Вот только быстро подавить восстание, если оно начнется, не удастся. В армии наиболее боеспособные части либо находятся под командованием преданных принцу людей, либо ему симпатизируют. Среди гвардейцев у него тоже немало сторонников. Спецслужбы в последнее время значительно потеряли квалификацию, многие опытные специалисты бежали или перешли на работу к крупным феодалам. Значит, случись мятеж, затянется он надолго… Неужели агенты канцлера докладывают ему неверные сведения, приукрашивают ситуацию в нужную сторону?

Хозяйка ночной Талеи жестом отпустила принесшего весть гонца. Что ж, теперь гражданская война становится неизбежной. Даже умри Коно, Ракава или Ирран внезапной смертью, их партии достаточно быстро выдвинут других вождей, и кровавая мясорубка только скорее начнет работу. В общем-то подобное развитие событий выгодно восставшим — в пыли, поднятой дракой гигантов, легко затеряться. Лишь бы под ноги дерущимся не попасть. Призрачная мечта о свободе и независимости на глазах обретает контуры, стремительно воплощаясь в жизнь, с пугающей настойчивостью затягивая в водоворот событий нежить, людей, ресурсы, из зародыша-идеи прорастая в еще слабенькую, неустойчивую, но четко очерченную систему. Жизнь меняется, неудержимо и пугающе.

Время перемен. Страшное время. Завораживающее время.

Ты можешь потерять все — или все обрести.

Невысокая девушка в троноподобном кресле растянула губы в холодной усмешке. Она чувствовала уверенность в своих силах, была готова рискнуть.

— Итак, игра начинается.

В определенном смысле ночь сильнее наполнена жизнью, чем день. Темнота выпячивает, заставляет ярче сиять происходящие в ней события, скрадывая несущественные черты и оставляя голую суть. По дорогам едут припозднившиеся повозки, их грохочущие колеса заглушают тихую молитву напуганного волчьим воем купца или пьяную песню возчика. Из таверны доносятся звуки музыки и танцев, иногда стук костей перемежается площадной бранью и реже — доносящимся из распоротого горла хрипом. Тихо скрипит кровать, на которой счастливые молодожены зачинают первенца. Звякают латы стражи, из темных переулков вослед патрулю насмешливо сверкают белки глаз и медленно цедятся презрительные слова. Имеющий уши да услышит…

Не сказать, чтобы Хастин часто выбирался в город, но и сиднем сидеть в Академии чародей не любил. Проведенное в крупном горном селении детство не способствует превращению крепкого, здорового парня в книжного червя, а большая часть жизненных привычек после восстания сохраняется. Острый ум и природное любопытство органично сплетались в личности одного из старейших вампиров Талеи с готовностью к авантюрам и умением выжидать, образуя сложный, зато чрезвычайно полезный сплав качеств. Вот и сейчас Хастин, вместо того чтобы обратиться по поводу возникшей малой проблемы к уважаемой предводительнице, предпочел разобраться с делом лично. Ему несложно, а родне — приятно.

Клан оставался одним из смыслов его после-жизни. Давно умерли отец, мать, братья, племянники и даже внуки племянников, однако родная кровь есть родная кровь, забывать о своих не след. Горожанам этого не понять. Поэтому потомки горцев, перед самой Чумой приехавших в Талею поддержать поступившего в Университет родственника, предпочитали жить сплоченной общиной в предместье. Там у клана имелось большое имение, дарованное личным повелением герцога и оттого не облагаемое налогом на землю; глава рода носил звание «мужа, исполненного духовной опоры», то есть относился к старшему классу низшего наследного дворянства, доходы тоже находились на приличном уровне. Все это появилось во многом благодаря Хастину, из-за должности обладавшему влиянием среди аристократов. Специфическим и нестабильным, но тем не менее. Тот факт, что слуга Морвана вроде как не должен становиться ангелом-хранителем кого бы то ни было, колдуна не смущал. Он с удовольствием помогал родне, утешал стариков, вникал в подробности семейной жизни взрослых и баловал детей подарками во время тайных визитов.

А иногда помогал решать деликатные вопросы.

Восставший нырнул в глухой переулок, махнул в сторону неприметной подворотни рукой, привычно сложив пальцы особым знаком, и уверенно распахнул деревянную дверь в самом конце дома. Здесь он бывал не раз. Место служило своеобразным «дворцом» одной из столичных шаек, переходя по наследству от одного почившего главаря к другому. Так уж сложилось, что хозяева неприметного домишки в малопрестижном районе если и умирали от насильственных причин — точнее, не «если», а «когда», за редкими исключениями, — то убивали их где-то еще. Не в самом доме. В тех же случаях, когда владельцев бандитского дворца пытались убить в их законном обиталище, покушения всегда заканчивались неудачей. Преступники — народ суеверный и наблюдательный, поэтому взаимосвязь подметили довольно скоро и выводы сделали однозначные.

Обшарпанная дверь вкупе с длинным коридором, из-за покрытых столетней краской и паутиной трещин стен выглядевшие ровесником правящей династии, выводили в довольно просторный холл, несущий некие следы давней благоустроенности. Хастин здесь не задержался. Восседавший у грубо сложенного очага тщедушный старик с неожиданным проворством вскочил на ноги и, поминутно кланяясь, проводил посетителя на второй этаж. Надо полагать, именно из-за его реакции двое притаившихся в тени головорезов не захотели познакомиться с гостем поближе.

Второй этаж здания выглядел абсолютно иначе. Чистота, толстые ковры на украшенном мозаикой полу, покрытые резьбой двери из драгоценной древесины Скандского полуострова приятно ласкали глаз и громко вопияли о богатстве хозяина. Причем нельзя сказать, что роскошь была чрезмерной. В отличие от большинства предшественников, нынешний владелец дома обладал неплохим вкусом и не стремился зарыться в золото с головой.

— Рад приветствовать, почтенный мэтр, в своем скромном обиталище. Давненько вы ко мне не заходили.

Внешностью Рашд обладал примечательной. Высокий, стройный, мускулистый мужчина лет сорока, с правильными чертами лица, пронзительными голубыми глазами и короткой черной бородкой, разбил не одно женское сердце, заставляя прекрасный пол совершать глупости к своей выгоде. Небольшой шрам на правой скуле ничуть не портил очарования хищной мужской красоты, только усиливая производимое впечатление. Собственно, нынешнее место он занял, соблазнив любимую наложницу бывшего главаря и уговорив ту прикончить хозяина. Что стало с девушкой после, Хастин не интересовался, но вряд ли что-то хорошее.

— Повод не появлялся… — Колдун уселся в приготовленное кресло.

— Увы, вы правы, — с сожалением согласился с гостем Рашд. — Заказ можно было бы выполнить намного раньше. Но вы же знаете, что сейчас творится в Кармее!

— Обычная гражданская война. В варварских королевствах они случаются едва ли не чаще, чем раз в поколение. По нашим меркам, разумеется.

Поколением в Талее считался усредненный срок правления монарха. Шестьдесят лет, иногда больше. Аристократы вообще жили долго, зачинали детей поздно и зачастую предпочитали умирать в бою, едва почувствовав приближение дряхлости. Бодрые крепкие мужчины ста лет от роду, ведущие к алтарю юных красавиц, здесь никого не удивляли. А что? Полвека активной жизни у него еще есть, продолжить род и детей воспитать успеет, потом и на покой можно уйти. Лишь бы денег на услуги опытного мага хватило да внутренний резерв, питающий заклинания омоложения, имелся в нужном объеме.