– Да. А теперь давай спать. Нам надо встать рано на поезд.

– А куда мы едем? Вы сказали, что скажете мне.

– Сперва на север Греции, потом в Турцию.

– Почему в Турцию?

– Это будет сюрприз. Давай ложись.

– Я не хочу спать.

Фатима открыла сумочку и достала коробочку с таблетками.

– Это поможет. Тебе нужно отдохнуть перед дорога.

– Я не принимаю снотворное.

– Ну, тогда…

И Фатима достала из сумочки аптечку со шприцем.

– Хочешь инъекцию?

– …я приму вонючие таблетки…

Значит, таблетки проглотила Никки, и она же улеглась в постель и вскоре захрапела. Когда Фатима убедилась, что ее пленница спит, она подошла к шкафу и вынула две чадры. Им нужно будет переодеться перед тем, как пересечь турецкую границу. Иначе эта светлокожая, голубоглазая блондинка будет привлекать слишком много внимания. Они сядут на поезд из Стамбула, укутанные в черное с ног до головы и с вуалью на лице, и в таком виде достигнут Ирака.

Поскольку Фатима была выше Рэйвен, ей пришлось подшивать вторую чадру, и она провозилась больше часа. Затем она осмотрела сумку Рэйвен – самое опасное, что там было, это пилочка для ногтей, – и, скатав подшитую чадру, положила туда.

Покидая лечебницу во время налета, она взяла папку с паспортом Рэйвен. После этого она договорилась с исламской подпольной конторой в Афинах, чтобы ей подделали паспорт для Рэйвен с персидским именем. Инициалы она оставила те же: Рима Сохраб. Так Рэйвен пройдет досмотр на греческой, турецкой и иракской границах. Поддельный паспорт Фатима также положила в ее сумку.

Из Стамбула они направятся в Ашраф, где она обратит Рэйвен в ислам и приложит все усилия, чтобы узнать сообщение Тедеску. Но в любом случае Рэйвен (или Никки?) не покинет Ирак живой.

Дуган не мог понять, зачем Тия проехала мимо автомастерской, а потом дважды обогнула стройку.

– Я думал, мы собираемся осмотреть хату. А ты зачем-то нарезаешь круги.

– Осторожность, Дуган. Здесь множество сторонников 17N.

– Поэтому греческой полиции понадобилось двадцать семь лет, чтобы поймать хоть кого-то из них?

– Мне не нравится такое отношение.

Осторожно. Не зли ее.

– Извини, Тия. Просто нервы. Не хотел обидеть.

– Я не обиделась, – сказала она обиженно. – Я тоже не понимаю, почему ЦРУ послало аналитика выполнять оперативную работу.

Ему захотелось сказать: «Потому же, почему твое управление послало женщину выполнять мужскую работу». Но подобное остроумие несомненно усугубило бы ситуацию.

– Полагаю, – сказал он, – я оказался наименее ценным кадром.

Тия подъехала к зданию с секонд-хендом на первом этаже. В витрине была табличка: «Закрыто на обед и сиесту». Верхние этажи, с занавесками в окнах, очевидно, были жилыми.

– Подождем, пока они вернутся? – спросил Дуган.

– Зайдем сейчас.

– У тебя ключи от магазина?

– У меня отмычка, – сказала она.

– Скрещиваю пальцы.

– Зря, Дуган. Они тебе могут понадобиться для стрельбы. Мы разделимся. Я открою переднюю дверь. Ты пойдешь к задней двери, и я впущу тебя.

Он обошел здание и увидел заднюю дверь. Не прошло и минуты, как она открылась. Он вошел в магазин.

– Здесь никого, – сказал он.

Тия приложила палец к губам и указала в сторону лестницы, поднимавшейся на второй этаж. Она пошла первой.

Слава богу, ступени не скрипели. Пахло несвежим кофе. Было тихо. Тия достала нож.

– Я иду первая.

Он отстранил ее.

– Подожди.

– Что?

– Нужна осторожность.

– Я всегда осто…

– Чччч!

Он посветил фонариком на дверной косяк сверху и снизу. Сверху поперек щели был приклеен седой волос. И так же снизу.

Она надула губы.

– Ты чертовски хорош для кабинетного умника.

Он снял оба волоса и аккуратно положил их перед дверью.

– Напомни мне вернуть их обратно, когда будем уходить.

– Сомневаюсь, что ты забудешь. – Она медленно открыла дверь и, не увидев никого, убрала нож. – Постарайся ничего не двигать. Если они вернутся, я не хочу, чтобы они поняли, что мы были здесь.

– Послушай, Тия, я не стажер.

– Прости, Дантист.

– Порядок, Тия. Мир?

Она кивнула. Но он знал, что древние греки заключали перемирие так же легко, как и нарушали.

На кухне она коснулась кофейной чашки.

– Теплая.

– Полагаю, один из наших террористов был здесь недавно.

Из кухни они прошли в гостиную, заваленную изрезанными газетами. Он потянулся к одной.

– Не трогай!

Он отпрянул, как от горячей печи.

– Мы потом их изучим, чтобы понять, какие статьи они вырезали.

Он подошел к книжным полкам и прочитал вслух несколько названий.

– «Терроризм и СМИ», «Красные бригады и леворадикальный терроризм в Италии», «Хезболла и политическое насилие в Ливане: Будущее исламского джихада».

Он указал на дверь рядом с лестницей.

– Нам стоит проверить подвал.

Он пошел первым и потянулся к выключателю.

Она перехватила его руку.

– Он может быть под напряжением.

– Неужели ты думаешь…

– Они всегда начеку. Не полагайся на удачу.

Он включил фонарик и стал спускаться по ступеням в каменный подвал. Там была дверь, на которой он высветил эмблему в виде красного флага с надписью «17N» на желтой звезде.

– Думаю, мы не ошиблись местом.

Открыв дверь, он увидел ряды винтовок и снарядов. Они тянулись вдоль стены и поднимались под потолок.

– Боже, взгляни на этот арсенал.

– Это все украли с армейского склада.

Тия посветила фонариком на две открытые металлические бочки. На одной значилось «Нафтин», на другой «Пальмитат».

– Этот сероватый порошок похож на стиральный. А там вязкая жидкость.

– Отойди! Не трогай эти канистры!

Она взглянула на него ошарашенно.

– Что такое?

– После Второй мировой американские химические войска смешивали нафтин с пальмитатом и получали напалм!