естественное желание общения с Богом такого же, как общения с человеком, хотя этого-то и не может быть. Желание это естественно сильно. Для того же, чтобы удовлетворить ему, нужно верить, что Он есть именно такой, каким бы я хотел, чтобы Он был, т. е. личным существом, с которым я мог бы общаться не неразрывно внутренно, как это есть в действительности, а внешним общением, как с отдельным существом. Для того, чтобы мочь так общаться, нужно верить, что Он есть отдельное существо; а чтобы верить этому, надо доказательство. Доказательством таким может быть только чудо, показывающее и Его отделенность от меня, и Его существование, как отдельного от меня существа.

И потому, чтобы верить в личного Бога, нужны чудеса. Чудес нет, надо верить в предания о чудесах или воображать себе чудеса. Это и делают так называемые верующие. Те же, которых называют атеистами, требуют для веры в Бога также чудеса, но, будучи критически трезвы в мыслях, не верят в чудеса прошедшего, не видят чудес в настоящем и потому не верят в Бога, а верят только в то, что познается внешними чувствами.

И те, и другие: верующие в Бога вследствие веры в чудеса и не верующие ни в какого Бога одинаково заблуждаются, потому что одинаково не признают того единого, несомненного Бога, Бога в себе, Бога, требующего добра, Бога, выражаемого законом совести, по Иоанну – любовью. А не веря в этого Бога, не верят и в это проявление Его. И не имея несомненного основания нравственности, одни основывают ее на букве, другие на науке.

Дневник, 12 августа 1909 г., Ясная Поляна, т. 57, стр. 114.

Хорошо, что есть в молитве: радуйся, что тебя ругают. Вспомнишь – и совсем другое чувство. Ложное осуждение – да и истинное – только загоняет в ту область, где есть общение только с Богом. И как легко, как хорошо.

Дневник, 14 августа 1909 г., Ясная Поляна, т. 57, стр. 115–116.

Вечер вел себя довольно хорошо, но отвратительно поступил с красноречивым просителем: вместо того, чтобы пойти (а я играл в шахматы) и поговорить с ним по душе, я холодно отказал ему. Слава Богу, нынче вспомнил – и стыдно, и гадок сам себе. Помоги мне, помоги мне… В минуты и слабости и силы я люблю говорить: Господи, помоги… И думаю, что никто не слышит меня, а все-таки говорю. И мне пришло в голову: если отношение Начала всего ко мне подобно моему отношению к частям моего тела, так что я могу по своей воле сознавать ту или другую часть своего тела, почему не вообразить, что как я могу, когда захочу, внести себя, свое сознание в свою руку, ногу, палец, так и То, у чего я прошу помощи, может, если захочет, внести Себя, Свое сознание в частицу Себя, в меня, в мою заключенную в тело душу? (Все это фантазия, но приятная.)

Если это так, то как страдание одной части моего тела вызывает сознание этой части, так точно и страдание мое, всего моего существа вызывает сознание Богом моего «я». Так как же не желать страдания?

Дневник, 17 августа 1909 г., Ясная Поляна, т. 57, стр. 118.

Ходил гулять, хорошо молился. Тем хороша молитва, когда она состоит из глубоких религиозных истин, что, смотря по расположению, воспринимаешь их с новых сторон. Так было нынче. Дома бывший офицер из Варшавы с проектом общества христиан. Я старался изо всех сил не оскорбить, не огорчить его, а – и то, и другое. На душе было очень радостно, мягко, любовно. Благодарен за все.

Дневник, 25 августа 1909 г., Ясная Поляна, т. 57, стр. 125.

Я есмь нечто, сознающее свою отдельность от Всего. Все и себя вместе со всем я не могу понимать иначе, как веществом в движении…

Сейчас думал про это, и вдруг стало тяжело, сомнительно. – Старался справиться, но не помогали никакие рассуждения; не мог сознавать Бога – и стало одиноко, бессмысленно, страшно. Вспомнил молитву: Знаю, что если я в любви, то я в Тебе и Ты во мне… и тотчас же все облегчилось, почувствовал возможность любви, тотчас же, встретил дворника Алексея[171], почувствовал к нему любовь, и все прошло. Да, только одно, одно – любовь.

Дневник, 31 августа 1909 г., Ясная Поляна, т. 57, стр. 129.

Ездил и очень хорошо думал о письме Дундуковой[172]. Все всегда стыдно. Молился, прося, желая не отступать от любви.

Дневник, 7 сентября 1909 г., Ясная Поляна, т. 57, стр. 133–134.

Молюсь: помоги мне, Бог, – тот Бог, который во мне, помоги мне в том, чтобы делать только то, что Тебе угодно, а не думать о том, что обо мне подумают и скажут люди. Помоги тоже не судить людей ни на словах, ни в мыслях. А то самое обыкновенное – живешь заботой о суждениях людей, тех самых людей, которых осуждаешь.

Помоги мне, Господи, ни на словах ни в мыслях не осуждать людей, зато и не заботиться об их суждении обо мне; а хотя бы они и осуждали меня, делать то, что Ты хочешь.

Дневник, 21 сентября 1909 г., Ясная Поляна, т. 57, стр. 143.

Ездил верхом, наслаждался. На душе что-то странное, новое, радостное, спокойное, близкое к смерти. А сейчас ложусь спать, и что-то грустно, очень грустно. Помоги, Бог, исполнить Твою волю, жить Тобою. Когда вспомню – и хорошо. Но вспоминаю только, когда один…

Дневник, 25 и 26 сентября 1909 г., Ясная Поляна, т. 57, стр. 145.

Помоги мне Тот, Кого знаю, но не могу ни назвать, ни понять, помоги мне жить не по воле Льва Николаевича, а по воле Того, по воле Кого живет Лев Николаевич.

Дневник, 11 октября 1909 г., Ясная Поляна, т. 57, стр. 150–151.

Мучительно положение живущего в достатке среди нищеты. Все просят, и все жалки, и сам гадок. Опять забывал молитву.

Дневник, 14 октября 1909 г., Ясная Поляна, т. 57, стр. 151.

Всякая просительная молитва есть признак неверия в Бога. Бог – высший разум, высшая любовь. Все на благо. Что мне не нравится, это только признак моего неизбежного непонимания. (Как это мне казалось нынче ночью, когда я записал это, а как пошло вышло теперь.)

Дневник, 18 октября 1909 г., Ясная Поляна, т. 57, стр. 153.

Держал себя хорошо. Несколько раз вспомнил молитву. Да уж становится привычкой…

Молитва:

Радуюсь тому, что знаю, что Ты ecu, и что я есмь,