– Внешность у тебя подходящая, – инструктировал Анри Видок. – Мне нужно знать, на кого он работал. Если его баба и не в курсе, все равно может дать пару зацепок… В общем, постарайся.

– Хорошо, патрон, – спокойно согласился Анри. Было видно, что ему абсолютно все равно, чем заниматься – проламывать головы или обольщать женщин.

Те из помощников Видока, которые не были заняты, получили указания не упускать из виду всех, кто был на балу-маскараде у Эпине-Брокара. Сюда включались собственно гости (сто пятьдесят семь человек), музыканты (человек тридцать) и слуги Эпине-Брокара, большинство из которых уже искали себе другое место. Особенно Видок желал знать, не наметилось ли в поведении кого-нибудь из гостей, слуг или музыкантов каких-либо странностей, после того как убили Эпине-Брокара…

– Вот так-то, – удовлетворенно произнес Видок, когда наконец остался наедине с Алексеем и Полиной. – Слежка в нашем деле – все! А если и не все, – тотчас же поправился он, – то половина дела уж точно.

Следует отметить, что при своих «мальчиках» Видок и словом не обмолвился о шкатулке из фиалкового дерева, предоставив им гадать, что же за дело они расследуют.

– Кое о чем вы все-таки забыли, – заметил Алексей.

Видок быстро повернулся и окинул его пронизывающим взглядом.

– О чем же?

– О месье Мертеле или Бретеле, которому был адресован мятый конверт. Когда мы поедем в Рим?

– В самом деле, – согласилась Полина, – как раз Рима нам и не хватало!

На физиономии Видока выразилось величайшее раздражение. Он сел за стол и забарабанил по нему пальцами.

– Рим, Рим… – бурчал старый сыщик себе под нос. – На кой мне сдался ваш Рим? Что я там буду делать? Шкатулка-то в Париже!

– Послушайте, – сказал Алексей, присев на край стола, – я уверен: письма, написанные много лет назад, и последнее отправлены одним и тем же человеком. Разве вы не хотите узнать, кто он такой? Ведь узнай мы имя автора – расследование бы намного продвинулось вперед.

– Откуда я знаю, – проворчал Видок, – что вы не выдумали этого человека и Рим заодно, чтобы увести меня от моего плана расследования? – Сыщик покосился на Полину. – Ваша спутница не видела содержимого шкатулки, и мне приходится полагаться только на ваши слова.

Алексей в негодовании выпрямился.

– Я сам могу поехать в Рим, – предложил он.

– Эй, эй, – сварливо пропыхтел Видок, – не гоните лошадей! Давайте-ка, расскажите мне еще раз обо всем, что видели в шкатулке.

И вновь Алексей терпеливо повторил свой рассказ и выводы, к которым пришел.

– Значит, письма пожелтели от времени?

– Да.

– А конверт был обычным, и у вас сложилось впечатление, что он был надписан сравнительно недавно?

– Верно.

– Сдается мне, – вздохнул Видок, – что разгадка нашего дела кроется именно в письмах сорокалетней давности, а вовсе не в каком-то дурацком конверте. Ведь ограбление произошло как раз сорок лет назад. Связка писем была тонкой или толстой?

Алексей задумался.

– Тонкой. Я бы сказал, там было всего три или четыре письма.

– Очень интересно, – заметил Видок. Сыщик слушал Каверина, полуприкрыв веками глаза, но по всему было заметно, что он не упускает ни слова из сказанного. – А в отдельном конверте ничего не было?

– Нет. Он был пуст.

Видок почесал подбородок.

– Вы уверены, что письма и конверт были написаны одним и тем же почерком?

– Уверен. Правда, почерк стал более небрежным, беглым, но с возрастом ведь написание букв меняется. Не слишком сильно, но все-таки.

– Положим, – нехотя сказал Видок. – Кстати, что было написано на конверте?

– Рим. Месье Бретелю… или Мертелю…

– Адрес? – живо спросил Видок.

Алексей покачал головой.

– Там не было адреса. Были еще какие-то слова, но не улица и не дом.

– Случаем, не «до востребования»? – подала голос Полина.

И она увидела, как головы Видока и Алексея одновременно повернулись к ней. В глазах Алексея мелькнуло удивление, во взгляде же Видока девушка прочитала уважение и восхищение. И Полина Степановна заулыбалась.

– В самом деле… – пробормотал Алексей. – Мне кажется… нет, я думаю… очень даже вероятно, что на конверте были именно такие слова.

Старый сыщик вздохнул.

– Итак, надо будет найти француза, живущего в Риме, по имени Бретель или Мертель, который не хочет, чтобы кто-то знал его адрес, поэтому письма ему шлют до востребования. – Видок почесал нос. – Гм, из этого может кое-что выйти, месье и мадемуазель!

– Я немного говорю по-итальянски, – сказала Полина. – И могла бы… то есть мы с Алексеем могли бы попытаться найти его. Раз вы сами очень заняты.

– А потом?

– Потом мы попытаемся узнать, кто пишет таинственному месье письма и откуда.

– Как же вы его отыщете? Рим – не деревня, насколько мне известно.

– Попытаем счастья у французского посланника, а потом начнем обходить почтовые отделения с кошельком наготове, – ответил за Полину Алексей.

– Браво, – одобрительно кивнул Видок. – Стоит крякнуть да денежкой брякнуть – все будет. Из вас может выйти толк, дети мои!

– Не забывайте, мы и сами заинтересованы в том, чтобы вы нашли сокровища короны, – добавила Полина. – Ведь тогда мы получим свободу и протоколы. Если вы, конечно, не передумаете.

– Не передумаю, – твердо ответил Видок.

– Значит, мы можем ехать в Рим?

Видок почесал нос.

– Мне надо подумать. В вашем предложении, несомненно, что-то есть, но… Мне надо подумать.

– Вы все еще не верите нам? – спросила Полина с любопытством.

– Не забывайте, что есть люди, которые вас ищут, – вывернулся старый плут. – Мне бы не хотелось, чтобы вы, оставшись без присмотра, попали в какую-нибудь скверную переделку.

– Тогда поехали все вместе, – предложил Алексей, забавляясь. В глубине души он был почти уверен, что услышит отказ. И молодой человек не ошибся.

– Не могу. Я нужен в Париже, как вы сами прекрасно знаете.

Агенты не стали больше ничего говорить, оба отлично понимали, что настаивать совершенно бесполезно.

– Кстати, – добавил Видок внезапно, – есть одно дело, в котором вы должны мне помочь.

– Здесь, в Париже? – спросил Алексей с недоверием.

– Да, здесь, в Париже.

И Видок извлек из кармана маленькую записную книжечку в коричневом кожаном переплете.

– Что это? – спросила удивленная барышня Серова.