Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да, отвечайте.
– Даллас.
– Срочное сообщение лейтенанту Еве Даллас. Возможно, еще одно убийство по вашему профилю. Адрес – Риверсайд-драйв, 5151. Жертва опознана как Мэри Эллен Джордж. Полицейский присутствует на месте происшествия.
– Принято. – Лицо Евы вновь стало бесстрастным, когда она посмотрела на Тиббла. – Ситуация стала более сложной – или более простой, в зависимости от вашей точки зрения.
Тиббл вздохнул.
– Можете идти. – Когда Ева вышла, он поднялся. – Бьюсь об заклад, она воспользуется этим, чтобы не явиться на пресс-конференцию!
– Разве я похож на простофилю? – Уитни покачал головой. – Я обеспечу ее присутствие тем или иным способом.
Уже давно Рорк не проделывал трюк с подбрасыванием монеты. Но для этого требовалась всего лишь ловкость рук. Мальчишеский опыт сразу вернулся к нему, когда Фини выбрал орла.
Рорк слегка потер монету большим пальцем с нужной стороны, и она упала решкой вверх на его ладонь. Фини мог сколько угодно негодовать и даже подозревать нечестную игру, но уговор дороже денег.
– Мы все-таки могли бы попытаться обойтись без диагностики, – сказал Фини, когда они вошли во временную лабораторию, оборудованную в комнате рядом с кабинетом.
– Не ведите себя, как наседка, – посоветовал ему Рорк, держа в руке диск с фильтром.
– Если что-нибудь с вами случится, моя жизнь не будет стоить ни гроша!
– Крепитесь. Если бы выпал орел, я мог бы сказать то же самое. Ева сожрала бы меня за завтраком вместе с костями.
– Что касается жеребьевки… – Фини не заметил в ней ничего подозрительного, но с Рорком никогда нельзя было быть уверенным до конца. – Лучше бы мы повторили ее, поручив Бэкстеру подбросить монету.
– Я мог бы счесть это обвинением в мошенничестве, хотя вы сами обследовали монету и выбрали орла. Но, учитывая нашу давнюю дружбу, я воспринимаю это как заботу обо мне. Дело сделано, Фини. Ни один ирландец не отказывается от уплаты проигрыша.
– Меня в это не впутывайте, – нахмурился Бэкстер. – Что бы ни произошло, Даллас будет в ярости. Поэтому давайте начнем, пока она не поотрывала нам яйца.
– Мы проведем диагностику и сохраним наши яйца. – Джейми пребывал на седьмом небе. Еще бы – ведь он запросто болтал с копами, которые готовились к рискованному эксперименту! – Только помните, что зараженный компьютер работает в черепашьем темпе, а программа фильтра очень сложна. Понадобится девяносто три секунды, чтобы загрузить ее, и если вы начнете диагностику сразу же, то успеете…
– Тебе кажется, Джейми, что я никогда не имел дела с компьютерами?
– Нет, но, пока загружается программа, вы можете получить результаты…
– Убирайся отсюда!
– Да, но…
– Мы будем вести наблюдение снаружи, Джейми. – Фини положил ему руку на плечо. – Ты сможешь давать указания оттуда. Десять минут, – предупредил он Рорка. – Ни секундой больше.
– В зависимости от обстоятельств…
– Нет, только десять минут! – Подбородок Фини стал каменным. – Мне нужно ваше слово.
– Ладно. Даю слово.
Фини удовлетворенно кивнул.
– Как только мы увидим на медицинских мониторах что-то тревожное, вы немедленно прекращаете процедуру.
– Если вы думаете, будто мне хочется, чтобы мои мозги вываливались у меня из ушей, то вы жестоко ошибаетесь, – усмехнулся Рорк. – Но если такое случится, я буду доволен, зная, что Ева отправит вас всех в ад следом за мной.
– Меня она пощадит. – Макнаб изобразил улыбку. – Я полупарализован.
– Не рассчитывай на это. Ну, если вы отсюда уберетесь, мы успеем с этим покончить, прежде чем состаримся и поседеем.
– Подождите, пока я подам вам сигнал. Я хочу сначала проверить ваши медицинские показатели. – Фини подошел к двери и обернулся. – Удачи!
– Вскоре вы сможете это повторить за парой кружек «Гиннесса».
Оставшись в одиночестве, Рорк запер дверь, не желая, чтобы запаниковавшие коллеги врывались к нему, потом расстегнул рубашку и прикрепил датчики.
«Ты окончательно спятил, – сказал он себе. – Не только работаешь на копов, что само по себе достаточно скверно, но рискуешь ради них собственными мозгами. Все-таки жизнь – странная штука».
Но он не собирался лишаться мозгов, а заодно и жизни, как лабораторная крыса!
Сев лицом к компьютеру Когберна, Рорк нащупал в ящике стола спрятанное там оружие. Он выбрал девятимиллиметровую полуавтоматическую «Беретту» из своей коллекции. Это было его первое огнестрельное оружие, изъятое им в девятнадцатилетнем возрасте у человека, который целился ему в голову. Разумеется, оно было запрещено даже тогда. Но контрабандисты не обращали внимания на подобные мелочи.
Если все пойдет не так, как надо, он застрелится из того оружия, которое положило начало его коллекции и помогло ему выбраться на дорогу к богатству. Это будет эффектная концовка!
Впрочем, Рорк не предвидел никаких осложнений. Они приняли все меры предосторожности, но возможность неудачи остается всегда. И если она станет явью, он сам решит свою судьбу.
Рорк убрал руку с холодной стали и выбросил эти мысли из головы.
– – Приступаю к проверке медицинских показателей, – раздался в наушниках голос Фини.
– Отлично. Когда закончите, отключите звук. Не хочу, чтобы вы цеплялись ко мне во время работы.
Сунув руку в карман, он коснулся на счастье маленькой серой пуговицы. Она оторвалась от жакета Евы, когда они встретились в первый раз.
– Все в порядке, – сказал Фини.
– Тогда приступаем. Засеките время.
* * *
Благодаря гонорарам за книгу, которую она написала о своем аресте, судебном процессе и оправдании, а также щедро оплачиваемым интервью, Мэри Эллен Джордж вела весьма комфортабельную жизнь в своей вестсайдской квартире.
Там она и умерла, но ее смерть была отнюдь не комфортабельной.
В отличие от Когберна и Фицхью, внешние проявления болезни Мэри Эллен Джордж не были насильственными и разрушительными. По-видимому, она несколько дней лежала в постели, накачивая себя медикаментами, отключив связь и не отвечая на звонки в дверь. Одним из ее последних действий было истерическое электронное послание бывшему любовнику с жалобами на дикую головную боль и мольбой о помощи.
В конце концов она изготовила петлю из шелковых простынь и повесилась.
На ней была только белая, грязная ночная рубашка. Волосы всклокочены, а ногти обкусаны до мяса. На столике у кровати валялись перепачканные кровью салфетки и куски ваты.