и ордена Антония Великого, безземельные кабальеро, что остались не у дел после окончания Реконкисты, простонародье махом определил в мушкетеры, даже мавританская легкая конница присутствует. Вельзер за свое дворянство нанял швейцарцев и генуэзцев. Но все равно больше шестнадцати-семнадцати тысяч бойцов не выйдет.

Я ненадолго задумался.

— Должно хватить. На первый взгляд маловато, но армия Паука будет раздергана по фронтам, так что нормально. Под Нейсом у Карла Смелого ненамного больше было. И ничего, навтыкали дойчам. Главное — артиллерия. Что у тебя с ней?

— С вооружением и артой лучше: пушки льют днем и ночью, а стволы для аркебуз клепают в Туделе. Это если вкратце.

— А что с общей политической обстановкой? Паук что-то подозревает?

Феб кивнул.

— Конечно, подозревает старый лис. У меня в Памплоне сидят его послы, пытаются договориться по-хорошему. Верней, глаза замыливают. А сам руа собирает войска. Видел? — Франциск ткнул рукой в открытое окошко каюты. — Пробовали уже прощупать. Боюсь, это только первая ласточка. Кабы старый козел не сюда нацелил первый удар.

— Понятно. А что твоя мамаша?

— Пока лояльна. На удивление. Даже пытается помогать. Дальше посмотрим.

— Будущая супруга красивая?

Франциск пренебрежительно усмехнулся.

— От нее этого не требуется. Главное, чтобы исправно рожала здоровых сыновей. Но все это пустое. Теперь давай подробно по каждому пункту. Что ты говорил о Ла-Рошели? Какой план?

— У Паука там главная база военно-морских сил. Если ее накрыть, старый хрыч лишится маневра, то есть никуда подкрепления водой не доставит и нам соответственно с моря угрожать не будет. А если удастся взять город, будем держать его сколько сможем, чтобы оттянуть на себя силы.

— А возьмешь Ла-Рошель? Помнится, Ришелье в свое время чуть зубы об нее не обломал.

— Так он подступал в основном с суши, а я с моря попробую. Думаю, возьму. Есть план. Но в любом случае лоханкам франков придет карачун…

Засиделись мы с Фебом почти до самого рассвета, утром он вернулся в замок, а уже в полдень мы встретились на верфи, где предстоял торжественный спуск на воду трех каравелл, оригинально поименованных «Феб», «Аполло» и «Музагет». То бишь предводитель всех муз. Экий Феб выдумщик, мне такие названия и в голову бы не пришли.

Под пронзительный вой фанфар Франциск сам перерубил секирой причальные канаты. Постепенно ускоряясь на обильно умащенных салом катках, грузные массивные туши кораблей с плеском врезались в воду. На мачтах заполоскались на ветру флаги Наварры.

А вот бутылки шампанского о борта не били. Во-первых, шампанского еще не придумали, да и стеклянные емкости сейчас несусветная редкость. Но и без того красиво получилось.

Далее мы проследовали на флагманское судно, облазили его от носа до кормы, после чего каравелла вышла в море для испытания.

По результатам стало ясно, что первый блин вышел… Нет, не комом, но и не верхом совершенства. Очень быстро выяснилось, что посудина не блещет маневренностью и скоростью. Вдобавок мачты и рангоут оказались конструктивно ущербны, и ставить полные паруса было опасно. Об управляемости я даже не говорю.

Да, по сути, каравеллы превосходили все, что сейчас строят, но заданных характеристик даже близко не удалось достичь. Впрочем, ничего удивительного. Я со своей «Викторией» так намучился, что до сих пор матерюсь, когда вспоминаю. Увы, ни я, ни Феб не корабелы ни разу. Но ничего, на ошибках учатся. Следующие получатся лучше.

Франциск зло ругнулся.

— Проще заложить новый проект. Эти уже не перестроишь.

— Заложишь. Как там у Пушкина? «Опыт — сын ошибок трудных, и гений…» Тьфу ты, дальше не помню. И эти лоханки сгодятся. На воде держатся, по двадцать пушек на единицу есть — уже хорошо. Опять же на каждую по две сотни бойцов десанта влезет. По совокупности эти лоханки — очень ценный ресурс. Не стоит пренебрегать.

— Заберешь их с собой? Команды необученные, течи после стрельб открылись. Потонут же.

Я усмехнулся.

— Течи устранят, команда в походе обучится. А коль потонут — на все воля божья.

— Ну смотри… — Франциск покачал головой. — Колумба с его флотилией тоже забирай. Пусть чин вице-адмирала отрабатывает.

— Не жалко? В Ла-Рошели горячо придется.

— Да и черт с ним. Не выживет — другого первооткрывателем назначу. Когда отбываешь?

— Думаю, через пару дней. Надо еще поработать с командами твоих каравелл. Мурмане — моряки знатные, но опыта хождения на таких кораблях у них нет. Кабы действительно не угробили суда на переходе.

— Решено. Сегодня к тебе не приду, не стоит привлекать внимание. Явишься с визитом в шато. Там пообщаемся…

Сибур я покинул ровно в назначенное время. К счастью, переход в Антверпен прошел благополучно. Каравеллы дошли в полном составе, правда, без многочисленных поломок не обошлось.

А сразу по прибытии во Фландрию я принялся за выполнение следующего этапа плана по унасекомливанию Паука.

Крестный поработал на славу, наемников набралось больше тысячи человек. Уже сформировавшиеся компании с репутацией и разрозненные одиночки, ветераны и совсем новички, фламандцы и брабантцы, дойчи и алеманы, и даже небольшие ватаги диких швейцарцев и ломбардцев — никто из них не знал, для чего их собирают, но всем им было плевать, кого убивать, лишь бы вовремя платили жалованье.

Естественно, появление такого количества головорезов не осталось незамеченным, но уже вовсю работала дезинформация, массово распуская слухи о том, что «дикие гуси» собираются отправляться в Португалию, дабы наняться для дальнейшей экспансии по ту сторону Гибралтарского пролива.

Впрочем, в Антверпене и Брюгге наемники не задержались, всех их быстро переправили в лагерь на пустынном берегу неподалеку от моей баронии. Где я и приступил к формированию единой армии.

Еще то занятие, особенно если учитывать дикую разнокалиберность личного состава. Но помогли заработанный авторитет и щедрые подъемные, которые я незамедлительно выплатил из своего кармана.

Ораву оперативно поделили на подразделения, которые возглавили признанные ветераны, потом довооружили, а