После долгих поисков община, считавшаяся в составе Русской заграничной церкви, нашла помещение церкви св. Стивенса шотландских пресвитериан (разновидность протестантизма, отвергающее епископат и признающее только выборного руководителя, пресвитера) на улице Emperor’s Gate в Кенсингтоне. Там после некоторых перестроек в 1959 г. освятили алтарь в честь Успения Богоматери (здание в стиле викторианской готики сохранилось; здесь теперь находится церковный зал св. Стефана (St. Stephen’s Church Hall).

В распоряжение прихода, считавшего себя под властью Московской патриархии, было предоставлено пустующее здание англиканской церкви во имя Всех святых, по адресу Эннисмор Гарденс, 67. Осенью 1956 г. престол храма освятили во имя Успения Божией Матери, но митрополит Антоний благословил оставить в имени собора праздник Всех святых, хотя в храме только один престол. В 1979 г. настоятелю его с помощью доброжелателей и жертвователей удалось приобрести церковное строение в собственность прихода. Этот храм является кафедральным для епархии Московского патриархата, в которую входят все Британские острова.

Здание церкви построено в 1848–1849 гг. по проекту довольно много строившего в Великобритании архитектора Льюиса Вуллиами (Lewis Vulliamy) по образцу базилики XI в. Сан Дзено Маджоре (San Zeno Maggiore) в Вероне, жемчужины ранней романской архитектуры. Высокая – 35,5 м – колокольня (кампанила) была возведена в 1860 г., а западный фасад церкви переделывал Чарльз Харрисон Таунсенд в 1892 г. Несколько икон в иконостасе исполнены учениками известного русского иконописца Леонида Успенского, а царские двери остались от старой церкви русского посольства. Особенно интересны фрески над высокими арками с восточной и западной сторон, сделанные между 1896 и 1903 г. в стиле ар-нуво Хейвудом Самнером в технике сграффито (рисунок процарапывается в верхнем слое штукатурки и появляется нижний, другого цвета).

Настоятелей русской церкви за все время ее существования в Лондоне было очень немного, так как обычно они служили в продолжение десятков лет.

Правда, служение в Лондоне было непростым: православным священникам было довольно неуютно, так как простолюдины, не привыкшие к их необычному облику, не давали им проходу. Так, посол граф А. С. Мусин-Пушкин сообщал, что иеромонах Дядьковский «из дому выходить не может, ибо от дерзновенного и необузданного здешнего народа к одежде его непривыкшего не раз были учинены ему на улицах огорчения и обиды, за кои не возможно получить удовлетворения и еще менее наказания виновных».

Одним из первых настоятелей русской церкви был Стефан Ивановский, из псаломщиков, рукоположенный по рекомендации посла в сан священника в 1749 г.[88]. Был он «человек тихий, благочестивый и довольно ученый», знавший и греческий и английский, что, конечно, способствовало его работе – его англичане, «а наипаче духовные имели в почтении и приятельстве». Женат он был на англичанке Анне Джонсон. Прослужил в церкви он до 1765 г.

Протоиерей Андрей Афанасьевич Самборский приехал в Лондон в 1765 г., сменив иеромонаха Е. Дьяковского.

Алексею Самборскому было тогда 32 года, и он оставался настоятелем русской церкви до конца 1780 г. (т. е. в продолжение 15 лет). Но он был не только священнослужителем, но, как он сам писал, обращаясь к императору Александру, «по совершении священной должности в храме, все прочее время употреблял я для приобретения не собственной пользы, а блага общего – успехов российских художников, кораблестроителей, мореходцев, земледельцев, пользуясь возможными случаями и способами»[89]. Он овладел английским языком (его жена Елизавета Филдинг была англичанкой), глубоко интересовался сельскохозяйственными науками и по возвращении в Россию напечатал в новиковской типографии «Описание практического аглинского земледелия…». По словам биографа, Самборский «вывез из Англии уважение к закону и праву, прогрессивность стремлений, все те лучшие возвышенные нравственные стремления жизни, которые характеризуют человека истинно благовоспитанного, облагороженного, каких не много было в то время на Руси»[90].

Его как духовника назначили сопровождать великого князя Павла Петровича в путешествии по Европе, а потом законоучителем и наставником в английском языке его сыновьям Александру и Константину Павловичам. Он внушал своим воспитанникам, что нужно «…находить во всяком человеческом состоянии – своего ближнего. Тогда никого не обидите, и тогда исполнится Закон Божий». В России церковники относились к нему с предубеждением – видите ли, Екатерина разрешила ему носить светское платье да еще (о, ужас!) брить бороду. И они, конечно, считали себя правыми: «просвещенные» российские церковники обнаружили, что под Киевом случился неурожай из-за того, что он сбрил бороду, и что этот поступок явился причиной нового раскола и народного возмущения!

Самборский выбрал себе в преемники в лондонской церкви священника Якова Ивановича Смирнова, который, как он сам вспоминал, отправился в Англию, желая «видеть чужестранные земли и приобрести полезные знания». Он прибыл в Лондон в 1776 г., а с 1780 г. исправлял обязанности священника. Он помогал своему покровителю послу в Лондоне Семену Романовичу Воронцову в его активной пропагандистской кампании против вовлечения Великобритании в войну с Россией и исполнял посольские функции, когда Павел разорвал дипломатические отношения и отозвал посла. Ему было предписано: «За отсутствием всех аккредитованных особ при Лондонском дворе, препоручается вам извещать Государя обо всем, что можете узнать можете…» «Этот указ представляет собою первый случай назначения духовного лица поверенным в делах при иностранном дворе», – отмечает историк В. А. Александренко[91].

При Смирнове в посольстве существовал литературный кружок, члены которого переводили на английский сочинения русских авторов. Так, самому Смирнову принадлежит перевод сочинения о России С. И. Плещеева «Обозрение Российской империи в нынешнем ее новоустроенном состоянии…», который он значительно дополнил (Survey of the Russian Empire… transl. from the Russian with considerable additions by James Smirnove, Chaplain to the Legation of H. I. M. of all the Russians at the Court of Great Britain. London, MDCCXCII). Он же консультировал английского историка при написании им истории России во времена Екатерины II.

Смирнов совсем не был похож на обычного русского священника, каким его привыкли видеть в России. Один из русских визитеров, издатель журнала «Русский Меркурий» П. Н. Макаров, побывавший в Великобритании в 1802 г. и напечатавший в своем журнале путевой очерк «Россиянин в Лондоне», так описал его: «…человек довольно молодой, довольно недурной, высокого роста, стройной, статной, осанистой, одетый с величайшим старанием, но без всякого оказания неприличного щегольства; словом сказать: молодой, хорошо воспитанный Лорд – и сей Лорд был г. С-в, Русский Священник при Посольстве… С-в человек очень умной; знает хорошо Латинской язык, говорит по Французски, по Немецки, по Английски, и (естьли не ошибаюсь) по Италиянски, – много читал, и сам переводит и сочиняет. Он любит Англичан до чрезвычайности; за то и Англичане любят его. Не думаю, чтобы он захотел жить где-нибудь в другом месте, кроме Лондона».