– Может, и не улетит.

– Сомневаюсь.

Остаток вечера у нас прошёл невесело.

Перед сном Ольга сказала:

– Плохая всё-таки из Светки врунья, правда?

– Из тебя тоже не очень-то.

– Из меня-то как раз врунья и хорошая, – ответила Ольга, прижимаясь ко мне.

– Спи давай, врунья, – обнял я её покрепче.

А утром я понял, что все их вечерние мечтания были совсем не химерами.

Перед тем, как отправиться за Светланой, Ольга взяла с меня слово, что я буду молчать и ничего не скажу её сестрице о том, что Ольга стащила билет. Я обещал. В конечном счёте, мне всё равно. Не удерживать же девушку силой. А от такой сестрёнки я бы и сам сбежал.

Светлана стояла у подъезда, поджидая нас. Ясное дело, на работу она не спешила, да и кто же будет спешить на работу, если у него через несколько часов самолёт в Лондон. Сёстры поздоровались так, будто ничего не произошло и ни о каком билете никто ничего не знает. Я тоже поздоровался сдержанно, тем более что она просто кивнула мне, как малознакомому человеку, даже не подарив мне своего замораживающего взгляда.

Усевшись, Светлана протянула Ольге отпечатанное на машинке письмо, которое мы должны были показать Эдуарду. Меня она игнорировала. Ну и ладно. Ольга, почитав, передала письмо мне. И поскольку мне было всё равно, я, не читая, сунул его обратно в конверт и положил в карман.

Следуя намеченному плану, девицы первым делом решили посетить один ночной клуб. Я подумал, что в ночной клуб надо ходить ночью, а не днём, но им ничего не сказал. Только настоял на том, чтобы сначала мы заехали ко мне домой. Ольга поворчала, но всё же поинтересовалась, почему это мне приспичило. Я ответил, что хорошие мысли всегда приходят неожиданно и это в их же интересах. Ольга, видимо уже по опыту познавшая, что я всегда всё делаю правильно, направила машину в сторону моего дома.

У себя в квартире я взял одну вещицу, которую мне оставил один клиент, как плату за ремонт телевизора. Мне она была ни к чему, и я намеревался либо продать её, либо пустить на запчасти, но всё как-то не получалось. А вот сейчас пришло время ею воспользоваться.

Когда я вернулся в машину, Ольга посмотрела на меня с любопытством. Но я собирался показать, что тоже могу быть таинственным, и ничего ей не сказал. Она была явно разочарована.

Оказалось, что в ночном клубе работал один из дружков Эдуарда. Он действительно был ещё там, но, когда пришло время осуществлять грандиозный план, разработчики плана растерялись. Они не знали, как к этому знакомому подступиться и расспросить о своём бывшем ухажёре. Немного посовещавшись в полевых, а точнее, в машинных условиях, девицы решили на передовую послать меня. А я вежливо, но твёрдо отказал, сославшись на полное незнание ночной клубной жизни и субъектов, вращающихся в сфере шоу-бизнеса. Пришлось девицам скорректировать планы, и мы отправились в бар.

– Одного не могу понять, – сказал я, когда мы уже подъезжали к бару. – Зачем вам с кем-то встречаться, если у вас есть письмо, прочитав которое, прокурор тут же засадит Эдика на полную катушку, а самого Эдика это письмо способно довести до инфаркта.

– В письме всё только в общих чертах. Мы не собираемся его никуда засаживать, хотя это было бы и неплохо. Мы пока только хотим напугать его и заставить отдать нам шкатулку. Он должен понять, что нам известно что-то такое, отчего ему не поздоровится. Для этого нужны факты. И тогда мы создадим видимость, что нам всё известно о его махинациях.

– А если у него вовсе и нет никаких махинаций?

– Ты видел его дом и говоришь, что у него нет махинаций? Да за один такой дом ему можно впарить лет десять. А за рожу – пожизненно.

– Может, он всё честно заработал, – не сдавался я.

– Что же ты тогда себе такого домика не построишь? – задала мне Ольга вопрос, припарковывая автомобиль недалеко от бара, в который они так стремились спозаранку.

Мне нечего было ответить.

В зале было пусто, чему я не очень-то и удивился: кто же будет в девять утра рассиживать в баре? Впрочем, я ошибся. Когда мы, немного потоптавшись у пустой стойки, собрались покинуть помещение, в зал ввалилась небольшая компания, состоявшая из двух молодых людей и трёх девушек. У стойки мгновенно появился бармен, подскочивший именно к вновь прибывшим, а не к нам. Ольга со Светланой переглянулись.

– Кажется, она, – кивнула Ольга на одну из девиц, которая громко заказывала себе виски.

Светлана неопределённо повела плечиками, отошла и села за столик. Я присоединился к ней, а Ольга направилась к девице.

О чём она с ней разговаривала, я не слышал, только видел на лице её собеседницы усиленную работу мысли. Вскоре они подошли к нашему столику и расселись: Ольга слева от меня, а девица – напротив. Отхлёбывая из своего стакана виски и даже не морщась, она спросила:

– Ну, что вы хотели мне сказать? – поочерёдно обвела нас всех взглядом и зафиксировала его на мне.

Пришлось брать инициативу в свои руки, и я спросил:

– Вы знаете Эдуарда?

Сделав хороший глоток и почти опустошив стакан, она ответила:

– И ни одного. Какой нужен вам?

Я замялся – мне никакой не был нужен. За столом воцарилось молчание, которое принято называть неловким. Впрочем, я лично никакой неловкости не чувствовал. Как выяснилось Ольга тоже.

– Нам нужен Эдуард из Крылатского, – впервые при мне она назвала своего бывшего дружка по имени. – Помните, мы с вами здесь встречались?

Девица перевела взгляд на Ольгу, потом внимательно рассмотрела Светлану, потребовала сигарету и, отвернувшись от моей "Явы", взяла предложенный Ольгой "Ротманс".

– Я знаю, кто вы, – заявила она. – Это вас Эд хотел кинуть и забрать какие-то фенечки.

– Он украл их у нас, – поддержала Ольга разговор.

– Ну и что вы хотите от меня?

– Мы хотим их вернуть.

– Не советую вам с ним связываться, – покачала девушка головой. – Не боитесь, что он вас пристукнет? – Немного помолчав, она снова спросила: – А что вам от меня-то надо?

– Нам нужно кое-что узнать о нём.

Девица посмотрела на меня сквозь пустой стакан и пустила его мне по столу, явно насмотревшись ковбойских фильмов или идиотской рекламы.

– Наполни-ка мне его тем же, – потребовала она.

Я взял её стакан, принял заказы: виски, сок для Ольги и два кофе – для меня и Светланы – и прогулялся до стойки.

Получив свой напиток, девица выдала нам тайну Эдика.