Ничего не понимающая Эльма позволила отцу вывести себя из кабинета. Она даже с Кристофом не успела попрощаться: он начал отдавать какие-то указания Экберту. Дверь закрылась, отсекая все оставшиеся в кабинете тайны.

— Папа…

— Идем.

В молчании они спустились по лестнице, пересекли двор и вышли из замка. На пятачке перед ним стоял лишь «гетц» Эльмы.

— Я приехал на такси, — объяснил Лино. — Решил, что обратно в офис меня может подбросить и собственная дочь.

— Не знаю, стоит ли это делать, раз ты такой таинственный, — задумчиво произнесла Эльма.

— Ты же не бросишь старика отца стоять на этой скале, продуваемой холодными ветрами! — Лино открыл дверцу машины и уселся на пассажирское сиденье. — Поехали, Эльма. Я бросил офис в разгар рабочего дня, и у меня сегодня еще две встречи.

Эльма села за руль, и машина бодро покатила по дороге.

— Ты мне что-нибудь объяснишь, папа?

— Немного, совсем немного, — заявил Лино. — Я хотел бы попросить тебя, чтобы ты не добивалась ответов пару дней — ни от меня, ни от графа. Дай ему время.

— Время на что?!

— На то, чтобы решить его проблемы.

— И ты туда же! — саркастически воскликнула Эльма. — Он и тебя убедил, что справится сам.

— Да. В данном случае да, — резко сказал Лино. — А тебе следовало бы больше доверять ему. Он не слабак, этот Кристоф фон Адлертрененштайн. Поколения кровожадных рыцарей в родословной — это отличная наследственность. Не считай его более беспомощным, чем он есть на самом деле.

И, так как ошеломленная Эльма молчала, отец продолжил говорить:

— Есть вещи, с которыми мужчина должен справляться сам. Конечно, не нужно доходить в этом до фанатизма. Похоже, тебе удалось его в этом убедить. Но дракона рыцарь побеждает в одиночку, иначе он теряет свою честь. Я это понимаю, и граф это понимает. Тебе придется это принять, хотя вижу, что не нравится.

— Эти мужчины, — пробормотала Эльма.

— Что ты хочешь сказать этой фразой? Что ты не принимаешь такого поведения?

— Нет, что оно весьма типично. А еще — что два мужчины всегда могут сговориться!

Лино усмехнулся.

— Ты же именно этого хотела — чтобы мы с ним нашли общий язык.

— И, похоже, это получилось даже лучше, чем я предполагала! — Эльма покосилась на отца. — Ну и… как он тебе, папа?

— Подходит, — туманно выразился Лино. — Только надо дать ему время и возможности.

— Именно этим ты и занимаешься, да?

— Да.

— Заговорщики! — возмутилась Эльма. — Ты можешь хотя бы намекнуть?

— Увы, дочка. Я пообещал графу, что не стану распространяться о его делах. Он же в свою очередь обещал мне, что поставит тебя в известность.

— Как обтекаемо звучит… — Эльма злилась.

— Я дал обещание, — твердо повторил Лино. — Не думаю, что твое неведение продлится дольше пары дней, так что советую набраться терпения. Это именно тот случай, когда нужно отойти и не мешать. Все, что могла, ты уже сделала.

— Но… он рассказал тебе? Его ведь могут убить!

— Это вряд ли, — лукаво улыбнулся Лино. — Теперь это совершенно точно.

Эльме оставалось довольствоваться этим.

Она-то думала, что, привлекая отца для помощи, сможет остановить Кристофа, заставить его не лезть на рожон. Но куда там! Похоже, у мужчин жажда опасности в крови. Вон как у отца горят глаза. Ему явно понравилась графская авантюра, в чем бы она ни состояла. И он ни за что теперь не сознается: фамильное упрямство да еще и мужская солидарность. Вот черт! Эльма уже начинала жалеть, что позвала отца.

Но, с другой стороны, если папа уверен, что Кристофу ничего не грозит, то, может, так и есть? В своем стремлении помочь Эльма, кажется, перегнула палку. Мужчинам, особенно таким гордым, как граф фон Адлертрененштайн, не нравится, когда так настойчиво лезут в их дела.

Ладно, пусть решает свои проблемы, а она постарается унять беспокойство. У нее есть чем заняться. Вспомнив о рекламных материалах для «Марко» и составлении программы, Эльма внутренне застонала.

Утро выдалось роскошным: нежаркое, полное солнечных всполохов в окнах старого замка, теней от облаков и свежего ветра. Кристоф с удовольствием позавтракал все там же, на лужайке, — никакие неприятные истории не могли лишить его аппетита. И чувствовал он себя вполне хорошо. Ребра, конечно, болели, однако боль забывалась, стоило подумать о том, что сегодня предстоит.

На полдень была назначена встреча с Блэклоком.

Американец позвонил еще накануне и вкрадчиво поинтересовался, как драгоценное здоровье графа фон Адлертрененштайна. Кристоф разговаривал с ним сухо и словно через силу, имитируя моральный проигрыш и физическую слабость. Пусть враг решит, что победил. Так гораздо интереснее играть.

После завтрака, насвистывая, что было ему вообще-то не свойственно — но уж очень хотелось! — Кристоф поднялся к себе в комнату и с помощью Экберта переоделся. Затем ненадолго заглянул к матери, уже вернувшейся из Майнца от подруги, и вышел от нее, все так же насвистывая. Экберт заботливо подогнал машину к дверям, чтобы хозяин много не ходил. Кристоф поблагодарил явно встревоженного дворецкого, сел за руль и покатил в город.

У Блэклока имелся в Майнце арендованный офис, куда американец и пригласил своего клиента, который, как он надеялся, окончательно деморализован и готов отдать лакомый кусочек за гроши. Кристоф не привык ломать комедию, так что ограничился утренним телефонным разговором, чтобы усыпить бдительность противника. В офис же он входил с суровой миной на лице, небрежно помахивая кейсом.

Охранники на входе, подозрительно напоминавшие тех самых, что накануне нанесли утренний неофициальный визит в Адлертрененштайн, пропустили Кристофа, нехорошо усмехаясь. Тут его явно ждали.

Офис у Блэклока был типично американский — огромный, хотя никакой необходимости в этом не было, и помпезный. Шикарные ковры, много блестящих поверхностей, современная мебель, картины известных художников на стенах. Майнц — маленький городок, и Блэклок проводил в нем не слишком много времени, однако по привычке пускал пыль в глаза. Кристоф уже бывал здесь однажды, так что дорогу к кабинету Блэклока нашел быстро.

Секретарша, длинноногая платиновая блондинка с пышной грудью, даже не встала при появлении Кристофа, просто нажала на кнопку селектора.

— Шеф, пришел граф фон Адлертр… — Блондинка запнулась. Она была американкой и немецкие фамилии, похоже, не выговаривала в принципе.

— Пусть войдет, — раздался искаженный голос Блэклока.

Блондинка нехотя поднялась и открыла Кристофу дверь в кабинет.

Кристоф даже не улыбнулся. Он вел себя так, словно двери ему отворяет легкий ветерок, а секретарши не существует в природе.