Архивариус вновь повел рукой, и меня окружили машины. И никакого прохода между ними!

– Те, кто встретил нас в джунглях, кто сидел в зале… почему у них нет запаха? – спросил я.

Творец жизни снова вперил в меня знакомый жесткий взгляд.

– Они ненастоящие? – продолжил я. – Кто они?

– Духи, как сказал бы ты. Они хранятся здесь. – Архивариус указал на цилиндры.

– Замороженные?

– Нет. Просканированные, защищенные и обезвреженные. Они не будут осквернены Архитектором или чем-либо еще.

– Они тут не присутствуют физически?

Архивариус подтвердил это, и мое сердце еще сильнее сжал страх.

– Тогда те, кто снаружи?..

– Время от времени я меняю записи, чтобы духи могли побыть в деревне и пообщаться.

– Ты выпускаешь их?

– Я даю им такое впечатление, – сказал Архивариус. – Единственным реальным существом здесь является самка обезьяны. Она тоже наслаждается общением.

– Где их тела?

– Это не важно. Копий достаточно, ими легче управлять.

– Ты их убил?

– Они больше не активны, а значит, не опасны.

– Они все с Эрде-Тайрина?

Внезапно все прояснилось. Смотрители сомкнули свой круг.

– Да.

Эти машины не выглядят сильными. Их создали для служения науке, а не для боя.

– Такой была последняя команда Библиотекаря, переданная на эту установку, когда та вернулась к столице, – сказал Архивариус. – Есть веская причина, по которой люди с Эрде-Тайрина не перемещались на Ореолы. В них хранятся воспоминания и жизненный опыт древних воинов. Это делает их опасными, а на таком грозном оружии, как это…

Бей!

Старый дух воспрянул с неистовой силой, взяв под контроль мои руки и ноги. Я стал пинать машины и бить их кулаками. Те отступили, и я накинулся на Предтечу, рыча от ярости – такой старой, что она вполне могла бушевать еще в последние дни Чарум-Хаккора.

Затем случилась поразительная вещь. На мгновение Предтеча исчез, мои удары лишились цели. Я пролетел сквозь пустоту, рухнул на пол и с перекатом вернулся на ноги.

Машины держались на расстоянии.

Сбоку вновь возник Предтеча, но пока его тело обретало форму, я разглядел за мерцанием смотрителя с единственным тусклым синим глазом.

В следующий миг Архивариус стал таким же реальным, как и прежде, и смотрел он на меня не то в замешательстве, не то с грустью.

– Ты тоже мертв, верно? – произнес я.

Молчание.

– Погиб, защищая этот заповедник?

Молчание.

– Ты все мне объяснил. Зачем?

Никакого ответа. Я снова подскочил к Предтече, но тот быстро отпрянул, неуверенно мерцая.

– Ты не способен на ложь, – продолжил я. – Ты всего лишь машина – анцилла.

Все тот же твердый печальный взгляд.

– Когда-то я был творцом жизни. Я избрал эту судьбу, не желая служить Архитектору.

– Но ты не способен сделать со мной что-либо без моего разрешения?

– Предлагаю мир. Предлагаю не задавать вопросы, на которые нельзя ответить. Я обязан выполнить последние указания Библиотекаря.

Машины не двигались.

– Откуда ты знаешь, что указания пришли от Библиотекаря?

Опять мерцание.

– Мало осталось энергии, да? Все энергостанции сломаны, маяки испорчены. Действительно ли девочку вел к Пленнику сигнал Библиотекаря? Кто на самом деле управляет тобой?

– Я уверен в моих инструкциях. – Но жесткое выражение лица осталось.

– Там, снаружи, повсюду мертвые машины, мертвые Предтечи, – продолжал напирать я. – Этот Ореол мертв.

– Если бы это было правдой… Так ты отказываешься от чести быть архивированным?

– Отказываюсь.

– Ты желаешь уйти?

Риторический вопрос.

– Знаешь, что тебя ожидает?

– Нет.

– Это за пределами моего понимания, а потому, вероятно, и твоего тоже. Такое обширное зло… Ужасное злоупотребление всем, что Предтечи знали и создавали. Неправильное использование Композитора, построенного для спасения нас всех… Попрание Мантии и искажение истории, растлевающее душу Предтечи. Но мы должны выполнять волю Библиотекаря, даже ты. Ты ей обязан своим существованием.

– Больше нет, – заявил я, внезапно ощутив равноценное партнерство с лордом-адмиралом. – Я ухожу. Ты попытаешься меня остановить?

Ответа не последовало, а мерцание усилилось. Затем Архивариус исчез – остался лишь довольно маленький смотритель, чей синий глаз быстро затухал.

Смотритель отплыл назад, к другим машинам.

Я остался в одиночестве, и пространство с рядами витых цилиндров заполнилось такой мертвой тишиной, таким густым сумраком, что я не мог этого вытерпеть. Я обернулся и услышал кричащую вдалеке женщину. Это Винневра, вне всяких сомнений! Затем раздался гортанный низкий рев, и я сразу узнал обезьяну.

Нужно выбраться отсюда! Я побежал по коридору и обнаружил заросли, преграждающие дорогу. Ветки трескались и отрывались, когда я хватался за них, но это нисколько не помогало.

Снова раздался крик Винневры.

Ощутив что-то позади себя, я развернулся, готовый защищаться, и увидел Архивариуса; вид у него был унылый.

– Я не способен разрешить эти противоречия, – сказал он. – Времени мало. Старый человек серьезно болен. Ему требуется немедленное сканирование, иначе его отпечаток будет утерян.

Он прошел сквозь преграду. Мне тоже удалось преодолеть ее.

Мы покинули атриум с цилиндрами. Я не собирался допустить, чтобы смотритель занялся Геймлпаром.

Винневра стояла на коленях перед хижиной. Геймлпар, съежившись, сидел на крыльце. Темная обезьяна ходила вокруг Винневры, осматриваясь и размахивая лапой, охраняя их обоих.

Увидев меня, Винневра прокричала:

– Я проснулась и увидела маленького – я почувствовала его! Дотронулась до него! А другие… Я знаю, почему они не пахнут, – это призраки! Они просто исчезли!

Архивариус с горечью посмотрел на меня.

– Поддерживать проекции сложно, – сказал он. – Нашей славной обезьяне будет грустно без компании. Мы обязаны заботиться о ее душевном состоянии, а также привечать путников, особенно тех, кого ведет отпечаток Библиотекаря.

Эта машина в равной степени спятила и ослабла.

– Ты ненастоящий! – отрезал я.

– Я исполнял все мои обязанности.

Она безумна! И все же слушается!