– Его сын, Алексий, предводитель молодежи 17N!

– А что насчет женщины, Рэйвен Слэйд?

– Я такой не знаю, – сказал толстяк.

– Молодая женщина, взятая вами в заложницы в лечебнице.

– А… это Никки, женщина Алексия.

– Где они?

– Мирон сбежал.

Элиаде повернулся к однорукому.

– Твоя очередь. Куда он сбежал?

– На какой-то остров.

– На какой?

– Я не знаю. Их без малого полторы тысячи.

Элиаде перевел взгляд на Артемиду, и та взялась за клинок. Однорукий сжал пустой рукав.

– Клянусь. Он нам не говорил. Это его тайное убежище.

Элиаде продолжал нажимать на него.

– А где ваша хата?

– У площади Омония. Напротив археологического музея. Через несколько улиц от квартиры Алексия.

Он назвал адрес Алексия, хаты и автомастерской. Артемида убрала клинок обратно. Элиаде снял больничный халат и велел охране увести этих двоих. Когда они ушли, он помахал ключом.

– Дантист, можешь идти с ней и осмотреть хату.

– С этим ключом все было по-настоящему?

– Перед смертью в «Скорой» Димитрий сказал мне, что Мирон Коста и его сын, Алексий, предали его и эту женщину. Он понял, что они задумали избавиться от них с помощью преждевременного взрыва.

– Он сказал, как ее зовут?

– Только подпольную кличку – Никки.

– Капитан Элиаде, вы сказали, вас насторожило мое присутствие здесь, но в Греции я действую под прикрытием. Как вы узнали, где я буду?

– Сперва я не был уверен, кто вы: агент ФБР под прикрытием или террорист 17N. Поэтому я приставил к вам своего человека.

– И кого же?

– Мои глаза и уши в кругах студентов-радикалов. Познакомьтесь с агентом Тией – псевдоним Артемида – она работает под прикрытием.

Уж она работает…

– Мы уже знакомы.

– Разумеется. Она выбрала для вас комнату, чтобы наблюдать за вами. Ей известны все ваши движения.

Особенно одно…

Ее пухлые губы едва сдержали ухмылку.

– Агент Дуган, – сказал Элиаде, – если у вас возникли какие-то похотливые мысли, имейте в виду одно обстоятельство, если не хотите вернуться в Америку евнухом.

– И какое же?

– Тия – моя дочь.

Фатима увидела пистолет в руке Алексия.

– Опусти свое оружие, – сказала она, – и я тоже.

– Майор Саид, по какому праву вы вошли в мой дом?

– Это касается союз, про который мы говорили.

– Каким образом?

– Мне приказали доставить Рэйвен в Ашраф.

– Черта с два.

Она сказала себе не злить его. Пусть греческий чурбан успокоится.

– Убери пистолет и давай поговорим спокойно.

– Ты первая, Фатима.

– …фатима? она врет, алексий. она фэй…

– Это был псевдоним, – сказал он. – На самом деле она майор Фатима Саид.

Фатима узнала другой голос, которым Рэйвен говорила иногда в лечебнице. Это была ее сестра.

– Не слушай ее, Алексий. У нее шизофрения. Не дай ей помешать наш союз, – она увидела, как его рука с пистолетом дрогнула. – Наши группы нужны друг другу для общее дело.

– …она тебя использует, алексий. застрели ее, пока она нас обоих не убила…

Фатима поняла, что у Рэйвен действительно обострение. Это серьезно усложняло ее задачу.

– Слушай, Алексий, – сказала она и убрала пистолет в сумочку. – Я убрала мой пистолет.

После недолгого колебания он последовал ее примеру.

Она достала сигарету, закурила и помахала горящей зажигалкой. Она ожидала, что Рэйвен испугается, но напрасно.

– Где же твой страх огня?

– …ты думаешь я – рэйвен. но я не боюсь ни огня, ни тебя…

– И кто же ты?

– …никки аптерос…

– Мы с тобой уже пересекались.

– …очень надеюсь, что этого больше не будет…

Она погладила пальцем ствол пистолета и вновь взглянула на Алексия.

– Я видела видеозапись в новостях. Ее внешность и связь с 17N знай весь мир через Интерпол.

– Я в курсе.

– Ты узнал у нее пророчества Тедеску?

– Не у нее, но мы выяснили, что это оружие – сибирская язва.

– Мы это уже поняли. Это оружие, которое Ясон Тедеску выбрал из наш арсенал. Что еще ты выяснил? Цели? Способ нанесения удара?

– Мне нужно больше времени.

– Мой генерал думай, время на исходе. Решай. Если бы Рэйвен умерла от взрыва раньше времени в Пирее до того, как мы решать пророчества, обе наши группы быть в убытке. Это была глупая ошибка. Я помогла ее отец держать ее под контролем, каждый раз, когда она была не в себе, как сейчас, пока он не вводил ее в гипноз. Я знаю пограничные и истерические пациенты. Если кто-то может проникнуть в нее и получить пророчества, это я.

– …алексий, не давай ей засирать мне мозг…

– У тебя очередной срыв, Рэйвен, – сказала она. – Я могу тебе помочь.

– Перестаньте, – сказал Алексий, – вы обе. Дайте мне подумать.

Фатима продолжала настаивать:

– Я полагаю, доктор Слэйд гипнотизировал ее и блокировал ее память внушением, перед тем как покончил с собой. Она была у тебя три недели – без результат. Дай ее мне, и я ее взломаю.

– А здесь ты не можешь?

– Нужна смена обстановки. Мне надо поработать над ней в другом месте, чтобы быть уверена, что твой отец не мешай нам.

– Мне нужно его одобрение.

Фатима увидела, как страх на лице Рэйвен сменился гневом.

– …я ушам своим не верю, алексий. если дашь ей забрать меня, я покончу с собой…

– Не обращай внимания на ее угрозы, Алексий. При пограничной психопатии пациенты часто вредят себе и грозят самоубийство, но смерть бывает редко.

– Первое время она резала себя, – сказал он, – но теперь перестала.

– Потому что теперь она делай себе внушение, что ты никогда не бросай ее.

– …я тебя ненавижу, алексий. ты будешь скучать по мне, когда я умру. не оставляй меня…

– Видишь? Пограничное состояние в чистом виде. А еще истерическое расстройство.

– …не слушай ее, алексий…