и подписать договор о союзе с Теонией…».

«Когда это произошло?». — Фидий расширил глаза. Вскоре после того, как он покинул Магна-Грецию, Теония снова победила Кротон!

Фидий не мог в это поверить: «Кротон явно сильнее Теонии, и на этот раз Кротон не должен был совершить ту же ошибку, что и в прошлый раз, так как же они могли?..».

«Сто лет назад, перед войной между Сибарисом и Кротоном, многие греческие города-государства думали так же, но в результате слабый Кротон победил». — Агесилай вздохнул: «Хейрисоф прав. Давос — военный гений. Хотя Спарта с сожалением упустила его, было бы хорошо, если бы он смог повести Теонию против Сиракуз».

«Теония обязательно столкнется с Сиракузами». — Фидий все еще думал о том, как Теония победила Кротон, из-за чего он был немного рассеян, поэтому ответил решительным тоном.

Агесилай не возражал и сказал: «Теперь, когда Сиракузы заняли восточную часть Сицилии, при нашей поддержке и своими силами, для них не составит большого труда вытеснить Карфаген из восточной части Сицилии, и даже возможно… полностью изгнать Карфаген из Сицилии, даже если они не смогут этого сделать, Сиракузы определенно станут лидером греческих городов-государств в Сицилии. Как ты и сказал, Дионисий — человек амбициозный, так неужели он удовлетворится только этим?». — сказал Агесилай, обмакивая пальцы в кашу и рисуя на обеденном столе простую карту Сицилии.

Фидий покачал головой.

«Так поведет ли он своих солдат в Африку?». — спросил Агесилай.

Фидий тяжело покачал головой. Агесилай, естественно, шутил, потому что Африка — это базовый лагерь Карфагена, и он находится там уже сотни лет. Так что если Сиракузы осмелятся послать армию на землю Африки, Карфаген непременно позаботится о том, чтобы никто из них не вернулся, как это случилось с армией, которую сто лет назад изгнал Дориэй, старший брат спартанского царя Клеомена.

«И поэтому это единственное место, где Сиракузы могут расширить свою власть». — Затем Агесилай нарисовал грубый контур Сицилии: «Сицилию и Магна-Грецию разделяет лишь узкий пролив, и все они — греческие города-государства, а Дионисий всегда был жесток к своим собратьям-грекам».

«Ты прав». — Фидий кивнул в знак согласия. Они с Агесилаем даже не думали о греческом материке на востоке Сицилии, потому что считали, что Дионисий не посмеет оскорбить эти могущественные города-государства с многовековой историей, каким бы смелым он ни был.

«Теперь, когда теонийцы покорили кротонцев, единственными могущественными городами-государствами к югу от Кротона остались только Локри и Регий. Локри и Сиракузы — союзники, Кротон и Локри — смертельные враги, а теперь Кротон в союзе с Теонией. Поэтому, рано или поздно, у Теонии будет конфликт с Сиракузами».

Фидий посмотрел на стол, покачал головой и сказал: «Теония еще слишком слаба».

«Пока армия Дионисия ступит на землю Магна-Греции, я боюсь, что все остальные города-государства, кроме Локри и Таранто, объединятся вокруг Теонии».

Агесилай торжественно сказал: «Мы не хотим еще одних Сиракуз в западном Средиземноморье, но я верю, что Давос сможет заставить Теонию создать достаточно проблем для Сиракуз, чтобы Дионисий не смог завоевать Магна-Грецию за короткое время, и это даст Спарте время для посредничества. Не забывайте, что в Магна-Греции есть еще Таранто, который является дружественной колонией, основанной Спартой».

Думая о том, что произошло в Таранто, Фидий сказал: «Таранто может нас не послушать».

«Подожди, пока Теония и Сиракузы станут сильными, и тогда они обязательно прислушаются». — Агесилай усмехнулся и вытянул три пальца, уперев их в стол: «Сиракузы, Теония и Таранто — три важных города-государства, которые поддерживают стабильность западного Средиземноморья. Это то, что обсудила Герусия, узнав о нападении Сиракуз на западную часть Сицилии и о победе Теонии над Кротоном. Поэтому тебе больше не нужно беспокоиться о Теонии».

«Царь Агесилай, я понимаю». — Фидий понимал, что равнодушным старцам в Герусии нет дела до терзаний в сердце молодого стратега, и вместо него утешал Агесилая. За это Фидий был ему очень благодарен.

Агесилай слабо улыбнулся, как будто это было просто поднятием руки, и сказал: «Есть еще одна причина, по которой я позвал тебя».

Фидий тут же наклонился вперед с серьезным выражением лица.

Примечание: Агесилай и Фидий недооценили смелость Дионисия. В истории Дионисий посылал наемников для нападения на Грецию вместе с пиратами. Конечно, их целью была не Спарта, а священное святилище всех греков — Дельфы. Дионисий попытался разграбить храм Аполлона с их накопленными за сотни лет богатствами, чтобы восполнить опустевшую казну, вызванную его долгой войной.

***

Глава 239

«Что касается контроля за выполнением мирного договора, уступкой земли и переселением иммигрантов в город-государство Элея, который был временно приостановлен из-за смерти Агиса, я рекомендовал Герусии тебя в качестве ответственного лица, интересно, готов ли ты пойти?». — спросил Агесилай.

«Да!». — воскликнул Фидий и сказал, что кроме военной подготовки и участия в похоронах царя в этот период времени ему больше нечем заняться. Поэтому, когда он видит, как других людей одного за другим отправляют в чужие края для выполнения важных заданий, он неизбежно испытывает разочарование. Теперь же, когда Агесилай положил перед ним такую восхитительную работу, как он мог не быть тронут и не быть благодарным!

«Большое спасибо за доверие ко мне, царь Агесилай! То, что ты стал нашим царем — это подарок Зевса Спарте!».

Агесилай улыбнулся, услышав лесть талантливого молодого спартанца Фидия.

После ухода Агесилая и Фидия в столовой осталось всего несколько десятков человек. Тут из-за колонны незаметно появился молодой человек с льняной тканью на голове и с ненавистью посмотрел на спину Агесилая.

Затем он поспешил получить свою долю общей еды, когда повар, раздававший пищу, шутливо сказал: «Леотихид, почему ты так одет? Ты похож на женщину».

Периокои осмелился посмеяться над ним. Если бы это был прежний Леотихид, он бы со злостью избил его, возможно, отрубил бы ему руки и ноги, но сейчас у сына прежнего царя не было желания спорить, поэтому, найдя уголок, где можно было бы присесть, он начал есть свой хлеб, и почему-то слезы навернулись ему на глаза.

Неудача с занятием трона сделала его посмешищем в Спарте, в то время как его дядя-узурпатор отдал половину состояния семьи, оставшегося от отца, тем людям, которые испытывали трудности, и тем самым заручился их поддержкой, и стал восхвалять благосклонность и праведность Агесилая. Некоторые люди предлагали изгнать его и его мать из Спарты на том основании, что «он