– Это та самая в доме 24 на Норр Мэларстранд, где произошло убийство фон Сюдова и остальных?

– Именно. Та самая. Подумать только!

– Видимо, вам это не казалось странным – поселиться в квартире, где зверски убили трех человек.

– Да это была чудесная квартира! И нас устраивала цена.

– Расскажите о ваших отношениях с Джио.

– Ах, Джио, Джио… Она была самой прекрасной женщиной в мире. И в Америке так считали, она ведь там побывала. Потом вернулась в Швецию, и мы оба посвятили жизнь политике. Я социал-демократ, и поначалу мы трудились ради Пальме, но, когда он захотел легализовать аборты без всяких ограничений, мы решили, что с нас хватит. Мы ездили по всей стране, общались с людьми. Мы стали убежденными оппозиционерами. На наши выступления приходили, чтобы посмотреть на Джио. Ей нравилось завораживать аудиторию. Самые обычные работяги готовы были слушать ее.

– Именно Пальме добивался легализации абортов?

– Да, он. Это было частью того, что я назвал пальмеизмом и что тогда начало бурно развиваться. Но тогда же он проиграл выборы 1976 года из-за нашей с Джио кампании против него. Если бы он продолжал придерживаться общих с нами воззрений, не потерял бы власть. Но доверять ему было нельзя. Пальмеизм означает, что в расчет принимается только мнение Пальме. Мы написали книгу о том, как нам удалось повлиять на исход выборов. Она называлась «Мы свергли правительство: падение Улофа Пальме».

У меня была при себе эта книга, с пометками на полях. Одни тексты в ней подписала Джио Петре, другие – Альф. Чем дальше я их читал, тем резче становился тон в отношении Пальме.

– В том, что написала Джио, говорится, что, познакомившись с Пальме, она поняла, что «увидела дьявола». Что вы с Джио имели в виду?

– Так это же очевидно, разве нет? Вы знаете про Грецию? Когда-то Греция была лучшей в мире страной, а теперь стала худшей. Если бы Пальме дали довести начатое им до конца, со Швецией случилось бы то же самое. Он просто разрушал страну, и кто-то должен был его остановить.

– Это же не подразумевает убийства?

Альф бросил на меня вопросительный взгляд прищуренных глаз, ставших холодными и жестокими.

– Дело давнее, и от всех лекарств, которыми меня накачивали, у меня в голове все перемешалось. Я не помню… Но Пальме был вреден для Швеции. Я абсолютно в этом уверен. Если бы он довел до конца, что начал, не осталось бы ни одной крупной шведской компании.

Альф уже подустал, и я понял, что больше в этот раз ничего от него не добьюсь. Итак, я познакомился с пресловутым Альфом Энерстрёмом и был и очарован, и напуган одновременно. Трудно было избавиться от мысли, что он достаточно чокнутый, чтобы оказаться вовлеченным в историю с убийством, и достаточно умный, чтобы выйти сухим из воды. И в самом деле, от подозрений в отношении Энерстрёма никогда не отказывались до конца. Напротив, раздел отчета Комиссии по пересмотру, касавшийся Альфа, заканчивался цитатой из доклада 1996 года о ходе расследования: «Если считать, что за этим убийством стоит заговор, многое может быть интересно из того, что связано с Альфом Э.».

Больше всего меня потряс рассказ Альфа о встрече с Джио после того, как обоих постигла одна и та же участь.

Их познакомил сценарист Хенри Сидоли. За три года до этого Джио потеряла двоих детей при пожаре, а Альф – дочерей, которые утонули при падении самолета. Хенри понимал, что невыносимая боль и ощущение собственной вины их сблизит. Вскоре они стали парой.

Выдержка из рапорта о расследовании SE-BZR, Аустер В. Сигтуна Фьярд, северо-запад Сигтуны, лен Стокгольм, 12 июля 1971 года

Относительно взлета на Сигтуна Фьярде в юго-западном направлении свидетели показали, что гидросамолет казался слишком тяжелым и что, поднявшись в воздух на несколько ярдов, он потом опять коснулся поверхности воды. Попытки взлететь продолжались еще на протяжении короткого промежутка времени, затем самолет очень резко поднялся вверх и накренился влево. Опрокинувшись на левый борт, самолет упал в воду.

Альфа Энерстрёма, державшегося на плаву рядом с почти уже совсем затонувшим самолетом, подобрала спешно посланная на помощь лодка. Через полчаса водолазы-спасатели вытащили из воды двух девушек, сидевших в потерпевшем крушение самолете, который был обнаружен на глубине приблизительно тринадцати футов (около 10 метров). Машина скорой помощи доставила девушек в больницу Лёвенстрёмска, где доктор Стрёмстедт констатировал их смерть, после чего тела были помещены в больничный морг.

Сканс: Я записываю наш разговор на пленку, а мой коллега сделает кое-какие заметки. Расскажите, что произошло.

Энерстрём: Вы там были?

Сканс: Я прибыл туда уже на последнем этапе.

Энерстрём: Самолет затонул?

Сканс: Да.

Энерстрём: А со мной что случилось?

Сканс: Вы самостоятельно выбрались наружу. К счастью, хвостовой отсек частично возвышался над поверхностью воды, когда подоспела помощь. Вы вцепились в него.

Энерстрём: Я ничего этого не помню. Только то, что происходило до удара о воду. Должно быть, меня просто выбросило из самолета, а не я выбрался из него.

Сканс: Когда вы взлетели?

Энерстрём: Пф-ф, когда… в четыре, около четырех. А сейчас сколько?

Сканс: Без пяти восемь. Так что прошло около четырех часов. Вы арендовали самолет у Шердина?

Энерстрём: Да.

Сканс: Это вам принадлежит белый автомобиль «вольво амазон», припаркованный там?

Энерстрём: Да.

Сканс: Так вы можете вкратце объяснить, как произошло крушение?

Энерстрём: Да. Я осмотрел самолет изнутри, проверил горючее, был полный бак. Я выкачал воду из поплавков. Потом посадил младшую дочь сзади.

Сканс: Как ее имя?

Энерстрём: Лайла. Откуда эта кровь?

Сканс: Из пореза около вашего носа.

Энерстрём: Ну вот, я посадил ее в кресло, пристегнул. Положил рядом с ней чемодан, а сверху пальто. А Эва, моя старшая дочь, села рядом со мной, и мы начали взлет.

Сканс: Куда вы собирались лететь?

Энерстрём: Да просто хотели полетать.

Сканс: Однодневная прогулка туда и обратно?

Энерстрём: Да, в Ваксхольм.

Сканс: И потом обратно?

Энерстрём: Я работаю в больнице Каролинска, днем смог отлучиться, потому что до этого ездил на вызовы. Моя жена очень хотела полететь с нами. У нас девятилетний сын и щенята. Мы собирались подобрать их по пути. Мои дети, они что, не выжили?

Сканс: Нет, не выжили.