к бодрому мотиву фортепиано. — А вот песню… Ну, можно, при желании.

— Круто, — одобрительно кивнула, возвращаясь к просмотру нового, недавно вышедшего шедевра анимации под названием «Зверопой». Я уже не помню, кому пришла в голову идея скоротать вечер именно так, но… просмотр проходил в милой, тихой, почти семейной атмосфере, без алкоголя и буйного отрыва. И меня даже почти не смущал Цепеш, сидящий неподалеку…

И до безумия нравилась горилла в косухе, кедах, и играющая на пианино! Настолько, что я даже была готова скачать трек, который она исполняла, не смотря на то, что к року данная композиция не имела никакого отношения.

— Ты подумала? — наклонившись вперед, стянув с тарелки, стоящей на журнальном столике пару луковых колец в кляре, Влад снова откинулся на спинку дивана, якобы случайно задев меня плечом.

Желание отодвинуться подальше я проигнорировала, хотя искренне недоумевала, почему вампир уселся ко мне поближе. Понятно, что закуске поближе устроился… но только не в моем ли лице он ее увидел?

— Цепеш, не дави на меня, — мрачно попросила, совершенно не желая переключаться с позитивного настроя, вызванного няшной гориллой, на непризывную скудность бытия.

Аринка здорово пошатнула мою уверенность, но говоря честно, решиться работать на Алёхина я до сих пор не смогла. Слишком… слишком много было в его предложении и в моих сомнениях слова «но».

— Я не давлю, Стась, — усмехнулся Дракула, запивая чипсы колой из маленькой банки. И, откинувшись, вытянул руку вдоль спинки, едва не коснувшись при этом моего плеча. — Я просто спрашиваю. Не ершись.

Пришлось, хмыкнув, делать вид, что сменивший полюбившуюся гориллу дикобраз на экране тоже, в общем-то, неплохо поет и выглядит. Но стоило признать, что присутствие Владислава меня почему-то не нервировало так, как должно было быть. Даже наоборот — не смотря на небольшое расстояние, на котором мы сидели, от тела мужчины ощущалось его тепло, вызывая странное, непривычное желание пододвинуться поближе. Как назло, я снова начала подмерзать.