Быстро представив остальных девушек, мне прочитали небольшую лекцию об обязанностях фрейлин, забыв упомянуть про права. (Из коих — только зарплата и полдня в неделю — выходные.) Мадам настоятельно велела мне не задавать лишних вопросов и вообще вести себя тихо, пока её светлость не оттает и не отойдёт от очередного расстройства. Ну, в общем, я и сама не стремилась на амбразуру. Пока понятно лишь то, что ничего не понятно.

— Так, — пристроившись в беседке, очень кстати оказавшейся поблизости, я пыталась разложить информацию в голове по полкам, — вот эта страшненькая — Анаис Шартье. Она заведует всем бабским хороводом. Имеет некоторую власть, следит за дисциплиной и моральным обликом подопечных, но назначения делает сама герцогиня. Заведует гардеробом и драгоценностями Жозефины — наверняка служит уже очень давно и пользуется её безграничным доверием. И да, кстати, является единственной, на чьём лице я увидела искреннее сочувствие в адрес её светлости.

— Ну как обычно, — послышалось из кустов — парочка сплетниц помоложе чесала злые языки, — сейчас намолится и пару дней буде ласковая. А потом опять всё с начала: вы не так говорите, молчите и слушайте, принесите то, уберите это, что вы мне подали…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Ага, вот эта писклявая светленькая — Катрин…забыла фамилию. — я осторожно выглянула из беседки, — и треплется она с моей соседкой Люсей. Обе из категории принеси — подай, впрочем, как и я. Кто остаётся? А остаются серьёзная и внешне вполне благонравная девица Ализе Лемелен и бойкая, самая симпатичная здесь мадемуазель Кларисс… тоже забыла фамилию.

Закончив «сортировку», я, наконец, обратила внимание на сам сад и парк, который мы прошли не задерживаясь на то, чтобы полюбоваться на его красоты и достопримечательности.

Про царивший вокруг идеальный порядок, думаю, упоминать смысла нет — и так понятно, что всё было по «высшему разряду».

Центральная часть парка, находящаяся ближе всего к дворцу, геометрически структурировалась прямыми, засыпанными чистым гравием дорожками. Растения вдоль них были высажены с намеренной декоративностью и аккуратно подстрижены. Но чуть далее прямолинейность утрачивалась и природа обретала более естесственный вид, переходя в сад, изобилующий лавочками, беседками и прочими укромными уголками.

Бродить здесь можно было бесконечно, и даже через год, возможно, натыкаться не что-то до сих пор незнакомое. Например, на скульптуру русалки, смотревшей сейчас на меня печальными глазами из живописно остриженных кустов напротив. Площади — просто огромны.

Доминантой зелёной зоны был большой искусственный пруд, в середине которого красовалась приличных размеров статуя какого-то симпатичного полуголого рельефного мужика. В противоположном от нас направлении виднелась сложная конструкция из живой изгороди, конечно же тоже стриженой. Как мне потом пояснили — это был лабиринт, в котором развлекались весёлыми играми именитые гости.

Мои наблюдения прервала появившаяся из часовни герцогиня. Она заметно успокоилась, а может просто взяла себя в руки. В любом случае, выглядела она уже гораздо лучше. Фрейлины, замершие в напряжённом ожидании еле слышно выдохнули и вся процессия спокойным уже шагом потянулась к дворцу.

Глава 28

По дороге к дворцу герцогиня надолго задержалась возле розового цветника.

— Боже, как я могла пропустить такое чудо?! — поразилась я собственной ненаблюдательности.

Становилось понятно, откуда в замке такое изобилие искусственных цветов. Похоже, розы — ещё одна страсть Жозефины. (Первая, как уже говорилось — старший сын)

Роз было просто неисчислимое количество. Конечно, они ещё только набирали бутоны и выглядели скромно, но представляю, какое это будет феерическое зрелище, когда вся оранжерея взорвётся буйством красок и ароматов. Судя по размаху, королевский цветок здесь представлен всеми существующими сортами, какие только можно было достать. И, наверняка, на это были потрачены уйма средств и сил.

Сейчас в розарии копошились аж семь человек, заботливо обслуживая капризные цветы, поддерживая в безупречном порядке тропинки, проложенные между группами цветочных ансамблей. Даже у меня глаза загорелись в предвкушении предстоящего в скором будущем зрелища.

За всеми этими событиями незаметно подошло время обеда.

Как оказалось, фрейлинская служба состояла из массы обязанностей и дел, которые равномерно распределялись между ними. В том числе имели место так называемые дежурства самого разного назначения и свойства, которые были организованы посменно. «В караул» фрейлины заступали по двое.

Например, дежурная пара должна была присутствовать при пробуждении её светлости, изображать улыбчивых истуканов во время приёма пищи, была так же ночная смена — но к ней допускались только самые проверенные и надёжные персоны.

Поскольку определение моего места в этой иерархии пока так и не состоялось, то и дежурств сегодня я, слава богу, избежала. Поэтому Катрин с Кларисс проследовали за госпожой, удостоившись чести изображать китайских болванчиков во время трапезы её светлости, а я, вслед за остальными отправилась в небольшую столовую для фрейлин.

Кормили тут, прямо скажем, неплохо. Правда обнаружился один немаловажный нюанс: самое вкусное съедалось барышнями по принципу «кто первый встал — того и тапки». Обед оставил неприятное впечатление. Анаис, отдать ей должное, пыталась сдержанно урезонить особенно бесцеремонную в этом отношении Люсю, однако помогало это слабо. Ну не вытаскивать же было лишние куски у обжоры из тарелки. Куда в неё столько лезло — непонятно. Остальные тоже потихоньку «тырили» по тарелкам, но не так откровенно, как Люсьен. Похоже, она многие действия совершала просто из вредности. Повезло с соседкой, нечего сказать.

После этого аттракциона невиданной жадности на стол было грустно смотреть. Нет, голодными дежурные тоже не останутся, но будут довольствоваться малым. Хорошо, хоть некоторые блюда не лежали на общих тарелках, как, например, вкуснейший пирог с капустой и просто божественный с рыбой, а были приготовленны порционно — к ним Люся при всём желании не имела права протянуть свои алчные ручки. Так что тушёная говяжья лопатка с неведомым мне гарниром (Кусок толстого блина? Гигантского оладья из тёмной муки с явным присутствием отрубей? Короче, у нас такое не готовят.) остались в неприкосновенном виде дожидаться своих едоков.

— А кухарка здесь отменная. - думала я, наслаждаясь растекающимся по организму ощущением сытости. И, не успев подумать о последствиях, брякнула в сторону суетившейся возле стола помощнице, — Передавайте мои комплименты повару.

Надо было видеть лица моих «товарок». Вслух никто ничего не сказал, но даже Люся перестала жевать, уставившись на меня взглядом, полным недоумения.

— Ну вот, теперь мне присвоят статус тихой ненормальной. — сделала вывод я, сам собой напрашивавшийся, исходя из их реакции на такие, на мой взгляд, естесственные слова благодарности человеку, с самого утра пахавшему на жаркой кухне,