class="p1">Коварству матери не было предела! Обвела вокруг пальца наивную Душечку! Так же легко она окрутила и ее отца. Шурале души не чаял в своей зазнобе, принял ее с распростертыми объятиями и защищал всеми своими воистину огромными силами. Он помогал Мауре во всем и искренне радовался, получая ее благодарную улыбку. Как моя мать сумела очаровать самого повелителя Нечистого леса, осталось для меня загадкой.

– Не рассказывай ей больше о наших встречах, иначе я обижусь и больше не приду к тебе, – предупредила я.

В глазах Душечки заблестели слезы. Она сложила руки на груди и всхлипнула, понурив голову. Я мысленно ухмыльнулась простодушию дочери Шурале. Как у жестокого повелителя леса могла родиться такая блаженная дочь?

– Не плачь. Лучше расскажи, чему ты хочешь научиться у моей матери? – смягчилась я.

Голос Душечки затараторил у меня в голове о невероятных отварах, которые варит Маура, о ритуальных кострах и о ее связи с землей. Она восхищалась моей матерью даже больше, чем собственным отцом. И это казалось мне забавным.

Маура вернулась на поляну, с интересом скользнув взглядом по притихшей неподалеку бичуре, по Душечке, машущей длинными руками, будто мельница, и остановилась на мне. Мать искренне улыбнулась дочери Шурале, отчего та скромно потупила взгляд. Маура вручила мне четыре пучка травы, перевязанные тоненькими ивовыми прутиками.

Такое искреннее стремление помочь можно было бы принять за заботу о любимом ребенке, если бы речь шла не о моей матери. Я должна остаться в живых, чтобы занять место воеводы. Должна развить все свои магические способности, чтобы занять место воеводы. Должна выйти замуж, чтобы занять место воеводы. Все, что касалось меня, сводилось к этой цели. Мое счастье в план Мауры не входило.

– Не тяни. Закопай уже завтра. Береги себя и больше никогда не ходи в одиночку. Особенно берегись Айдана. Неспроста он едет вместе с отцом, – назидательно велела мать.

– Не бойся, Маура. Я сохраню себя в целости, но не для твоих великих целей.

* * *

Городские часы на центральной площади пробили полночь пару минут назад. Я выскользнула за ворота, скрыв лицо капюшоном длинной мантии. Караульные с подозрением покосились на мой странный наряд, но почтительно склонили головы. Беркут следовал по пятам молчаливой тенью. Несмотря на раздражение, он нацепил походный плащ, покрыв голову капюшоном. А еще Михель не сказал мне ни слова с того самого мгновенья, когда я вышла из Нечистого леса и с удивлением наткнулась на отряд собственных солдат.

Конечно же, в присутствии солдат я гордо вздернула подбородок и проследовала к городским воротам с абсолютно независимым видом, будто даже не замечаю конвоя. Ни один из моих чародеев не проронил ни слова, они следовали позади безмолвными призраками. Только Беркут неизменно держался рядом, сверля меня красноречиво-разочарованным взглядом. Стоило нам остаться наедине, я попыталась объясниться, но он упрямо отвернулся, не желая слушать оправданий. Отчаявшись достучаться до друга, я фыркнула и исчезла за дверью своей спальни.

Сегодня меня не оставили одну ни на минуту. Утром Беркута у дверей не оказалось, но на его месте дежурил Ансар. Он и поведал мне, что командир на тренировочном поле проверяет подготовку мирейца.

Новость о согласии перебежчика присоединиться к отряду вызвала двойственные чувства. С одной стороны, его умение скрываться в тени сослужит мне добрую службу. С другой же – постоянное присутствие мирейца станет новым и новым напоминанием об ошибке, чуть было не стоившей ему жизни. Мало мне двух прошедших ночей, наполненных красочными кошмарами с его участием.

Я ненадолго заглянула на тренировочное поле и успела насладиться ожидаемым зрелищем. Беркут то и дело ронял мирейца на песок. Тот ругался сквозь зубы, но вставал и продолжал нападать. Он был хорошо подготовлен, как для сына городского стражника, но недостаточно, чтобы выстоять против Михеля, хоть и имел преимущество в росте. Впрочем, от перебежчика мне требовались лишь его магия и Реф.

Вечером за дверью спальни дежурил уже Беркут. Он снисходительно повел бровью, окинув взглядом мою черную мантию, и молчаливо направился следом. Я вкратце объяснила, что собираюсь сделать, и попросила надеть плащ с капюшоном. Несмотря на комендантский час, мог найтись бунтарь, который плевать хотел на мои приказы. Не хватало еще лишних пересудов!

Первой целью стала северная граница поместья. Мы пробрались сквозь заросли кустарника и остановились у каменного забора. Я развязала поясной мешочек и вынула оттуда небольшую садовую лопатку. Беркут тихонько фыркнул и отошел на несколько шагов, оставив меня копать в одиночестве. Я вырыла небольшую ямку и, чиркнув карманным ножом по ладони, позволила крови стекать туда. Следом окропила ею и один из пучков, сорванных вчера Маурой. Прижав белоснежный платок к ране, я разровняла землю, будто ничего и не было.

То же самое мы проделали в восточной, южной и западной границах поместья. Стоило мне опустить в яму четвертый пучок, как глотку сдавила незримая сила. Будто кто-то бесплотный, но необычайно цепкий сжал шею в огромном кулаке, норовя раскрошить позвонки. Я хватала ртом воздух, чувствуя, что тот не проходит дальше горла. Беркут позабыл обиду и подскочил ко мне. Взгляд друга метался в отчаянии, как и он сам. Михель был бессилен против древней магии земли, как и я сама.

Хватка магии ослабла внезапно. Воздух вновь ворвался в грудь, наполнив ее, как ветер наполняет паруса. Я откашлялась, каким-то чудом удержав в себе ужин, и обессиленно опустилась прямо на землю.

– Думаю, работает, – мой голос проскрипел, будто заржавевший засов.

– В следующий раз предупреждай, что начнешь задыхаться, – проворчал Беркут, помогая мне подняться. На его лице все еще читалась настороженность.

– Обязательно предупрежу, если сама буду знать об этом, – отозвалась я.

Мы вернулись к воротам в абсолютной тишине. Ноги дрожали, но я, ведомая упрямством, держалась гордо и независимо. Беркут решил, что сказанных слов достаточно, и снова вжился в роль оскорбленного родителя. На посту царило необычайное воодушевление. Караульные о чем-то спорили, в волнении поглядывая в сторону дома прислуги.

– Что стряслось? – грозный голос Беркута заставил их обратить внимание на ворота, куда мы только что беспрепятственно вошли.

Солдаты мгновенно выстроились в маленький строй из троих человек, вытянувшись в стойку, и один отрапортовал:

– В доме прислуги бешеный переполох, командир. Несколько минут назад какая-то девушка визжала так, будто ее пытают. Солдаты уже побежали выяснять, что произошло.

Мы с Беркутом обменялись одинаково взволнованными взглядами и бросились к дому прислуги. В окнах мелькали огни свечей. Его обитатели просыпались один за одним. Стряслось что-то ужасное. Неужели убийца добрался до поместья раньше, чем я сумела