момент на кухню тихонько вошла Ольга и стала строить мне вопросительные гримасы. Я сделал вид, что ничего не замечаю. Ольга начала злиться, и в тот момент, когда она скорчила самую уморительную рожицу, старушка, что-то почувствовав, обернулась к ней.

– Ты что крадёшься как кошка, да ещё и обезьянничаешь? Где твоя сестра? Она что, голодом вздумала меня морить?

– Бабуль, она у тебя в комнате пылесосит. Я сейчас приготовлю что-нибудь поесть. На нас тут разные неприятности свалились. Шурик тебе рассказал? Что ты будешь кушать?

– Ничего. Я ничего не хочу после рассказа твоего Шурика. Стоило мне только отлучится на три дня, как вы всё профукали.

– Бабуль, ну извини, так получилось, – пожала Ольга плечами, загружая холодильник.

– Да мне-то что. У меня камень с души упал. Всё равно вам бы всё осталось.

На кухню заглянула Светлана и, тревожно посмотрев на меня и на Ольгу, которая, сделав себе бутерброд с колбасой с аппетитом его уплетала, сообщила:

– Бабушка, я убрала в твоей комнате. Можешь идти отдыхать.

– Ты меня голодную с кухни гонишь?

Отпихивая Ольгину руку с огрызком бутерброда от своего рта, я успел подумать, что с этой старушкой не соскучишься, как вдруг раздался звонок в дверь. У меня от этого звонка возникло какое-то нехорошее предчувствие, и я был просто вынужден заглушить его Ольгиным бутербродом. Звонок вякнул ещё раз. Глядя на сестричек, я понял, что им тоже почему-то не по себе. На кухне воцарилась тишина…

12.

Удобное мягкое кресло больше подходит для размышлений, нежели жёсткий табурет с торчащими из сиденья гвоздями. Чтобы принять эту истину, не требуется проводить эксперимент и подвергать опасности важнейшую и нежнейшую часть своего тела.

Для того чтобы понять загадочные натуры двух сестёр, требовался острый ум, тонкая наблюдательность, дьявольское терпение и много-много времени.

Именно этим, разгадыванием загадочных натур двух щебетавших пташек, я и занимался, сидя в удобном мягком кресле, после того, как мы удалились в комнату, оставив бабулю на кухне наедине с соседкой, зашедшей справиться о её здоровье.

Девушки занимались тем, что придумывали всевозможные пытки, кары и мучения, которым следовало бы подвергнуть их бывшего воздыхателя и ухажера. Потом они стали придумывать всевозможные планы возвращения своего приданого, отобранного этим самым воздыхателем. И поскольку обе проблемы носили чисто теоретический характер, я в разговоре не участвовал, занимаясь своими размышлениям.

Ольга – девушка весёлая. Этого у неё не отнимешь. Она готова прийти на выручку. Любит хорошо питаться, и её спутник никогда не останется голодным. Но зато настроения у неё меняются так часто, что, когда собеседник начинает смеяться её шутке, она уже заливается слезами. Короче говоря, Ольга – психически неуравновешенная особа. Хотя и чертовски привлекательная. К тому же в её важнейшей части тела торчит длинная заноза, не давая хозяйке ни секунды посидеть спокойно. В общем, с такой девушкой, как Ольга, весело, приятно, но уж больно утомительно.

У Светланы чудный голос. За этот голос я готов заложить свою широкую незапятнанную душу. В остальном… В остальном мне было с ней тяжело. Я испытывал робость, неуверенность и желание казаться не таким, каков есть. А всю жизнь притворяться не будешь. Конечно, такая девушка, как она, никогда не станет маячить перед мужем в засаленном халате, стоптанных тапочках и с вечными бигуди на голове. Это безусловный плюс. Но уж больно она властно-холодная, когда мы бываем с ней наедине. В присутствии Ольги Светлана несколько раскрепощается, становится весёлой и совсем не холодной, но нельзя же всегда быть втроём. Хотя… Тьфу, что-то я размечтался, совсем забыв, что всегда выбирает женщина. Даже если выбор делает мужчина, то это только свидетельствует, насколько умная ему досталась жена.

– Шурик, – донёсся до меня нетерпеливый голос Ольги. – Куда ты пропал? Вечно о чём-то мечтает. Что ты думаешь об этом?

– О чём?

– Ну, здрасьте! – удивилась Ольга. – О письме!

– О каком ещё письме?

– Вот балда! О письме, в котором мы расскажем обо всех художествах этого дегенерата и пригрозим, что если он не отдаст нам шкатулку, то мы отправим это письмо ментам. Ты что, ничего не слышал?

– Я не думал, что вы это серьёзно.

– А что, мы будем шутки шутить?

Я действительно считал их идею не то чтобы абсурдной, но… В общем, как человек здравомыслящий, я понимал, что одно дело мечтания в уютной гостиной вечером перед сном и совсем другое – осуществление этих планов утром. Поэтому я даже не стал спорить, зная, что завтра утром они будут смотреть на реальность совсем другими глазами. Я просто махнул рукой и сказал, что идея любопытная. Ольга удовлетворённо кивнула и стала собираться домой.

В прихожей сёстры обсудили ещё кое-какие нюансы предстоящей операции, а потом между ними лёгкой трусцой пробежал холодок неприязни.

Светик, наблюдая, как мы одеваемся, надув губки сказала Ольге, что с её стороны не совсем порядочно оставлять их с бабушкой одних в такой день. Ольга беспечно отмахнулась.

– Ты всегда была эгоисткой. Живёшь в своё удовольствие и знать не желаешь, что у тебя больная бабушка и сестра, которой тоже хочется иногда отдохнуть, – возмутилась Светлана.

В ответ Ольга повисла у неё на шее, облобызала, разукрасив помадой, обнадёжила, что удовольствия никуда не денутся, и потянула меня из квартиры. Инцидент был исчерпан.

В машине я заметил:

– Жаль, что у тебя нет ещё одной сестры. Возможно, она была бы человеком, возьми от вас только положительные качества.

– И Светин голос, – улыбнулась Ольга.

– Это в первую очередь.

– Мерзавец, – ущипнула она меня. – Жаль, у меня такого нет, а то бы ты у меня перестал спокойно спать по ночам. Но ничего, скоро и так перестанешь, – пообещала она загадочно, как-то сразу посерьезнев и насупившись.

Девица словно в воду глядела. Эх, кабы мне знать, где придётся спать через сутки… Да что уж сейчас говорить.

Доставая ключи от квартиры, Ольга нечаянно вытянула какой-то конверт. Когда он упал на пол, показался листок глянцевой разноцветной бумаги. Я нагнулся поднять и увидел, что это билет авиакомпании "Люфт Ганза" на имя Корсаковой Светланы Станиславовны на завтрашний вечерний рейс до Лондона с промежуточной посадкой в Вене.

– Извини, я не хотела тебе показывать, – тихо сказала Ольга, взяла у меня конверт и открыла дверь.

– Значит, Пауль действительно существует?

– Откуда ты знаешь, что его зовут Пауль?

– Ваша бабушка сказала. – Я подумал, что ему-то она своих холодных взглядов не дарила.

– Не расстраивайся, Шурик. Всё будет нормально, – мягко произнесла Ольга.

– Думаешь, раз ты спёрла билет, она не