Дневник, 19 октября 1909 г., Ясная Поляна, т. 57, стр. 153–154.

Дома к обеду Звегинцева[173]. Старался или не говорить или говорить серьезно и добро. Не совсем хорошо, но лучше, чем прежде. То же и с Андреем и его женой. Но упрекаю себя в том, что не скажу им прямо то, что думаю об их жизни. С Звегинцевой говорил о молитве в церкви, о тексте VI Матфея и неприложимости к молитве текста XVIII, 20. – Вообще как вредно приписыванье значения текстам.

Дневник, 20 октября 1909 г., Ясная Поляна, т. 57, стр. 155.

Теперешняя молитва моя такая:

Помни, что тебе нет (дела) до людей, что ты перед Богом. И довольно успешно повторяю это, и с большой пользой.

Да, все или почти все несчастия людей от того, что они заботятся не о себе, а об других людях. Только заботься люди только о себе, о своем истинном благе, и каждый бы был (чем он должен быть) доволен своей жизнью и не заставлял бы страдать других и сам бы не страдал от них.

Дневник, 21 октября 1909 г., Ясная Поляна, т. 57, стр. 155.

Начал писать записки священника[174]. Могло бы быть очень хорошо. Может быть, и напишу. Хотелось бы это и записки лакея[175]. Не моя воля, но Его.

Дневник, 29 октября 1909 г., Ясная Поляна, т. 57, стр. 162.

Помоги мне, Господи, ни на словах, ни в мыслях не судить людей, за то и не заботиться о их суждении обо мне.

Дневник, 4 ноября 1909 г., Ясная Поляна, т. 57, стр. 165.

Какую великую помощь дает мне моя новая молитва. Помоги мне, Господи, быть с Тобою. Помогает в общем состоянии, но все-таки редко успеваю вспомнить при общении с людьми. Никогда не думал, чтобы это было так трудно – трудно вспоминать при общении.

Дневник, 5 ноября 1909 г., Ясная Поляна, т. 57, стр. 166–167.

Все никак не могу привыкнуть сотворить молитву: помоги… при встрече с каждым человеком и во время общения. Думаю, что привыкну. Как радостно быть учеником в 81 год и делать успехи!

… Спал, и после сна исчезло радостное настроение. Особенно радостное было, когда я встретил трех прохожих и почувствовал радость любви к ним. К вечеру же все прошло, и нет уж того умиления, но слава Богу, помню молитву и почти при всех общениях нынче вспоминал. Теперь 10 часов, иду к чаю и спать.

Дневник, 11 ноября 1909 г., Ясная Поляна, т. 57, стр. 170.

Нет такого Бога, который мог бы исполнять наши требования, есть только такой, требования которого мы должны исполнять.

Не то, чего я хочу, а то, чего Ты хочешь. Перед Богом. Хочу жить с Тобою не для себя, а для Тебя.

Дневник, 15 ноября 1909 г., Ясная Поляна, т. 57, стр. 171–172.

Все усиливается тоска, почти отчаяние от своей праздной жизни в безумной роскоши среди людей, напряженно трудящихся и лишенных необходимого, возможности удовлетворения первых потребностей. Мучительно жить так, а не знаю, как помочь и себе и им. В слабые минуты хочется умереть. Помоги, Отец, делать до последней минуты то, что Ты хочешь.

Дневник, 19 ноября 1909 г., Ясная Поляна, т. 57, стр. 173.

Нынче особенно близко чувствую себя к Богу и так хорошо, искренно, не забывая, молясь короткой молитвой: Помоги мне быть с Тобою и при общении с людьми, и при чтении писем, и при воспоминании о людях.

Дневник, 28 ноября 1909 г., Ясная Поляна, т. 57, стр. 179.

Очень хотелось написать свое душевное религиозное состояние: как редко я живу перед Богом, несмотря на все усилия. Утешаюсь тем, что именно потому, что хоть изредка, минутами живу перед Богом, чувствую всю пустоту, лживость, нерелигиозность 0,9999 всей жизни. Вечно забота о мнении, о славе и неправдивость, это – 0,9999 жизни. А можно. Помоги, Господи. Мало что можно. Какое счастье жить так: употреблять свою силу душевную только на исполнение Его закона. Не умею сказать, а ясно чувствую, что нужно и что возможно.

Дневник, 10 декабря 1909 г., Ясная Поляна, т. 57, стр. 185.

На душе очень хорошо. И все от того, что не переставая молюсь новой молитвой и живу ею. Помоги мне быть только Твоим работником. Знаю, что он так же может помочь мне, как я могу помочь частицам моего тела служить всему, но молитвой выражаю только то, что сознаю всей душой. И, удивительное дело, в 81 год только только начинаю понимать жизнь и жить.

Дневник, 11 декабря 1909 г., Ясная Поляна, т. 57, стр. 186–187.

Гулял. Метель. На душе очень, очень хорошо. Сознание своего положения работника всегда на глазах хозяина необычайно успокаивает, утверждает, отгоняет сомнения и, главное, заботу о славе людской и дает такую радость. Не могу по старой привычке не выражаться в форме просьбы:

«Помоги, помоги мне не переставать сознавать себя твоим крошечным, но все-таки работником, чтоб не прошли это успокоение и радость, помоги».

1910 год

Дневник, 4 января 1910 г., Ясная Поляна, т. 58, стр. 3–4.

Грустно, тоскливо, но добродушно. Хочется плакать. Молюсь. Опять поправлял Сон[176]. Не знаю, хорошо ли, но нужно. Письма, отвечал мало. Ездил верхом один. Очень грустно. Очень чужды окружающие. Думал об отношениях к людям нашего мира, нерелигиозным. В роде как к животным. Любить, жалеть, но не входить в духовное общение. Такое общение вызывает недобрые чувства. Они не понимают и с своим непониманием и самоуверенностью, употребляя разум на затемнение истины, оспаривая истину и добро, завлекают в недобрые чувства.

Не умею сказать, но чувствую, что нужно выработать в себе особенное отношение к этим людям, чтобы не нарушать любовь к ним.

Иду обедать. Господи, помоги мне быть с Тобой, не переставая сознавать себя только твоим работником.

Дневник, 5 января 1910 г., Ясная Поляна, т. 58, стр. 4.

Рано проснулся. Ходил по саду. Все тяжелее и тяжелее становится видеть рабов, работающих на нашу семью. Старался помнить молитву при общении с людьми[177].

Дневник, 7 января 1910 г., Ясная Поляна, т. 58, стр. 5.

Душевное состояние немного лучше. Нет беспомощной тоски, есть только не перестающий стыд перед народом. Неужели так и кончу жизнь в этом постыдном состоянии? Господи, помоги мне, знаю, что во мне; во мне и