– Ну да, вот. Этот костюм она не стала отдавать своей новой дочке, она отправила его тебе на память. Не в упрёк, а на память – чувствуешь разницу? А знаешь почему? Потому что она тебя любит. И была рада услышать, что ты продолжаешь заниматься гимнастикой просто по своему желанию – для неё это и был прощальный привет от тебя.

Лора глубоко вздохнула.

– Пойду приберу костюм. Может, потом надену, когда Обен-маленький на свет появится.

– Вот и правильно. И снаряды туда же убери, до лучших времён.

– Лучше ты их спрячь от меня, а то я так и буду к ленте и булавам тянуться.

– Нет уж, Ваше Величество, я тебя знаю, – хохотнул Лерой, – Спрячу – и ты мне вскоре весь мозг проешь, чтобы я сказал, где они.

– Ты так, значит, да? – прищурилась Лора.

– Я не только так, но ещё и так, – обнял её Лерой и поцеловал, – и вот так, и даже вот ещё как!

– Магистр, я принесла вам то, что прославит ваше имя в веках.

– Что же это, Ваше Величество? – заинтересованно спросил Бродерик Ивамото.

– Семена из Первомира! Берошка может встать к стенке и колупать штукатурку.

– Боюсь, я не совсем вас понимаю. Вернее, совсем не понимаю, – растерялся магистр.

– Это просто выражение такое, из моей родной речи, – счастливо рассмеялась Лора, – означает, что есть что-то превосходящее.

Лора начала доставать разные пакетики семян и объяснять магистру, что из них получится.

– Вот это кофейные зёрна, растут на дереве. Их надо посадить сразу, они долго не лежат, так на пакетике написано. Из этих зёрен будет получаться очень интересный напиток. Я уже предвкушаю.

– Интересно.

– Тут семена чая, тоже напиток, делается из листьев, но ничуть не хуже того, что заваривают у нас сейчас. А вот это – бахчевые. Арбуз и дыня. М-м-м. Это очень вкусно, покупатели у нас их с руками отрывать будут, как только распробуют.

– С руками не хотелось бы расставаться.

– Ну, магистр, не вам же их продавать. Ваше дело – высадить, вырастить и получить урожай.

– Ну с этим я справлюсь, надеюсь. Вы уже решили, где будет наш ботанический сад?

– А прямо за вашим домом и будет. Вернее, за участком, который выделен для вашего собственного сада.

– Вы нас совсем разбаловали, Ваше Величество, – сказала жена мага земли, госпожа Ксуань, – Все и так говорят, что наш дом – самый красивый в долине.

– Про тапок Ахиги тоже так говорили, и про белую виллу Падмы Абаля. Так что это просто дело вкуса. К тому же ведь я останавливаться не собираюсь.

– Нет-нет, – улыбнулась госпожа Ксуань, – я не возражала бы, чтобы наш дом навсегда оставался самым красивым.

– Тогда позвольте мне немного добавить в ваш сад японского стиля? Это такой особенный стиль, а ваша фамилия, магистр, мне часто напоминает Японию. Я принесу вам эскизы того, что мне хотелось бы видеть при взгляде на вашу землю.

– Мы доверяем вашему вкусу, Ваше Величество, – храбро ответил магистр.

Когда Зигфрид вернулся домой, он застал интересную картину: Сусанна разговаривала с домовым. По-русски.

– Вот, познакомься, Патрикий, – радостно обернулась она на звук шагов Зигфрида, – это хозяин дома, Зигфрид.

– Рад знакомству, – мужчина тоже обратился к домовому по-русски, – и вообще твоему появлению.

– Ежели речено на вече, то тако и есмь, а ежели не речено – тому не бысть, – очевидно, пояснил Патрикий своё появление в доме.

– Я сейчас объясняла Патрикию рецепт теста для миндального печенья, которому меня госпожа Ольга научила, – сказала Сусанна Зигфриду.

– Тогда как закончишь, выходи в гостиную, расскажешь, что сказали целители, – сказал он и вдруг увидел, что по лицу Сусанны словно пробежала тень.

С тяжёлым предчувствием Зигфрид ждал известий от Сусанны, и оно подтвердилось:

– Целители сказали, что клетки у меня в мозгу, которые отвечают за зрение, не просто заболели, а совсем умерли. Вылечить меня невозможно.

Зигфрид молча обнял женщину и так и сидел, слегка покачивая её руками. А сам в это время лихорадочно думал. Он был совсем не тот человек, который легко смиряется с обстоятельствами, а сейчас всё в нём протестовало услышанному.

– Завтра у нас пресс-конференция, ты готова? – наконец, спросил Зигфрид.

– Да, я надену то платье из Первомира, бронзовое по цвету. И бусики из бисера поверху.

– Вообще-то я другое имел в виду, – улыбнулся Зигфрид, – надеюсь, ты там лишнего не будешь говорить... Хотя на что я надеюсь, наивный? Конечно, будешь.

И опять агатовый зал королевской резиденции был полон. Снова были заняты все кресла и проходы. Короли долины Гофер не стали отнимать минуты славы у своих подданных и сидели не за столом рядом с Зигфридом и Сусанной, а в первом ряду кресел, рядом с Ахигой.

Сначала Зигфрид подробно рассказал о путешествии в Первомир, стараясь как можно меньше новостей оставить Сусанне. Он особо попросил запомнить имена двух людей из Первомира, которые так помогли им – Артура Романовича Гамбицкого и Павла Павловича Бородина. Ему хотелось, чтобы эти имена вошли в историю и их мира, как пример человеческой порядочности и гуманизма. Много Зигфрид говорил о той опасности, который представляет Первомир для их мира и предостерегал горячие головы от желания продолжить контакт с ним. Войны, захватнический уклон любой власти, болезни, от которых нет иммунитета у людей этого мира, а главное – оружие массового поражения, от которого не будет никакого спасения, если его заходят тут применить, чтобы очистить этот мир от его населения. В связи с этим гуманистический подвиг Гамбицкого и Бородина, которые скрыли ото всех появление иномирян и способ передвижения порталом, не должен пропасть даром.

Рассказал он и о технических достижениях, и о транспорте, и о связи, к которой можно уже стремиться и учёным их родного мира, и об исследовании космоса, и о многом другом. Журналисты исписывали блокнот за блокнотом – всё в рассказе Зигфрида было интересным и важным.

Потом, наконец, начались вопросы. Марио Пилипейко отличился и тут:

– Вот вы сказали, господин Зигфрид, что для общения с жителями Первомира применяли ментальные амулеты подчинения. А не подчинили ли вы своей воле этих двоих людей, про которых нам тут сейчас