статуса, потому что не смогли оплатить свою долю в общей трапезе! если так будет продолжаться, будет ли Спарта по-прежнему Спартой?»

«Э… ты прав…».

«Я говорю тебе, мы-». — Мужчина наклонился вплотную к собеседнику и зашептал.

Спартанцы всегда были неразговорчивы, особенно во время еды. Поэтому, когда эти граждане не только много говорили, но и шептались, стало трудно не привлечь внимание Фидия. Как раз когда он собирался повернуть голову, чтобы посмотреть, кто этот человек, кто-то вдруг потрепал его по плечу и сказал: «Фидий, царь Агесилай приглашает тебя к себе».

«Хорошо». — Фидий тут же запихнул в рот последний кусок хлеба, доел кашу и вытер рот. Затем он встал и последовал за солдатами в переднюю часть столовой. Подсознательно он оглянулся на того человека, но тот уже закончил трапезу и покинул столовую, поэтому он мог видеть только его спину.

Фидий покачал головой, чтобы развеять сомнения в своем сердце, и пошел к новому царю Спарты. В этот момент Агесилай отличался от себя прежнего, он выглядел более спокойным и величественным.

Фидий почтительно поклонился.

«Фидий, садись». — Агесилай посмотрел на него с улыбкой: «Мы с тобой старые друзья, поэтому тебе нет нужды быть вежливым».

Услышав это, Фидий перестал скромничать и тут же сел напротив Агесилая.

«Ты наелся? Если этого все еще недостаточно, у меня здесь есть еще много чего». — сказал Агесилай, пододвигая к себе тарелку.

Спартанскому царю тоже приходилось участвовать в сисситиях, и их еда ничем не отличалась от еды остальных граждан. Единственная его привилегия — он мог получить двойную порцию общей трапезы. Это было не для того, чтобы царь ел больше, а для того, чтобы спартанский царь использовал дополнительную порцию для приглашения других людей поесть с ним, причем приглашенный не обязательно должен быть спартанским гражданином, это могут быть даже иностранцы. Предыдущий царь, Агис, развлекал таким образом Алкивиада.

На самом деле спартанская общая трапеза не вкусна, но это своего рода политическое выражение, означающее, что приглашенный человек является почетным гостем царя, и позволяющее спартанскому царю использовать эту власть, чтобы привлечь кого-то к себе, разрешить конфликты и воспитать доверенных последователей, и сегодня Агесилай предоставил эту честь Фидию.

***

Глава 238

Фидий с радостью принял его, так как был еще немного голоден. Он взял другой кусок хлеба, намазал его медом и съел.

Агесилай терпеливо ждал, пока он закончит трапезу, а затем сказал: «Не мог бы ты рассказать мне подробности своей последней миссии в Магна-Грецию?».

Фидий обрадовался, потому что, когда он вернулся, чтобы доложить Герусию, однако из-за смерти царя Агиса старейшины были заняты похоронами и выборами нового царя, поэтому им просто не было дела до других дел.

Как раз когда Фидий закончил свою краткую миссию в Магна-Грецию, новый царь Спарты выразил свою заботу о Теонии, и Фидий тут же подробно рассказал о своей миссии в Теонию без всяких преувеличений.

Агесилай, подперев голову одной рукой и выпрямив хромую ногу, внимательно слушал, изображая на лице задумчивое выражение.

Когда Фидий закончил свой рассказ, Агесилай сказал: «Похоже, что теонийцы смутили тебя, и твое впечатление о них не очень хорошее».

«Я рассержен из-за того, что Теония не уважает Спарту, но что касается меня…». — Фидий сделал паузу на мгновение и правдиво сказал: «На самом деле, я ценю Теонию».

«О». — Агесилай был немного удивлен и спросил: «Почему?».

«Возможно, из-за непреклонности, которую они проявили». — Фидий вздохнул, вспоминая ситуацию того времени: «Хотя я пробыл в Турии совсем недолго и не имел глубоких контактов с жителями Теонии, у меня сложилось впечатление, что теонийские солдаты очень дисциплинированы, и я даже слышал, что сенат Теонии устроил церемонию чествования стратегов и солдат, которые вернулись победителями. Это дало мне чувство… чувство, что…».

Фидий задумался и сказал: «Теония похожа на Спарту в Магна-Греции…».

Агесилай опешил, а затем поддразнил его: «Ты сравниваешь союз городов-государств, управляемый тираном, со Спартой, где наши граждане равны и свободны?».

«Хотя в Теонии только один архонт, и он пожизненный, у них все еще есть сенат. И по моему опыту работы, в сенате Теонии, эти государственные деятели, кажется, могут влиять на законотворчество Теонии, и отношения между архонтом и государственными деятелями сената, эм… в любом случае, это не похоже на Сиракузы, где Дионисий — тот, кто имеет последнее слово». — Фидий сказал с серьезностью.

«Похоже, тебе не нравятся Сиракузы». — сказал Агесилай, глядя на него.

«Я не думаю, что тот, кто услышит, что Сиракузы могут мобилизовать такую огромную армию для нападения на Карфаген, будет в хорошем настроении». — Фидий прямо сказал: «Десятки тысяч пехоты — это ничто. Но главный вопрос в том, что тысячи конницы и огромный флот не слабее нас! А Дионисий — амбициозный человек!».

Агесилай улыбнулся: «Я рад, что ты видишь это, Фидий. Во время последней части войны с Афинами мы стали обращать внимание на запад, и именно благодаря союзу с Сиракузами, Спарта смогла принять участие в делах запада. Карфаген — союзник Персии в западном Средиземноморье, поэтому нам нужен союзник в западном Средиземноморье, чтобы подавить Карфаген и защитить тыл Спарты. Поэтому мы поддерживали Сиракузы и в то же время поддерживали Спарту, чтобы постепенно углубить наше влияние среди греческих держав на западе. Однако, некоторые из прошлых действий Спарты слепо позволили Сиракузам расшириться и позволили им аннексировать греческие города на Сицилии, что в конечном итоге может привести к неприятностям для нас самих. Мы не хотим, чтобы наши союзники были слишком слабыми, но мы не можем позволить им стать слишком сильными».

«Ты прав, но сейчас Карфаген имеет преимущество на Сицилии, а наши силы сосредоточены в Малой Азии. Так что пока нам следует продолжать поддерживать Сиракузы». — Фидий понял неясный смысл слов Агесилая, но он все еще думал о городе-государстве и откровенно сказал.

«Нам не нужно ничего предпринимать, потому что появилась сила, способная сдержать экспансию Сиракуз». — Агесилай не почувствовал себя несчастным, а наоборот, с облегчением улыбнулся и сказал: «Это тот, кто сделал тебя несчастным, Теония».

«Теония!» — Фидий удивился, а затем покачал головой: «Теония не может сравниться с Сиракузами. Сиракузы слишком сильны в плане территории, населения, торговли и военной мощи».

«Пока это так, но Теония расширяется очень быстро. Я только что получил сообщение из Магна-Греции, что Теония победила Кротон и заставила их уступить свою территорию