С махровым поясом в руке он возвращается в номер. Кадзи прижимает к уху свой мобильный телефон, но, увидев Кита, торопливо отключается.

– Ты кому-то звонил?

– Мне не ответили, – голос Кадзи звучит печально.

– Кого ты нанял? – требовательно спрашивает Кит, делая к нему шаг.

– Что?

– Ты нанял кого-то, чтобы убрать меня. Я не прав? Но он не пришел. Хотя ты привел меня в условленное место.

– О чем ты говоришь?

– Мне жаль тебя.

– Да о чем ты?!

– Ты нанял меня на работу. Я выполнил ее, но ты решил, что не можешь мне доверять, так что нанял кого-то еще, чтобы избавиться от меня. Разве нет? Но даже в том случае, если б все прошло так, как ты задумал, ты начал бы беспокоиться о том, можешь ли доверять человеку, которого нанял, чтобы убить меня. Я ошибаюсь? Тебе просто придется постоянно нанимать следующего убийцу, чтобы убить предыдущего, одного за другим. В конце концов, в этой стране живет более ста миллионов человек. Ты можешь продолжать довольно долго. Но это не самый разумный способ ведения дел.

– Ты что, называешь меня дураком?! – Лишь теперь Кадзи выглядит по-настоящему расстроенным.

«Он действительно думает, что он не дурак…»

– Я могу только сказать тебе, что ты очень беспокойный. Есть гораздо более простой способ все решить.

Кадзи немного выпрямляется – на его висках заметен пульс – и смотрит снизу вверх на Кита. Его зрачки уже расширены, а глаза как будто изменили свой цвет. Его увлекают за собой слова Кита, зачаровывают, заставляя его дышать в том же ритме, в котором дышит Кит.

– Все, что тебе нужно, – это умереть.

– Это глупо.

– Ты, кажется, думаешь, что не глуп. – На этот раз Кит произносит это вслух.

– И что мне даст моя собственная смерть?

– По крайней мере, тебе больше не придется беспокоиться, – как нечто само собой разумеющееся, бесцветным голосом произносит Кит.

Сначала Кадзи напрягает все мышцы, как будто он стоит перед гипнотизером и изо всех сил старается не поддаваться гипнозу. Но вскоре его плечи расслабляются, и лицо становится безмятежным, как будто его приступ лихорадки отступил.

Это слишком просто. В глубине души все люди хотят умереть. «Прямо сейчас. Сейчас его время». Кадзи опускается на диван. Напряжение и страх, кажется, полностью лишили его сил.

– Я задерну занавески, – говорит Кит.

Он наконец добирается до станции «Токио» и петляет в похожем на наводнение людском потоке, направляясь к восточному входу станции. Не для того, чтобы сесть на поезд, – просто чтобы немного срезать путь. Но дорогу ему перегораживают несколько молодых людей со множеством чемоданов на колесиках, тоже спешащих к станции. Он ощущает вспышку ярости. «Почему им нужно идти именно здесь прямо передо мной?!» Его рука едва машинально не выхватывает из кармана нож. Он бросает взгляд на часы в холле станции. Двадцать минут второго. Опоздал на двадцать минут.

Какая-то его часть хочет послать к чертовой матери придурка политика с его идиотским заданием. А потом посмотреть, как будет суетиться и подлизываться Иваниси из-за того, что «Кадзи-сан» рассердился. «Цикада, ты вообще хоть можешь себе представить, что ты наделал?!» Он с удовольствием представляет, как лицо Иваниси меняет цвета, когда кровь отливает и вновь приливает к коже.

Но затем Цикада решает, что, хоть и опоздал, он все равно должен пойти и выполнить работу. Опаздывать – это, конечно, непрофессионально, но он еще не готов выбросить в мусорную корзину всю работу.

Работа вполне конкретная. Клиент, политик по имени Кадзи, должен был встретиться с большим мужиком в лобби отеля в час дня. Сначала клиент сказал, что убийство должно произойти прямо там, но, разумеется, Иваниси его притормозил. В лобби отеля слишком много людей. Так что он предложил отвести цель куда-нибудь в другое место или в номер отеля.

– …А потом я зайду в номер, да? – спросил Цикада.

– Да, прямо как в кино, – отозвался Иваниси, – когда убийца прикидывается служащим отеля, заходит в номер с тележкой, а потом срывает с тележки скатерть – и под ней оказывается пистолет!

– Да уж, очень реалистично… Как насчет того, чтобы я ударил сразу же, как откроется дверь? Это будет молниеносное нападение… Да, но как я попаду в комнату?

– Он сказал, что ты должен проникнуть туда первым и сидеть в засаде.

– Чего? Сидеть в засаде?

– Кадзи-сан не хочет находиться в номере отеля наедине с этим парнем. Он хочет, чтобы все произошло сразу же, как только они войдут. Чтобы все сразу же было кончено.

– Ему страшно остаться наедине с этим парнем? Такое могла бы сказать красивая девушка.

– Нет в наши времена никаких красивых девушек. Ты хоть одну видел?

– Я ни одной не видел, но где-то же они должны существовать.

– Помолчи, дурачок. В любом случае политик имеет право сказать, что он боится остаться с кем-то наедине.

– Ну да, ну да, – Цикада ковыряется пальцем в ухе. – Не важно, что делают политики, им всегда удается выйти сухими из воды.

– В этом отеле к каждому номеру есть два ключа. Они используют пластиковые карты. Ты подойдешь к стойке регистрации, попросишь ключ от номера, возьмешь одну из карт, заранее зайдешь в комнату и спрячешься.

– Я не люблю прятаться.

– Еще как любишь. Личинка цикады прячется под землей целых семь лет.

– Она не прячется. Она ждет своего звездного часа.

– Да какая разница. Просто проникни в номер отеля и убей большого парня, когда тот зайдет внутрь. И не напутай, твоя цель – большой парень. Невысокий человек с усами – это Кадзи-сан. Не напортачь.

Затем Иваниси назвал ему номер комнаты.

– А кто этот большой парень?

– Это имеет какое-то отношение к твоей работе? Ты что, хочешь сказать, что не можешь убить кого-то большого и сильного?

– Ничего я такого не говорю, – Цикада повысил голос. – Большие парни обычно только выглядят крутыми. Я просто хочу знать о нем чуть больше, вот и всё.

– Ну, на самом деле мне тоже ничего о нем не известно. Важно, что мы хорошо выполним нашу работу и завоюем доверие господина Кадзи. Ты понял меня? Это может стать нашим звездным часом. Так что сделай все наилучшим образом.

– Хочешь завоевать доверие – не соверши ошибки. – Цикада попытался сказать это таким тоном, будто он цитировал кого-то известного.

Как он и рассчитывал, Иваниси несколько мгновений сидел в молчании, как будто немного потерянный.

– Это… это слова Джека Криспина? – Ему явно не нравилось, что он их не знал.

– Ага.