Похоже, это удивило Пальми.

— Сейчас? Но почему?

— Ничего серьезного. Просто надо прояснить кое-какие детали. Перед тем как закрыть дело.

Маленькая ложь.

— Заходите.

— Надеюсь, что я не очень помешал. — Ари осмотрелся. — Значит, у вас гости?

— Да… Правда, живут они в комнате в подвале.

— Ну да, они же приезжие. — Ари произнес это слово так, словно сам не был таким же приезжим.

— Да… — Пальми помедлил, не зная, в какой степени можно быть откровенным с этим молодым полицейским. — Это старая знакомая моего отца по Дании — она гостит вместе с сыном. Паломничество в Исландию.

— Ваш отец жил в Дании?

Небольшая болтовня будет кстати. Это хорошо прошло с Лейвюром. Ульвюр тоже проявил слабость, но надо двигаться осторожно, если он хочет открыть какую-нибудь тайну Хрольвюра.

— Ну он переехал туда, когда я был грудным ребенком, я его совсем не помню.

Они сидели в гостиной. Пальми на диване, Ари в кресле того же типа, что и диван, блестящий коричневый кожаный диван, наверняка купленный в девяностые годы и сравнительно редко используемый, судя по виду. Гостиная была похожа на картинку из старой рекламной брошюры по продаже мебели, отпечаток вкуса владельца носили только картины на стенах. В маленькой квартирке Ари — их общей с Кристиной — на Эльдугата была всего лишь одна картина, которую он получил в наследство от своей бабушки, прекрасное живописное полотно Кьярваля[8]. Ари был покорен мастерством художника. На стенах гостиной Пальми было четыре работы Кьярваля и еще несколько старинных пейзажей.

— У вас тут роскошный художественный музей.

— Спасибо. Вряд ли музей, просто несколько картин.

— Очень хороших — у меня тоже есть одна работа Кьярваля. Эти картины достались вам в наследство?

— Мм, нет… Я вложил свои сбережения в дом и картины. Не доверяю банкам.

— Да, конечно, особенно актуально в наши дни.

— Ну, не совсем так. Я никогда им не доверял, это у меня от мамы. Она из тех, кто прятал деньги под подушку, а умерла нищая, так что, пожалуй, это не лучший способ хранить свои гроши. — Он улыбнулся.

Атмосфера явно разрядилась.

— Я намеревался поговорить с вами о Хрольвюре. Вы ведь были с ним в хороших отношениях, правда?

— М-да, в известном смысле… Вообще-то, он к себе людей не подпускал.

Ари решил перейти прямо к делу:

— Как вы думаете, у кого-нибудь было желание… ну, столкнуть его с лестницы?

Пальми бросил на него удивленный взгляд:

— Что?.. Не думал об этом… А его кто-то столкнул?

— Вообще-то, нет. Странное совпадение, что на Линду напали всего через несколько дней после этого… Это дает нам повод более внимательно изучить инцидент в «Актерском содружестве». У Хрольвюра была какая-то ссора с Ульвюром?

— Нет, я не могу этого утверждать — они часто спорили. Артистическая среда. Но всегда все кончалось миром.

— Вы были вместе с ними на балконе в тот вечер?

— Нет… Поднимался туда один раз или два. А в остальное время сидел в зале, смотрел на сцену.

— А в перерыве вы пошли домой ужинать?

— Да, мне нужно было подправить кое-что в рукописи, поэтому я сразу же ушел домой.

— Вас кто-нибудь видел?

— На что вы намекаете?

— Кто-то может подтвердить это?

— Да… нет.

— А ваши гости?

— Они ведь в подвале, я это говорил. В тот вечер я с ними не виделся.

— Вы с Хрольвюром часто встречались?

— Нет, он иногда приглашал нас с Ульвюром на кофе или бокал красного вина. У него был прекрасный винный погреб.

— Он имеет большую ценность? — спросил Ари, пытаясь как-то подобраться к мотиву убийства.

— Очень большую.

— Вам известно, что будет с его вином?

— Вином?

— Кто его унаследует?

— Не имею никакого представления. Я ничего не знаю о его родственниках. Честно скажу: я даже не знаю, были они у него или нет.

— Возможно, он составил завещание?

— Он никогда не говорил об этом, во всяком случае со мной, — ответил Пальми, и было видно, что это правда.

— С кем в городе он общался, если не считать вас с Ульвюром?

Пальми задумался.

— М-да… Каждую неделю он навещал старую Сандру.

Сандра. Угла недавно упоминала о ней.

— Она уже несколько лет проживает в доме престарелых, сил у нее стало поменьше, но ум живой и ясный, я думаю, что ей девяносто пять лет, счастливица. — Пальми помолчал и затем добавил: — Ну и конечно, эта девица.

— Девица?

— Да, Угла.

Ари вздрогнул, сердце у него застучало. Он не решился смотреть Пальми прямо в глаза, опасаясь, что взгляд выдаст его.

— Угла, да, конечно. — Сейчас ему надо было что-то спросить, чтобы отпали возможные подозрения, что он знает Углу лучше, чем ему положено. — Они часто встречались?

— Мне кажется, часто. Она снимала у него комнату в подвале, но потом приходила к нему и после того, как переехала. Сейчас она живет… — Пальми подумал и сказал: — Ну да, на Нордюргата, насколько я помню.

— Верно, — не задумываясь произнес Ари.

Черт!

Пальми, казалось, ничего не заметил, ему хотелось избавиться от Ари как можно скорее.

В дверь постучали, и немолодая дама появилась в дверях гостиной. Ее сопровождал довольно высокий мужчина с бородой, лет шестидесяти, как решил Ари.

Это были гости из Дании. Пальми перешел на датский и представил всех:

— Роза и ее сын Мадс. Ари Тор из полиции.

Ари встал и поздоровался по-английски, не решаясь использовать свой датский. Он много лет изучал этот язык в школе, но ему было трудно говорить на нем, хотя читал он по-датски без особых усилий. Немолодая дама говорила за двоих, ее английский был безупречным, хотя и с сильным датским акцентом. Мадс молча стоял позади нее.

— И что же натворил наш Пальми? — спросила она и с теплой улыбкой посмотрела Ари в глаза.

Ари улыбнулся:

— Ничего. Абсолютно ничего. Мы обсуждаем смерть писателя Хрольвюра Кристьянссона. В пятницу он упал с лестницы во время репетиции «Актерского содружества» и умер.

— Да, об этом я уже знаю, Пальми рассказал нам. Мы как раз собирались пойти на спектакль в выходные, — отозвалась она. — Я встречала Хрольвюра в Копенгагене много лет тому назад. Они были друзьями, он и твой отец, правда? — Она посмотрела на Пальми.