– Димка, ты гений!

– Я знаю. Что ты там придумал?

– Да вот, суди сам. Через пару дней будет год, как мы общаемся…

– Год?! Бедная девка…

– Не сбивай. Так вот, я, типа, уверен, что мы живет рядом, приглашаю ее отметить годовщину в… ну хоть в «Льдинке»… Или в «Пулемете»… Если она знает, где это и что это, значит, она и в самом деле живет по соседству. А если не знает, начнет расспрашивать, то, выходит, и встретиться нам не получится.

– Тогда лучше в «Тремпеле». Если она его не знает, то точно не отсюда.

– Точно, в «Тремпеле», послезавтра.

Как все переменилось для Ирины за пару последних месяцев! Раньше вечер от середины дня она отличала только по тому, насколько уставала, или сколько текста оставалось до финиша. Теперь же все стало другим – вечер наступал в восемнадцать двадцать, когда она, наконец, выходила за калитку. Город еще плавился в солнечных лучах, но все-таки тени от деревьев и домов ощутимо наливались синевой. К тому же после работы гулять по городу или идти домой пешком совершенно не хотелось. Иногда ее подвозил Дим Димыч, который, похоже, и впрямь готовился к наступлению на всех фронтах. Но чаще Ирина спускалась в метро и через полчаса с удовольствием закрывала за собой обитую дерматином дверь.

– Бабуля, я пришел!

Чаще в ответ она слышала что-то вроде «о-кей» или «бон суар». Это значило, что у Марины Борисовны урок. Но если в ответ раздавалось «Ужин на столе!» – значит, бабушка уже минут двадцать смотрит в окно и сдерживается, чтобы не позвонить ей на мобильный с сакраментальным вопросом «где ты ходишь, дорогая?»

Ирина ужинала и рассказывала бабушке о том, что произошло за день. Хотя что может особенного происходить в конторе с переводчиком, который по самые уши зарывается в бумаги? Но все-таки чаще оказывалось, что рассказать-то есть о чем.

То об очередном малопонятном распоряжении руководства, которое, повинуясь отсутствию логики, вдруг запрещало на работе пользоваться Интернетом. А потом, героически само промучившись пару дней с бумажными энциклопедиями 50-х годов прошлого века, все-таки, скрепя сердце и скрипя зубами, вновь позволяло открыть доступ к мировой паутине.

То вдруг материализовывался по телефону Аристарх, который металлическим тоном приказывал ей сей же секунд прибыть за очередным переводом. «Иначе вы, Ирина Вадимовна, останетесь в этом месяце без зарплаты, и нам придется рассматривать вопрос о том, чтобы больше не считать вас нашим внештатным переводчиком». Обычно после этой эскапады Ира звонила Александру Семеновичу и уже через полчаса получала новое задание по электронной почте. При этом верный себе Роджерс всегда сдержанно ругал «самодура Аристарха», который никак не может разобраться со своими интересами и даже не пытается отличить их от интересов дела.

То вдруг мальчишки-разработчики, повинуясь некоему сакральному расписанию праздников, звали ее выпить пива… То гений Бердского разливался письмом ровно на двадцать девять страниц печатного текста ни о чем… То Любовь Игоревна решала, что переводчик слабо занят своими основными обязанностями и пусть, в дополнение к оным, еще ведет учет запасных частей и приобретаемых материалов, тем более что они все импортные и маркированные иностранными буквами.

Одним словом, тем для рассказа хватало. Бабушка дисциплинированно ахала, сочувствовала, смеялась над чудесами придури… И при этом ни разу не сказала Ирине, что, может быть, ей стоит вернуться к сидению дома и труду на благо неутомимого в обидах и претензиях Аристарха. Единственное, от чего Марина Борисовна не могла удержаться, так это от вздохов, что внучка исхудала и скоро сможет без усилий прятаться за швабру.

Ирина в который уж раз в ответ повторяла, что худые бегают быстрее и живут дольше, целовала бабушку в щеку, с удовольствием вдыхала едва слышный родной запах «Диориссимо» и радовалась тому, какой молодец ее бабуля. А потом, старательно не слыша бабушкиных фраз о том, что хватит уж работать, пора и отдохнуть, закрывалась в своей комнате и включала компьютер. Там был мир, принадлежащий только ей… И друг, который всегда правильно ее понимал.

Вот и сегодня, стоило Ире загрузить машину, как в зеленом овальчике скайпа заплясала оранжевая цифра. Кто-то ждал ее, кто-то был рад общению…

– Добрый вечер, красавица!

Конечно, это был он, Dark Angel, ее далекий собеседник и уже почти год настоящий друг. Второй, после бабушки.

– Добрый вечер, Ангел!

– Как прошел твой день, милая?

– В трудах. Наверное, как и твой… Боролась с самодурами, трепалась в перерыв с подружкой, брела домой, изнывая от жары.

– Прикольно. У меня и в самом деле почти так же. Только я не трепался с подружками. А вот со старым другом выпил кофе. А он мне за это малость мозги почистил.

– Кофе?

– Нет, ехидина. Друг, конечно. Он профессор математики, ему с высот абсолютного знания многое кажется куда более простым, чем нам, смертным.

– Так, наверное, и с высот его немалого возраста тоже…

– Почему ты так решила?

– Профессор все-таки…

– Ты чего? Да он мой одноклассник! Самый молодой профессор на весь универ!

– В тридцать три профессор… Круто. Тогда ему действительно многое видится иначе.

– Отож!

«Как странно. У нас в универе тоже есть совсем молодой профессор математики. Ему тоже должно быть чуть за тридцать. Девчонки с кафедры когда-то мне о нем все уши прожужжали… Выходит, Ангел, мы с тобой в одном городе живем… Как интересно!»

– И о чем он тебе мозги прочистил? На что взгляд изменил?

– На семейные проблемы…

Ирине вдруг стало очень холодно, словно за окном был не август, а февраль. «А у тебя, значит, семейные проблемы. Жена от ревности готова комп разбить? Сын подрался с одноклассником?»

– Семейные проблемы штука серьезная.

– И не говори, особенно когда родители пытаются тобой управлять так, словно тебе не за тридцать перевалило, а еле-еле десять исполнилось.

«Ах, вот ты о чем! Тогда, полагаю, твой друг просто посоветовал тебе не брать в голову… Или не пытаться изменить родителей, а просто поменять взгляд на их поведение… Вряд ли даже профессор математики в силах придумать что-то принципиально иное».

– С родителями не поборешься. И их не перевоспитаешь. Но можно перестать психовать из-за этого. Просто расслабить спину и наслаждаться тем, что они у тебя есть. Пусть и с придурью.

– Это верно, умница моя. Но только иногда от этой придури жить не хочется. Или хочется сбежать как можно дальше. Крайне желательно на необитаемый остров…

– С Линией Доставки и автоматической кухней в бунгало?

В ответ скайп разразился несколькими строками улыбающихся смайликов и поцелуйчиков. Ирина улыбнулась – даже книжки они любили одни и те же… И не любили тоже.