— Если ты скажешь, почему пошла работать на Конкорд, то и я скажу. Но не ври, Кадди! Тут я и Чин-чин. Мы сразу ложь заметим.

Провидица хотела ляпнуть что-то грубое, но передумала. Мы с телепаткой внимательно за ней наблюдаем. Даже скажи Кадди сейчас полуправду, мы и это заметим.

— Конкорд, корпорация, вся суть Мимира и ему подобные проекты, — Метла опустила взгляд, — это как отражение меня, понимаешь?! Я Кадди Бэннингем, провидец, оракул! И как мне кажется, рождена для того, чтобы помогать другим людям. В отличие от вас всех, я сама пришла в Конкорд. Нашла Шепарда…

Девушка осеклась и тут уже умолкла. Чин-чин с сочувствием погладила Кадди. Та рыкнула, нервно дернув плечом. Мне же, как наяву день вспомнился, когда люди от властей штата Невада приехали к нам в общину Нехалем. Бездонный Фил в тот день сбежал.

— Кадди. — Начал я.

— Чего?

— Я согласился, потому что в меня впервые кто-то поверил.

— Что за бред! — Кадди хмурится.

— Не бред. — Покачал головой. — В тебя, Чин-чин и Лютера.. в вас всегда кто-то да верил. Матери наверняка гордо шептали “Я горжусь тобой!”. Соседи “У тебя талант!”. Кадди, у вас и до Конкорда было всё, о чём можно только мечтать. Знаешь кто дал мне имя? Не мать. Мужики из автомастерской. Предыдущий Томас сбежал из общины Нехалем и они сочли имя достаточно счастливым для подкидыша.

— Андрэ, это тот бык-осеменитель с фермы Джоэлов. — Сказала Анна хмурясь. — А чего ты удивляешься? Я же сказал, Конкорд изучал твоё дело.

Тут до Апрель дошло, что именно я сказал. Она копалась в памяти многих людей и наконец поняла, чем я от них отличался.

— Имени. — Апрель прикрыла рот от удивления. — Кадди, у него не было имени. Ни одного документа! Ни одного факта существования Томаса Андрэ.

Паспорт, это такая простая штука. За неё держались монашки, как за последнюю надежду, сбегая из Нехалема. Свой паспорт прихватил Бездонный Фил, уходя из автомастерской. Даже мексиканские нелегалы, незаконно пересекая границу, везли их с собой в пластиковых пакетиках. Так вот… во всей общине Нехалем, не считая меня и дворняги Лесси, у всех имелись эти штуки… паспорта.

Доказательство! Общество и страна признаёт факт их существования.

Жители общины, нелегалы, живность с фермы Джоэлов, даже наш трактор Настоятельница — у всех есть паспорта. Эта крохотная разница в социальном статусе развила в моей душе чувство глубочайшего отчуждения. Как будто во всём этом мире, есть лишь я и вечно обкуренная Лесси. Дворняга, не понимающая степени собственного несчастья.

Я не знал ни кто я, ни где родился, ни кто мои родители. Только имя, данное мужиками из мастерской. А потом пришли люди Конкорда и сказали “Томас, мы сделаем тебе документы.”

— Впервые кто-то признал факт моего существования. — Сказал я, чувствуя нарастающий ком в горле. — Поверил в меня! Поверил в то, что Томас Андрэ существует. Те люди в чёрном выдали мне паспорт! Дали возможность почувствовать себя частью общества. Кадди, на контракте с Конкордом, я поставил первую в моей жизни подпись! Так что не тебе, имевшей всё с рождения, судить бред я говорю или нет.

Я с нарастающим в груди бешенством сжал кулаки. Метла смогла таки найти чем меня выбесить.

— Каждый день! — Костяшки кулаков побелели. — Каждым грёбанным сеансом Мимира, я доказываю свое право носить имя Томаса “Начала”! Доказываю факт своего существования! В прошлом, настоящем и будущем.

Апрель вдруг взяла и заплакала. Вот так просто. Посреди разговора.

— У Начала, нет начала. — Плечи девушки дрожат.

Кадди устало вздохнула и опустила взгляд. После моего откровения из неё будто стержень выдернули.

— У Начала нет начала — Повторив слова Анны, она медленно покачала головой. — Томас, ты какая-то ошибка механизма судьбы, возведённая в куб. Тебя забирают из дома странные люди, а ты радуешься. Вставляют как неведомую хрень в связку Мимира и ты вместо пятого колеса становишься в неё ведущем. Да… да что с тобой не так?!

В голосе Кадди преобладало уныние. Она явно злилась не на меня, а на что-то другое. Теперь же девушка ведёт себя так, будто у неё землю из под ног выбили.

— Так, дамы! Отставить сопли и пораженческое настроение! — Хлопнул я по столу. — У нас ещё эльфы не отпиз… кхе-кхм… не добитые. Собери сопли в кулак, напишите ими на стене ругательство.

Чин-чин, хлопая глазками заулыбалась. Вот у кого память, как у рыбки!

— Во-о-т! Улыбки это хорошо. — Кивнул я Кадди и перевёл взгляд на девушку, сидящую напротив неё. — Анна, чего ты мне показать хотела?

— Может, не надо? — Апрель протёрла платочком глазки.

— Девоньки! — Обвёл я собравшихся в комнате дам. — Секса у нас не будет. Настроение у меня не то.

— Фу, Томас! — Апрель фыркнула и кинула платочком.

— Вот. Теперь ты в рабочем состоянии. — Я взял Апрель за руку, не давая опомниться. — Мелкая, подсобишь?

Обратился я к притихшей телепатке. Чин-чин как обычно фыркнула, считав больше эмоции, чем слова. Тот случай, когда девушка слушает сердцем, а не ушами. Вот и сейчас, взяв наши с Апрель руки, Чин-чин тут же установила контакт.

Видение никогда не виденного прошлого, наконец настигло меня в настоящем. Вечерний Сан-Франциско! Залитые неоновыми огнями улицы, неприлично бедная больница в портовой части города. Там, в видении, шёл последний год уже минувшего тысячелетия..

* * *

Лютая летняя жарища!

Солнце нещадно палит. На плантации клубники близь Сан-Франциско нет ни единого ветерка. На небе ни облачка. Рабочие в лёгких рубашках и соломенных шляпах вручную собирают урожай. Как это водится в Калифорнии, на подобный труд наняли самую дешёвую рабочую силу — нелегалов из Мексики, Кубы и Колумбии. От зари до заката эти бедолаги собирают урожай для богатых янки.

— Ай! Что же так больно-то! — В видении симпатичная девушка лет двадцати схватилась за живот. На ней надеты красная клетчатая рубашка и коротенькие джинсовые шортики.

— Опять отлыниваешь? — Зоркий бригадир аж шею вытянул. — Если сейчас же не вернешься к работе, получишь только половину дневного оклада!

— Рамирез, кривую корягу да тебе в задницу! — Девушку скрутило ещё