теперь я был готов к встречи с моей новой знакомой. Солнце уже практически скрылось за горизонтом, когда я надел новенькие перчатки и отправился в магазин векторных карт.

***

Хорошая погода как всегда вводила Норберта Герца в депрессию, потому что обычно в такую пору у всех вокруг было хорошее настроение. Не улучшал его состояния и тот факт, что вот уже в который раз его попытка достать лимин заканчивается полным провалом. Сейчас только ленивый не ругался на правительство и армию, а ведь все что касается лимина у них было на идеальном уровне. Украсть хоть горсть этого чудного камня было невозможно. Норберт уже несколько раз пытался подкупить работников шахты, но все без толку. Сегодня вот намечалась еще одна встреча, но Норберт уже заранее был практически уверен в провале.

Звонок, наконец, оповестил об окончании занятий и Норберт покинул аудиторию.

– Ну, что Норб куда сегодня?

– Сколько раз тебе говорить Рудольф, не называй меня так, – Норберт убрал свои темные волосы с глаз. – Сегодня у нас тайная встреча.

– Опять, надеюсь, в этот раз все будет лучше, чем в прошлый раз.

– Проклятье, в прошлый раз у нас почти получилось.

– В прошлый раз у них почти получилось, а не у нас.

– Не важно, не нагоняй тоску, – Норберт нахмурил брови и проверил, легко ли выходит меч из ножен.

– Мне казалось, что это ты сегодня мрачнее тучи, разве нет? – Рудольф тоже проверил свою рапиру. – Сам знаешь, мой отец не очень поощряет такие игры.

– Это никакие не игры, пора уже начать относится к этому серьезно.

– Прости, не могу, мне это все напоминает охоту за мифическим артефактом. Вот получим мы сто грамм лимина, а дальше что?

– Как что? А дальше я проверю свою теорию.

– Ну, а дальше?

– Дальше……дальше я превзойду Брейма.

– Как же это интересно? – Рудольф поправил очки, постоянно спадавшие с носа во время ходьбы. – Думаю одно несчастное изобретение, не поможет тебе превзойти Брейма, да и к тому же ты даже не сможешь его зарегистрировать. Ведь если мы и раздобудем лимин, то точно нелегальным путем. К тому же Брейм гений….

– Никакой он ни гений, ему просто повезло оказаться в нужном месте, в нужное время. В чем его гений? Исходные уравнения он получил от Байрона, лимин тоже нашел Байрон, а все, что было потом…у нас нет доказательств, что все это сделал Брейм. Я практически уверен, что это сделала группа ученых, а Брейма просто избрали как символ. Бедный студент заканчивает университет и становится великим, чем не пропаганда важности обучения?

– Не знаю Норберт – это всего лишь твои доводы, многие с тобой просто не согласятся, а мне же лично вообще без разницы, кто там что сделал. К тому же, что лично тебе сделал Брейм, что ты на него так взъелся?

– Он меня просто бесит, я докажу, что есть настоящие гении, а не мифические образы.

– Ладно, Норберт, дело твое, мы с тобой друзья, так что я конечно тебе помогу, но на большее не рассчитывай, мне вообще все это не нравится. Вся эта погоня за славой, мне кажется, ты просто прикрываешься ненавистью к Брейму и банально ему завидуешь.

– Будь осторожен в словах Рудольф, – Норберт положил руку на гарду меча, – ты знаешь, что личностные оскорбления караются смертью.

– Можешь обижаться, сколько влезет, может голова у тебя и светлая, но мечем, я владею уж точно получше тебя, так что опустил бы ты эти угрозы.

– Все это лишь до той поры, пока я раздобуду лимин.

– Как тебе будет угодно.

Друзья проследовали к торговому кварталу, где сели на одну из скамеек и стали ждать. Рудольф не стал спрашивать, что именно они тут делают, и так было понятно, что они ждут очередного шахтера, который припрятал несколько осколков лимина в одежде. Интересное дело, но каждый раз военным каким-то образом удавалось выходить на подобных людей, но Норберт не терял надежду на то, что рано или поздно ему все же повезет.

Шахтер-ворюга появился практически сразу, после прихода двух друзей. Он постоянно оглядывался, чем привлекал к себе излишнее внимание. Норберт помахал ему рукой, и тот послушно сел на скамейку рядом с двумя друзьями.

– Вот то, что вы просили, – он протянул платок, в который были замотаны камни, – теперь мои деньги.

Словно по волшебству из толпы появилось несколько людей в военной форме, и один из них приставил меч к горлу шахтера и произнёс:

– Думаю, в тюрьме тебе деньги не понадобятся.

Норберт уже положил было руку на рукоять меча, но встретившись взглядом с военным, решил немного повременить.

– А вы, что здесь делаете?! Быстро проваливайте отсюда, хлопот от вас не оберешься.

– Есть, сэр! – Прокричал Рудольф и вскочив со скамейки потянул за собой Норберта.

Как только они отошли на расстояние ста шагов, Норберт заговорил:

– Проклятье, и как они каждый раз их ловят?

– Есть два варианта, либо они замечают кражу уже на шахте, либо просто следят за нами.

– Следят за нами?

– Ну, подумай сам, ведь кроме нас никто этим в городе не занимается, а так, приставив к нам несколько солдат, они могут раз за разом отлавливать недобросовестных шахтеров. У нас довольно высокий социальный статус, поэтому вряд ли нас посадят за кражу лимина, да и к тому же нас просто никто не воспринимает в серьез. Собственно на наше счастье, иначе мы бы уже давно сидели в камере.

– Сдается мне, что тут, что-то не чисто. Если лимин дар человечеству, благодаря которому наша жизнь стала гораздо лучше и проще, то зачем его так прятать?

– Ну, ты ведь помнишь закон Брейма? Он гласит, что из лимина можно сделать абсолютно все, вот собственно говоря, и ответ на твой вопрос. По той же причине, что на улицах бесплатно не раздают боевые посохи.

– То есть, вся проблема в несовершенстве общества?

– Точно.

– Может, ты и прав, – Норберт слегка поник, – что же нам делать?

– Я бы предложил просто бросить эту затею, но прекрасно знаю, что ты не согласишься, поэтому думай сам.

– Спасибо за поддержку.

– Вот вы где! – Навстречу друзьям шла юная леди в дорогом белом платье тесненным кружевами и тканевой шапочкой на голове. Её светлые волосы были перевязаны белыми лентами, закреплявшими сложную прическу, на которую явно ушло довольно много времени. Её лицо излучало радость и умиротворение и, пожалуй, она была единственной, кто заставлял Норберта улыбаться, впрочем, как и Рудольфа.

– Ты же знаешь Астрид, что мы очень занятые и серьезные люди, – сказал