– Мне претят ненужные убийства, совершенные из-за страха и непонимания, – глухо произнес я. – Вас пригласили сюда еще до начала активной фазы боевых действий как раз для того, чтобы предотвратить неприятные неожиданности с чьей-либо стороны. В тот момент, когда начинают бушевать эмоции, и войска идут друг на друга стенка на стенку, сделать это уже затруднительно. Вы в своей деятельности, конечно, наворотили много мерзостей, но неоспоримо одно: без вас большевики проиграли бы Гражданскую войну или вообще не смогли бы совершить социалистическую революцию. Результатом такого течения событий стал бы раздел «за долги» территории России на зоны влияния стран Антанты, с последующим превращением их в квазинезависимые полугосударства-полуколонии: Север – англичанам, Юг и Украину – французам, Дальний Восток и Забайкалье – японцам, Сибирь – американцам, и даже никчемные греки и итальянцы рассчитывали на Черноморское побережье Кавказа и Крым. Об этом послы Франции и Британии договорились с последним премьером Временного правительства – «главноуговаривающим» месье Керенским. А вот хрен им всем на лысый череп: Россия будет единой, неделимой, при этом советской и социалистической, а всем, кто тянется делить ее территории, я вырву руки и засуну им же в задницы, ибо там им и место.

Ильич отступил от меня на полшага и непроизвольно уставился куда-то вверх над моей головой.

– Знаете, товарищ Серегин… – произнес он с каким-то особенным, вдохновенным выражением, – я верю, что все так и будет, что вы все, что положено, выдернете и куда положено вставите, что защитите и обороните, отгоните прочь алчных волков и накормите народ семью хлебами. Вашим союзником быть крайне интересно, а врагом – чертовски неприятно, и, кроме того, вы ставите очень интересную задачу, предоставляя возможность взять вражескую твердыню изнутри, не ломая ее стен. Знаете что, у меня к вам встречное предложение… Не хотите ли вы сейчас, еще до нашей победы, вступить в партию большевиков и стать членом нашего ЦК? Как я читал, член партии большевиков с дореволюционным стажем – это очень высокий статус в вышележащих мирах.

– Это очень интересное предложение, – ответил я, – но я на него пойду только в том случае, если ваш ЦК предварительно приведет свои идеологические установки в соответствие с только что изложенными мной принципами. Свержение самодержавия не обязательно, а только возможно. Никакой пропаганды за поражение своей страны, партия должна отстраниться от военного вопроса, сосредоточившись на защите интересов народа. Слово «пролетарий» на знаменах следует заменить на «трудящийся», а национализацию промышленности сделать выборочной и осуществлять по принципу: «общенародная (государственная) собственность должна существовать там, где это необходимо, а частная – там, где это уместно».

– Прекрасно! – воскликнул Ленин, потирая руки. – Договорились! Конференцию проведем прямо тут, в Тридесятом царстве, ведь, как я понимаю, для вас не составит большого труда собрать сюда всех наших товарищей по методу «одна нога здесь, а другая там».

– Нет, – усмехнулся я, – такая мелкая услуга для меня труда не составит. Только прежде мы с вами должны пройтись с карандашом по списку приглашенных, ибо некоторых партийных деятелей, едва только они окажутся в моих владениях, я с удовольствием скормлю вечно голодным тираннозаврам – ибо сильно грешны они перед страной, а пользы с них нет, один вред.

Уже три дня в нашем заколдованном Тридесятом царстве живет Владимир Ильич Ленин… Можно писать еще одну главу в сборник книжек о Ленине для самых маленьких – о добром дедушке Ильиче, заглянувшем на огонек к князю страны Артании. Но тут у нас книжек не пишут, тут пишут историю разных миров. А Ленину в нашем заколдованном городе остается только крутить головой. Вот византийский стратег и военный гений Велизарий и его неразлучный спутник Прокопий Кесарийский, вон царедворец Нарзес, выполняющий обязанности главы правительства базилиссы Аграфены Великолепной и базилевса Кирилла. И ведь все прекрасно знают, кто из этих двоих царствующих особ крепко держит в своих цепких руках Город и всю страну ромеев, а кто служит при Ее Великолепии парадным украшением тронной залы.

Вон молодой Александр Невский и его отец Ярослав Всеволодович прибыли с рабочим визитом, ибо ранней весной 1239 года на дальних степных рубежах вновь замаячили разъезды раскосых степных всадников. Теперь русские князья хотят попросить Елизавету Дмитриевну произвести дальнюю разведку на своем штурмоносце, чтобы выяснить, это просто неуместное любопытство или следом за передовыми отрядами через Великую Степь тянутся главные силы монгольского войска. Тогда поздней осенью придется собирать воинские силы со всей русской земли, чтобы, выступив в поход, отразить, разгромить и уничтожить иноземных находников.

Вот шагает помолодевший король Генрих Четвертый, которому с заклинанием регенерации отныне не страшен кинжал Равальяка, а за ним – королева Елизавета, цветущая как роза. Супруга короля в тягости, и его визит не преследует никаких целей, за исключением чисто медицинских.

А вот фельдмаршал Михайло Илларионович Кутузов прогуливает под ручку свою омоложенную супругу. Они раскланиваются с королевской четой, несмотря на то, что в Основном Потоке их разделяет более двухсот лет. Наполеон Бонапарт в последнее время нас не посещал, но с Генрихом они встречались, и на межфранцузском саммите обсудили проблемы европейской и мировой политики в обоих мирах.

Вот Великая княгиня Елена Павловна и граф Орлов, омоложенные и полные сил, выходят из библиотеки, где набирались мудрости. Чтобы легализовать их обновленную внешность, Серегин выделил Александру Николаевичу квоту в пять персон в год, которых он за величайшие услуги – то есть заслуги перед Отечеством – может направить к нам в Тридесятое царство на процедуру омоложения. Зато сколько теперь завелось престарелых патриотов, желающих оказать государству какую-нибудь важную услугу! С противоположной стороны той войны здесь сейчас находится семейство королевы Виктории. Их маман после избавления от обуревавших ее демонов проходит курс омоложения и укрепления здоровья. Британия шестого века – очень тяжелый участок работы.

Из 1904 года тут сейчас только экс-император Николай с женой и детьми, но и его брат Михаил может заглянуть к нам в любое время. Но от бывающих тут знаменитостей, исторических личностей, королей и императоров товарищ Ленин шарахается как от огня, ибо знает, что пока не равен никому из них, и к тому же в исторических анналах отмечен не только с положительной стороны. Более того, Сосо (еще далеко не товарищ Сталин) держится от своего заочного учителя на отдалении, изучая его с некоторого расстояния. У него теперь новый жизненный ориентир – Артанский князь Серегин. Именно у Сергея Сергеевича он старается перенимать отношение к людям, качество подбираемого окружения и политические приемы.

Впрочем, кажется, Серегин способен наладить отношения с кем угодно, если