Не та ширина шага – пусть почти незаметно разнится этот шаг, но для взгляда влюбленного эта разница шире, чем самая глубокая пропасть. Не с той скоростью поворачивает голову, не так улыбается окружающим – никогда Кёсем-султан не стала бы важничать в присутствии тех, для кого надеялась когда-нибудь стать своей, пускай и были те надежды призрачными и почти недостижимыми. Это не Кёсем.

Тогда кто?

И что нужно этой чужачке, осмелившейся изображать из себя жемчужину сердца Картала?

Картал выступил из-за дерева, улыбнулся настолько приветливо, насколько мог, хотя на душе было темнее, чем в новолуние. Да, хандра исчезла, сменившись боевым азартом, когда каждый мускул напоен жизнью и жаждет действия, а мозг холоднее, чем самый глубокий подпол. Но веселее Карталу не стало. Сердце жгла нестерпимая горечь, сдерживаемая лишь железной силой воли и пониманием того, что сейчас перед ним творится нечто невероятное.

– Госпожа, прошу в дом.

Ложная Кёсем встретила эту его услужливость и официальность как само собой разумеющееся, а вот проходившая мимо Башар изумленно взметнула брови. Она стояла за спиной самозванки, а потому ничего пока не заподозрила. Картал сделал ей незаметный знак – ступай за мной! – затем еще раз преувеличенно вежливо поклонился и распахнул дверь:

– Прошу, проходите, госпожа.

Самозванка шагнула в дом, дверь за ней и Башар тихо притворилась – и в тот же миг Картал приставил к горлу незваной гостьи нож, с которым давно уже не расставался. Башар сзади охнула, но, видимо, и сама уже почувствовала или распознала неладное за те несколько мгновений, пока наблюдала за лже-Кёсем во дворе.

– Кто ты? – прошипел Картал, надавливая посильнее, так, что еще чуть-чуть – и на беззащитном женском горле останется порез. – Кто такая? Что нужно тебе тут? Кого и зачем надеешься обмануть?

Нужно отдать самозванке должное: хоть и вздрогнула она, хоть и затрепетала в безжалостном захвате, точно птичка, попавшая в силки, но голос ее был невозмутим – голос Кёсем, да поразит Аллах лживую ведьму! И не различишь ведь, услышь Картал этот голос, к примеру, в темноте!

– Как смеешь ты?…

– Молчи! – рявкнул Картал, уже не сдерживаясь, и незнакомка, почуяв это, вновь задрожала.

Он перехватил самозванку за руку, грубо вывернув ее и прижав к спине. Ткнул под лопатки указательным и средним пальцем второй руки:

– Все, пошла вперед! И молчи, во имя Аллаха, а то я не смогу сдержаться!

Видимо, было в его голосе достаточно убедительности. Незнакомка длинно выдохнула, но подчинилась.

– Куда ты ее ведешь? – подала наконец голос Башар.

– К ближайшему кувшину с водой. Смою эту красоту и посмотрю, что под ней.

– С ума сошел? – ахнула Башар. Картал разъяренно обернулся к ней, но невестка бесстрашно продолжала: – Вот это все – и обычной водой? Мужчины… В мою комнату веди, там разберемся.

В женских снадобьях и притираниях Картал действительно ничего не смыслил, а потому предпочел подчиниться. Показалось или незнакомка вновь вздохнула, на этот раз со сдержанной благодарностью?

Впрочем, так оно было или нет, его, Картала, это не касалось. Его дело – разоблачить лживую ведьму и выяснить, почему она явилась в клан Крылатых. На миг мелькнула страшная мысль, что все, их с Кёсем-султан давнюю тайну разгадали и любимую ждут изощренные пытки, а затем казнь, – султан не сможет допустить, чтобы правда о его матери выплыла за пределы Топкапы. Однако мысль эта сразу же исчезла – нет у Мурада таких умелых соглядатаев, точнее, женщин-соглядатаев.

Не те люди нынче засели в секретной службе, чтобы тренировать умелых шпионок. Скорее уж будут напирать на искусных наложниц, продавать их в нужные гаремы… Да и не так стала бы вести себя шпионка, знай она о любви Картала и Кёсем, – даже если подозревала об этом! Так что эта тайна пока в безопасности.

Но тогда в чем же дело?

Оказавшись у себя в комнате, Башар небрежно кивнула Карталу: «Сюда вот ее посади!» – достала три баночки, пахнущие ароматными травами, что-то смешала, в одну долила три капли воды, кликнула служанку и велела принести козьего молока… Карталу оставалось лишь усадить пленницу на приставленную к стене кушетку, бегло обыскать ее на предмет оружия (женщина шипела, но не сопротивлялась, когда он обнаружил и изъял сначала кинжал, потом маленький стилет, в самом деле хитроумно спрятанный), а затем терпеливо дожидаться, когда Башар закончит священнодействовать.

Заполучив козье молоко и разведя им смесь в оставшихся двух баночках (одуряющие запахи поползли по комнате), невестка бросила короткий колючий взгляд на самозванку и обратилась к Карталу:

– Вот, готово. Подержи ее, я смою всю эту красоту.

Тогда пленница впервые подала голос:

– Не нужно…

– Теперь уже молчи, – оборвала ее Башар, прежде чем Картал успел вставить хоть слово. – А то он у нас бешеный, на части тебя порвет за попрание величия Кёсем-султан. Вот увидим твое истинное лицо – тогда пой, пташечка, пой звонко. А сейчас молчи.

– Я просто не собираюсь сопротивляться, – буркнула самозванка. Голос неуловимо изменился, стал чуть выше и исчезли интонации Кёсем.

Башар язвительно хмыкнула:

– Может, и не собираешься, но проверять это мы не станем. Впрочем, насиловать тебя и лапать почем зря тут тоже никто не собирается. Так что он тебя аккуратно подержит, а ты за это не будешь дергаться, поняла?

Пленница хмуро промолчала. Картал, благодарный, что гроза прошла стороной и нелегкий нрав невестки обрушился не на него, а на самозваную Кёсем, и впрямь придерживал неизвестную женщину за плечи очень осторожно, почти бережно. Синяков, по крайней мере, не останется. А ведь могли бы, учитывая, как она здесь появилась и как Картал был на нее зол!

Все-таки Башар в союзницах – это благое дело, пускай в иные дни от ее язычка не знаешь куда деваться!

Грим с лица незнакомки смывался поистине с пугающей быстротой, оставляя гладкую, нежную кожу. Наверное, сам Картал с водой провозился бы дольше: тушь потекла бы, румяна размазались, еще что-нибудь подобное… Видал он, что порой творится на лицах плачущих женщин!

Глядя на лицо самозванки, Картал все больше убеждался: женская косметика – промысел шайтана и он же научил женщин размалевывать себе лицо! Это же немыслимо, насколько пудра и румяна, тушь и белила могут изменить абрис лица, убрать или, наоборот, выделить скулы, даже возраст могут поменять! Невольно закралась в голову мысль о том, как же по-настоящему выглядят Башар и Марты, но Картал только встряхнулся, отгоняя глупые мысли. Марты он видел по утрам неоднократно, а каково теперь настоящее обличье Башар, о том пускай брат беспокоится, его самого это волновать не должно!

По мере того как смывался очередной слой косметики, становилось очевидным, что самозванка молода, – куда моложе Кёсем-султан. И ведь морочила же зачем-то добрым людям головы, проклятая ведьма!